Глава 9 (Часть 1)

Глава 9

Се Нин не специально взял только один зонт — у него был всего один. Хоть и большой, но вчетвером под ним было тесно.

— Черт… — крикнул Линь Чаншу сквозь шум дождя. — Да лучше бы вообще без зонта! У меня в ботинках полно воды!

— Не выбегай, — Се Цун рывком затащил его обратно под зонт и, сняв свою куртку, накинул ему на голову. — Хоть какая-то защита лучше, чем ничего!

Се Нин держал зонт, изо всех сил наклоняя его в сторону брата. Тан Мин, стоявший с краю, промок до нитки, на нем не осталось ни одного сухого места. Ему оставалось только молча страдать.

Чтобы добраться до общежития, нужно было пересечь спортивную площадку. Красная резиновая дорожка под потоками дождя словно вздымалась и опадала, покрываясь волнистыми складками.

— Что это за чертова площадка! — крикнул Линь Чаншу, с размаху шлепнув ногой по луже и разбрызгивая воду. Он окончательно вырвался из-под опеки Се Цуна и бросился под дождь. — Не надо зонта, не надо! Все равно уже промокли, какой смысл?

Он был прав. Ливень сопровождался сильным ветром, и капли летели наискось. Когда Се Нин пришел, он был один, и большой зонт его кое-как укрывал, но когда под ним столпились четверо, это было совсем другое дело. Вопрос был лишь в том, кто промокнет больше.

Тогда Се Нин сложил зонт, и все четверо мгновенно превратились в мокрых куриц.

— Черт, ну хоть одного бы укрыл! — беспомощно воскликнул Тан Мин. — Линь Чаншу, ты идиот!

— Это называется… юность!

В тот момент, когда Линь Чаншу произнес эти слова, ударил гром. Яркая вспышка осветила его мокрое от дождя лицо, в темных глазах мелькнул блеск.

— Как призрак, ей-богу, — безжалостно прокомментировал Тан Мин. — Пусть следующая молния ударит в него.

Стоило Се Цуну открыть рот, как туда тут же залетали капли дождя. Глаза слезились от хлещущих струй, и он не мог их толком открыть. Он совершенно не понимал, как те двое могут так весело резвиться. Он раз за разом проводил рукой по лицу, пока Се Нин не раскрыл над его головой зонт. Только тогда Се Цун смог перевести дух.

— Гэгэ, — обеспокоенно спросил Се Нин. — Ты в порядке?

— Если бы ты действительно хотел, чтобы я был в порядке, зачем только что складывал зонт? — Се Цун бросил на него взгляд. — У твоего Линь-гэгэ необузданный нрав, и ты туда же?

Се Нин улыбнулся, но ничего не сказал.

Линь Чаншу и Тан Мин, казалось, вошли в раж. Они изо всех сил прыгали по лужам, стараясь обрызгать друг друга грязной водой. Се Цуну казалось, что они похожи на щенков, которым только не хватает повалиться на землю и начать кататься.

Се Нин еще никогда не видел, чтобы Линь Чаншу так безудержно смеялся. Линь Чаншу, как и Се Цун с Тан Мином, в свои семнадцать-восемнадцать лет был не по годам взрослым. Хоть он и нечасто это показывал, но характер человека трудно скрыть. Во взгляде Линь Чаншу всегда была какая-то тяжесть, ни капли юношеского задора. Се Нин знал, что у его семьи небольшой магазинчик. Он слышал от Се Цуна, что обычно счетами в магазине занимается Линь Чаншу. Хоть это и не бог весть какое дело, но то, что им должен заниматься старшеклассник, казалось Се Нину странным. Куда делись взрослые в семье Линь?

Взгляд Се Цуна неотрывно следовал за Линь Чаншу. Сильный дождь словно преобразил его. Казалось, только под прикрытием этого ливня он мог временно сбросить с себя груз забот и побыть настоящим подростком.

