Глава 3. Часть 1

— Не могли бы вы пояснить? Что вы имеете в виду под отсутствием порядка?

Чэнь Яоси изучала антропологию и социологию в университете, но после выпуска не стала работать по специальности. Она выбрала древнейшее занятие — рождение и воспитание детей.

Её выбор шёл вразрез с тенденциями времени, но большинству было всё равно: «Каждый имеет право выбирать, как ему жить».

— Вы верите в существование Творца?

Журналист был озадачен. Во время интервью, из уважения к собеседнику, он обычно отключал Информационную магистраль нервной системы. Сейчас он не мог воспользоваться поиском и уже с трудом понимал Чэнь Яоси.

К этому времени Чэнь Синьи, утомлённая разговором, задремала в кресле, и Чэнь Яоси накрыла её лёгким пледом.

Журналисту показалось, что в такую жару плед совершенно не нужен.

Чэнь Яоси жила в Жинане.

Она, её муж и мать жили в пригороде, а дети — в городе.

Новые дома, напечатанные на 3D-принтерах, строились только в городской черте.

В пригородах жило мало людей, и правительство уже давно не выдавало разрешения на строительство новых домов. Даже если старые дома приходили в негодность и разрушались, на их месте ничего не строили. Жильцов переселяли в город. Города становились всё более многолюдными, вся Империя превращалась в скопление мегаполисов. Деревни давно исчезли, и пригороды постепенно постигала та же участь.

Интервью в реальном мире стали редкостью для журналистов этой эпохи. Только пропагандистские органы центрального правительства ещё довольно часто использовали этот устаревший метод.

Другие СМИ обычно проводили интервью в голографическом сетевом мире. Иногда и журналисты, и интервьюируемые имели идентификаторы (id) реального мира, физические тела, а иногда это были виртуальные люди.

В голографическом сетевом мире большинство людей считали, что общаются с «людьми», но на самом деле многие из них были смоделированы на основе анализа больших данных. Они могли реагировать на каждое движение, каждое слово и даже взгляд подключённого к сети человека.

Раньше в виртуальных людях можно было заметить изъяны, потому что облачные базы данных о людях были несовершенны. Но за последние десять лет, с развитием этих баз, такое случалось редко.

Пять лет назад Империя приняла закон «О праве виртуальных людей не раскрывать свою цифровую идентичность в голографическом сетевом мире». С тех пор, как жители голографического мира, они получили «права человека» наравне с людьми из плоти и крови, подключающимися к сети с помощью своей нервной системы.

Журналист уже давно не брал интервью в реальном мире.

Выражение лица Чэнь Яоси было трудноуловимым.

Но даже самые тонкие выражения лица и невербальные сигналы, которые невозможно описать словами, уже были доступны виртуальным людям.

Журналист не видел никакой разницы между этим интервью и любым другим, проведённым в сети. Он взял стакан воды, предложенный Чэнь Яоси, и сделал глоток. В голографическом мире ощущения были такими же. Разница была лишь в том, что виртуальная вода не утоляла жажду. Но ощущения во рту были идентичны: система регистрировала чувства человека после того, как он выпивал воду, и в голографическом мире немедленно воспроизводила их.

Если и было какое-то отличие между голографическим и реальным миром, так это то, что условия в реальном мире были гораздо хуже. Средняя летняя температура в Имперской Столице уже превышала 46 градусов Цельсия. Выходить на улицу днём было всё равно что находиться в духовке.

Жинан располагался южнее Северного тропика, и летом там было ещё жарче, чем в Имперской Столице. В пригороде температура была немного ниже, но всё равно стояла ужасная духота.

Дом Чэнь Яоси был одноэтажным, хорошо продуваемым, кондиционер не работал. В течение часа, пока длилось интервью, журналист всё время чувствовал сильную жару, несколько раз пил воду и боялся получить тепловой удар.

Если бы у него был выбор, он бы, за исключением необходимых действий, постоянно находился в сети.

Но ничего не поделаешь, это работа, к тому же редкая для этого века — работа в реальном мире.

— Так вы считаете, что Творец существует? — несмотря на жару, журналист не забывал о профессиональной этике и, подхватывая тему Чэнь Яоси, задал встречный вопрос.

— С развитием технологий всё, что раньше мы считали естественным, оказалось устроено невероятно сложно, намного превосходя по замыслу всё, что может создать человек. Если предположить, что всё это возникло само собой, без какого-либо плана, из бессознательного или хаоса, то само бессознательное уже является своего рода планом.

— Вы только что спросили меня, есть ли разница между моим состоянием до и после излечения и ощущениями в реальном мире после выхода из голографической сети. Я как раз объясняю эту разницу. Если Творец существует, и он создал мир подобно тому, как мы создали голографическую сеть, то, несмотря на всю сложность устройства, есть одно важное отличие.

— Вы имеете в виду…?

— Терпимость к беспорядку, или, если хотите, степень свободы порядка.

— Вы хотите сказать, что Творец, если он есть, более терпим?

— Творец не считал бы моё прежнее состояние беспорядком. Моя болезнь тоже была частью порядка, она не нарушала его законов, — многозначительно произнесла Чэнь Яоси.

Виртуальные люди тоже могли изобразить такое выражение лица, но редко использовали подобную двусмысленность.

Потому что виртуальные люди, управляемые большими данными, считали, что людям не нравятся неопределённые выражения, и старались контролировать частоту их появления.

Так подумал журналист.

— Моё болезненное состояние было вопросом жизни и смерти для меня как человека. Я не могла его выносить, мои родители не могли его выносить, никто вокруг не мог его выносить. Но в рамках вселенского порядка оно допустимо, более того — незначительно, — добавила Чэнь Яоси. — «Небо и земля бесстрастны, они видят в мириадах вещей лишь соломенных собак»*.