Глава 4.2

На ветвях магнолии, торчащих вертикально, красовалось множество бутонов, а вот на пионах не было ни одного бутона.

Но, глядя перед собой, она уже могла представить, как менее чем через десять дней деревья и цветы расцветут в саду наконец расцветут.

Вернувшись в главный двор, Мэй Линсян опустила взгляд к основанию стены.

У основания стены Линсян хотела посадить тут траву, водяные лилии и пустить две полюбившиеся ей рыбки кои. Ей хотелось, чтобы это место стало чуть больше походить на родной дом.

Она передумала и решила поручить это Цзиньдянь.

Цзиньдянь была знакома с женщиной, которая занималась закупками цветов, птиц, рыб и насекомых для особняка, так что проблем не должно было возникнуть.

Когда на улице стемнело, подали ужин.

Сунъюнь, следуя указаниям, выбрала два мясных и два вегетарианских блюда, а также подала несколько мисок с рисом.

Одно из блюд – тушеное на огне мясо с бамбуковыми побегами – любимое блюдо Чжан Минхэ.

Мэй Линсян лично положила еду в тарелки и понесла их в направлении зала предков.

Небо еще не полностью потемнело, а в особняке уже начали зажигать фонари, и Линсян намеренно не позволила служанке последовать за собой.

Когда Мэй Линсян прибыла в зал предков, Дуофу как раз ставил деревянную лестницу и вешал на нее зажженную марлевую лампу.

Дверь в зал предков была распахнута настежь, и Мэй Линсян с первого взгляда увидела Чжан Минхэ, стоящего на коленях в холле.

На нем по-прежнему была звездно-голубая парчовая мантия, в которую он переоделся перед чайной церемонией. Выпрямив спину, он стоял на коленях перед табличками предков, выстроенными в ряд наверху.

В его позе читалась определенная стойкость.

Чжан Минхэ изучал боевые искусства, и, хотя его навыки не были выдающимися, слух у него был отменный. Услышав тихие шаги, он резко обернулся.

Лампа, которую только что зажгли под крыльцом, ярко освещала путь, и свет лился вниз, озаряя многослойные одеяния Мэй Линсян, проникая сквозь декоративный тюль и высвечивая узоры на парчовой ткани.

Был только девятый день Нового года, и луна еще не была полной, но Линсян показалось, что ее окружило лунное сияние.

Чжан Минхэ был застигнут врасплох. Увидев коробку с едой в ее руках, он широко раскрыл глаза. От изумления и волнения он все больше убеждался, что его невеста действительно самая красивая и добрая женщина на свете!

Одному богу известно, как сильно он проголодался за это время.

Прежде чем вернуться домой к невестке он успел поесть и выпить, поэтому во время обеда Минхэ не съел ни кусочка.

Однако с наступлением ночи температура понизилась, его ноги затекли, стало холодно и голодно, и начались настоящие мучения.

В этот момент он был уже настолько голоден, что желудок, казалось, прилип к спине. От голода он почти терял сознание, с трудом цепляясь за остатки сил.

Мать приказала не приносить ему еды, и даже Дуофу не осмелился прокрасться на кухню, чтобы украсть что-нибудь для него. Он колебался, стоит ли ему, как в детстве, нарушить запрет и утолить голод.

И вот неожиданно оказалось, что в этом особняке все же есть тот, кому небезразлична его жизнь.

Разумеется, мысль о том, что Линсян заботится о нем сильно впечатлило его. Неужели жена и правда о нем беспокоится?

– Линсян, это ты? – Чжан Минхэ был так тронут, что у него навернулись слезы на глаза.

Чжан Минхэ был благодарен Линсян.

Мэй Линсян же оставалась куда более равнодушной. Она поднялась по ступенькам и слегка кивнула:

– Да. Позволь мне взглянуть на молодого господина.

Говорят, что лишь сытый человек может думать о высоком, и Чжан Минхэ в этот момент это наконец осознал.

Красота женщины, озаренная светом, ее изящный изгиб спины – все это, несомненно, было прекрасно, но ему было не до любования. Все его мысли и взгляд были прикованы к коробке с едой в руках красавицы жены.

– Какую вкуснятину ты мне принесла? Быстрее открой и дай же мне скорее посмотреть. Твой муж давно не был так сильно голоден. Ты даже не представляешь, как это ужасно.

Чжан Минхэ не посмел встать, он лишь протянул руку к коробке с едой:

– Ты наверняка устала держать эту коробку в руках. Так дай же мне ее скорее. Не волнуйся, если мать будет ругаться, я один за все отвечу, я не дам тебя в обиду!

Но неожиданно Мэй Линсян прошла мимо него, слегка отвернулась, избегая его рук, на цыпочках развернулась и направилась прямиком к квадратному столику в нескольких шагах от него.

Возможно, этот квадратный столик использовался для чаепития.

На этот раз госпожа Юань лишь запретила давать ему еду, но не упоминала о воде.

Мэй Линсян взглянула на его все еще влажные губы, затем отвела взгляд в сторону и поставила коробку с едой на стол.

Дуофу был ошеломлен внезапным появлением Мэй Линсян, а после вдруг вспомнил о своем долге. Он быстро выбежал из зала, а спустя минуту вернулся со стулом, поставил его позади Мэй Линсян и поспешно вытер стул рукавом:

– Молодая госпожа, присаживайтесь, ваш слуга все начисто вытер.

Линсян кивнула в знак приветствия.

Молодой господин рассмеялся. Теперь, когда его мать отдала приказ, Линсян не посмеет ослушаться ее, даже если и переживает за молодого господина. Иначе она окажет неуважение свекрови? Мэй Линсян села на стул, спокойно открыла крышку коробки, достала продукты и поставила их на маленький столик.

Расставив все по местам, она села рядом с дымящимися блюдами, затем повернулась к полному недоумения Чжан Минхэ и сказала:

– Я просто так сильно переживала за молодого господина, что не могла нормально есть. Вот решила прийти и посмотреть, все ли в порядке с молодым господином.

Слова ее были приятны слуху, но на лице не было заметно и тени волнения. Она сидела неспешно и свободно!

Глаза Чжан Минхэ мало-помалу расширялись, и он в шоке уставился на хрупкую женщину за столом. Когда он заговорил, его голос даже изменился от волнения:

– Значит, все это не для меня?! Ты пришла сюда только затем, чтобы спокойно поесть у меня на глазах?!

– Молодой господин, не стоит говорить так громко. Чем усерднее каешься, тем больше проголодаешься, верно? Лучше побереги силы, подожди, пока я поем, а после мы сможем нормально поговорить, – сказала Мэй Линсян, ярко улыбаясь своему мужу.

– Хотя молодой господин и не сможет этого попробовать, но вы сможете хотя бы почувствовать запах. Надеюсь, запах хоть немного утолит ваш голод.

С этими словами она выпрямилась, взяла серебряные палочки и, подцепив кусочек свежего и ароматного побега бамбука, положила его на белоснежный и сочный рис, а после сказала:

– Говорят, тушеная ветчина с зимними побегами – любимое блюдо молодого господина по будням. Сегодня и Линсян выпала возможность его попробовать.