Глава 8 (Часть 2)

На сцене что-то происходило, но вдруг весь свет в зале погас, и зрительный зал погрузился во тьму. Линь Чаншу и так хотелось спать, а темнота усилила сонливость в десятки раз. Едва началось представление, он уже клевал носом.

— Чаншу? — тихо позвал его Се Цун. — Спать хочешь?

Линь Чаншу зевнул и сонно промычал в ответ.

— Можешь опереться на мое плечо, — предложил Се Цун.

Линь Чаншу без колебаний прислонился к нему, даже потерся щекой, устраиваясь поудобнее, и закрыл глаза.

Он ни о чем не думал, поэтому действовал совершенно беззаботно.

Тан Мин вытащил из кармана Линь Чаншу mp3-плеер и начал играть в «Змейку». Через некоторое время он вдруг поднял голову, показал экран Се Цуну и тихо спросил: — Я ему рекорд побил. Он меня потом не прибьет?

Се Цун взглянул и рассмеялся: — Прибьет. Разозлится до смерти.

Тан Мин хмыкнул и, опустив голову, продолжил играть: — Мне нравится смотреть, как он злится. Так забавно выходит из себя.

— Смотри, чтобы он не притворялся спящим, — сказал Се Цун.

— Если бы проснулся, уже набросился бы на меня, — усмехнулся Тан Мин.

Когда вечер закончился, редкие, нестройные аплодисменты разбудили Линь Чаншу. Он долго хныкал и ворчал, не желая открывать глаза, пока Тан Мин не шлепнул его по бедру. Линь Чаншу тут же подскочил.

— Ночью уснуть не можешь, а как встанешь с кровати, так где угодно засыпаешь.

Тан Мин встал и сунул плеер обратно ему в карман: — Я тебе рекорд побил.

— Черт! — Линь Чаншу в шоке включил плеер и посмотрел. — Ах ты ж…

— Старайся лучше, — Тан Мин улыбнулся, обнажив зубы. — А я-то думал, ты такой мастер, целыми днями играешь.

Линь Чаншу замахнулся, чтобы ударить его, но Тан Мин был готов. Пригнувшись, он нырнул в толпу и, словно рыбка в воде, мгновенно исчез из виду.

— Он просто любит тебя дразнить, — Се Цун с улыбкой похлопал Линь Чаншу по плечу.

— Ну и гад же он… — Линь Чаншу заскрежетал зубами и, повернув голову, увидел Се Нина, который ждал, прислонившись к стене.

Взгляд Се Нина сначала скользнул по Се Цуну, а затем остановился на Линь Чаншу: — Гэгэ, Линь-гэгэ.

Линь Чаншу взглянул на Се Цуна, и у него возникло странное чувство, будто его застали на месте преступления.

— Ты можешь уже идти? — спросил Се Цун у брата.

— Мне нужно будет вернуться за вещами. Я просто пришел взглянуть на тебя… на вас, — Се Нин, словно невзначай, бросил взгляд на Линь Чаншу и облизнул губы.

Линь Чаншу отвернулся.

— Иди скорее, — сказал Се Цун. — У нас еще вечерние занятия. А вы, когда закончите, можете сразу домой ехать?

— Я не собираюсь домой, — Се Нин натянул воротник куртки, прикрыв шею. — Тебя нет дома, и я не хочу возвращаться. В общежитии тоже неплохо.

— Тоже вариант, — Се Цун похлопал брата по плечу. — Мы пошли.

— Угу, — Се Нин едва заметно улыбнулся.

Когда они вернулись в класс, атмосфера веселья и смеха мгновенно улетучилась. На столах по-прежнему громоздились белые стопки контрольных листов и беспорядочно лежали учебники. Староста класса сидел за учительским столом и напоминал всем сосредоточиться, но мало кто слушал — все занимались своими делами.

Линь Чаншу было лень делать задания. Он сидел на корточках у стены и ловил муравьев.

Их класс был на первом этаже, прямо под окнами рос кустарник. Летом, если кто-то съедал конфету и не выбрасывал фантик сразу, а оставлял на подоконнике, меньше чем через десять минут там собирался целый муравейник. Муравьи выползали из щелей в плитке, и стоило отвлечься, как они могли забраться на тебя.

Линь Чаншу поймал одного муравья, поднял его в воздух и бросил. Когда муравей легко упал на пол и, побарахтавшись, перевернулся, он снова поднял его и бросил еще раз.

— Какой же ты скучный, — Се Цун повернулся к нему.

— Если бы было весело, я бы не играл с муравьями, — вздохнул Линь Чаншу. — Летом все же лучше. Летом давишь тараканов — так и хрустят.

— Ну ты даешь… — Се Цун покачал головой.

— Сегодня вечером будет дождь, — Линь Чаншу посмотрел на непроницаемо темное ночное небо за окном. — Возможно, даже ливень.

Се Цун тоже посмотрел в окно, но ничего, кроме темноты, не увидел.

— Муравьи переезжают! — Линь Чаншу хлопнул ладонью по плитке. — Значит, точно будет дождь!

Се Цун сначала опешил, а потом рассмеялся: — Больной.

Как он и сказал, за несколько минут до конца вечерних занятий действительно начал накрапывать дождь. Сначала это была лишь мелкая морось, но пока Линь Чаншу списывал домашнее задание, начался настоящий ливень. Вода обрушилась стеной, барабаня по окнам.

— Черт! — Линь Чаншу поднял голову и испугался. Тени деревьев за окном извивались, как призраки, а дождь хлестал по веткам, словно кнутом. Выглядело жутко. — Как мы теперь вернемся?

— Подождем, — сказал Се Цун. — Тем, кто живет не в общежитии, еще хуже.

Ученики, которые не жили в общежитии, должны были успеть выйти до закрытия школьных ворот. Все они выбежали под дождь. В классе остались в основном те, кто жил в общежитии. Они просидели вместе минут двадцать, но дождь и не думал ослабевать. Многие, стиснув зубы, решились и бросились под ливень. Постепенно в классе остались только Линь Чаншу и Се Цун, спокойно сидевшие на своих местах.

С другого конца коридора появился Тан Мин. Заглянув в класс, он вальяжно вошел и плюхнулся на стол Се Цуна: — Если дождь не прекратится до утра, нам троим придется спать здесь на полу?

Линь Чаншу был занят игрой в «Змейку» и даже не поднял головы: — У меня есть отличная идея. Ты сбегаешь за зонтом и приведешь нас.

— А почему ты не идешь? — Тан Мин мимоходом взъерошил ему волосы.

Линь Чаншу тряхнул головой: — Занят.

— Я пойду, — посмотрел на них Се Цун. — Лучше один промокнет, чем все трое.

— Ну и что, что промокнем? У каждого в юности должен быть свой ливень… — Тан Мин поднял глаза к двери. — О, спаситель явился.

В дверях стоял Се Нин с большим черным зонтом. На нем была пижама, штанины сильно промокли, мокрые пятна доходили почти до колен: — Пойдемте.