У каждой семьи свои трудности. У Линь Чаншу дома случилась беда: отец несколько лет назад сбежал с деньгами и другой женщиной. Тан Мин с детства рос без родителей, его воспитывали дальние родственники. Чтобы реже сталкиваться с косыми взглядами, он даже на каникулах оставался в общежитии. Отношения в семье самого Се Цуна тоже были на грани краха. Из всех присутствующих только Се Нин не нес бремени взрослой зрелости, не свойственной их возрасту.

Поэтому Се Нин не стал мешать Линь Чаншу буянить. Юное сердце пылало, и ливень не мог его погасить.

— Всем нужно выпить лекарство от простуды. Нин Нин, поднимись наверх, прими душ, потом спустишься.

Войдя в комнату, Се Цун сразу же отправил Линь Чаншу и Тан Мина в ванную. На себя, промокшего до нитки, он не обратил внимания. Шлепая по лужам, он достал чайник, чтобы вскипятить воду, нашел четыре пакетика лекарства от простуды. К тому времени, как те двое вышли из ванной, он уже переоделся в сухую одежду и дважды чихнул.

Линь Чаншу испугался и, обняв Се Цуна, затолкал его в ванную, приказав не выходить, пока не согреется.

Се Цун, прислонившись к двери, тихонько посмеялся про себя.

— А где этот ублюдок? — Линь Чаншу развалился на стуле и спросил Тан Мина.

Тан Мин понял, что он спрашивает о Чан Имине, и покачал головой: — После обеда его уже не было в классе. Кажется, отпросился.

— Отлично, — Линь Чаншу хлопнул в ладоши. — А то как увижу его рожу, так сразу ударить хочется.

— Нужно уметь прощать, — сказал Тан Мин. — Потерпи немного, и все пройдет.

— Это он сам сказал, чтобы я ждал, — холодно усмехнулся Линь Чаншу. — Вот я и жду.

— Вы с ним, наверное, по гороскопу несовместимы, — сказал Тан Мин. — Да и он сам такой упрямый, все время к тебе цепляется.

Линь Чаншу хотел что-то еще сказать, но тут в дверь постучал Се Нин. Ему пришлось встать и открыть.

— Твой брат в душе, — Линь Чаншу опустил глаза на Се Нина. Всего несколько часов назад они обменивались дыханием, и сейчас, встретившись взглядами, напряжение между ними не только не уменьшилось, но, казалось, даже усилилось.

Тан Мин поднял голову и посмотрел на них.

Взгляд Се Нина был как вода — чистый и прозрачный. Он скользнул по все еще влажным коротким волосам Линь Чаншу, затем Се Нин боком прошел мимо него в комнату и сел на место Се Цуна: — Угу.

От этого взгляда у Линь Чаншу что-то екнуло внутри. Он отвернулся и кашлянул: — Лекарство на столе — для тебя. Пей, пока горячее.

Се Нин взял чашку и начал пить лекарство. Пар окутал его ясные глаза, придавая им какое-то туманное, нежное выражение.

Линь Чаншу потер глаза, подумав, что ему показалось. Только что взгляд Се Нина можно было описать лишь одним выражением — «строить глазки».

Но Се Нин уже опустил глаза.

Взгляд Тан Мина скользнул с одного на другого, и его улыбающиеся глаза изогнулись еще сильнее: — В карты сыграем?

Как только Се Цун вышел из ванной, он увидел, как трое сидят на корточках на полу. Линь Чаншу хлопнул картами по полу и громко крикнул: — Козырной туз!

Се Цун: «…»

Се Нин, услышав шум, обернулся. На его лице было наклеено четыре или пять бумажных полосок: две над бровями, две над губой, одна на подбородке. Вид у него был невероятно комичный.

Се Цун: «…Обижаете моего брата?»

— Ей-богу, нет! — Линь Чаншу смеялся до слез, подняв руки. — Он просто ужасно играет, и удачи у него никакой.

— Это правда.