Глава 1.2

Госпожа уже дала им понять: если они хотят, чтобы молодой хозяин исправился, и семья Чжан не пришла в упадок, и чтобы они сами продолжали получать жалованье выше, чем в других семьях, им следует хорошо заботиться о молодой госпоже.

У Цзиньдянь были свои дети, но ради щедрого вознаграждения она редко отказывалась от таких поручений. Естественно, она должна была радовать молодую госпожу, чтобы та жила долго и счастливо.

В усадьбе находилась лишь один старейшина семьи Юань, и Мэй Линсян предстояло выпить с ним чай. Мэй Линсян улыбнулась и приказала Цзиньдянь пройти в кабинет, чтобы проверить приготовленный ею подарок, все ли там было в порядке.

Рассмеявшись, Линсян почувствовала большое облегчение.

Сидя перед туалетным столиком и глядя в зеркало, рядом с которым стояла Сунъюнь, расчесывающая ей волосы, Мэй Линсян как бы невзначай спросила:

– Молодой господин вчера вечером выходил из дома? Где он сейчас? Уже вернулся?

Сунъюнь, державшая гребень, продолжала расчесывать волосы, но, услышав вопрос, резко остановилась.

Желая успокоить свою госпожу, она на мгновение задумалась, подбирая слова, прежде чем ответить:

– Хотя я сама еще не видела, чтобы он возвращался, но я слышала, что госпожа послала людей разыскать его еще до рассвета. Должно быть, скоро его вернут.

Услышав ее слова, Мэй Линсян уже в памяти прокручивала воспоминания об этом браке.

Казалось, спустя годы многие детали и воспоминания оказались неясными.

Но то, что Чжан Минхэ ушел из дома в первую брачную ночь, а на второй день она одна отправилась поднести чай госпоже Юань, и та с виноватым видом вручила ей увесистый красный конверт, – это все, что она хорошо помнила.

В этот раз ситуация не изменилась, Чжан Минхэ ушел из дома прошлой ночью и до сих пор не вернулся…

Неужели сон, который ей привиделся, на самом деле был тем, что действительно произошло в ее прошлой жизни?

В этот момент к ней вернулось спокойствие, и ее собственное предположение уже не пугало ее.

Она вернулась в безопасное время. Все страдания прошлой жизни еще не случились. Спасение ее близких и отплата за доброту – все это было еще возможно. Многое из того, что она хотела сделать, еще можно было совершить.

Она не собиралась сидеть сложа руки и ждать возвращения молодого хозяина, полагаясь на слова Сунъюнь.

Если бы все было так, как утешала ее Сунъюнь, его бы уже давно нашли, и ей не пришлось бы ждать до этого часа после рассвета.

Мэй Линсян внезапно подняла глаза и сквозь полуоткрытую оконную раму увидела весеннюю листву во дворе.

Она вспомнила, что Чжан Минхэ вернется лишь поздно вечером. После омовения от него никак не выветривался тяжелый запах перегара, из-за чего она не сможет уснуть половину ночи.

Поскольку глава семьи Чжан умер от алкоголизма, госпожа Юань слезно попросила Мэй Линсян присмотреть за Чжан Минхэ ночью и позвать лекарей, если потребуется.

Поначалу она думала, что Чжан Минхэ, которого принудили к браку, не появлялся дома ни днем ни ночью, чтобы дать ей понять ее место. Так продолжалось до тех пор, пока Чжан Минхэ не сломал ногу и не стал калекой. Из того, что он сказал ей перед тем, как сбежать из дома, она наконец все поняла…

Тогда она старалась всячески подбадривать Чжан Минхэ. Тот же, потеряв всякий дух, сидел в инвалидном кресле, похлопывая по искалеченной ноге. В его потухших глазах читались шоковая апатия и отчаяние. Он горько плакал и кричал:

– Подбодрить? Взгляни на мою ногу! И как ты собираешься меня подбадривать? Не важно, ха-ха-ха, в твоих глазах я всегда был бесполезным отребьем. Линсян, ты с самого начала смотрела на меня свысока.

– Ты, как и все эти выдающиеся таланты из академии, считаешь меня грязью под ногами! Да, я тебя удерживаю, но это не важно. Ты – чистое, безупречное облако в небе, а я – бесполезная грязь. В этом мире есть Нефритовый Ланьчжун, который может сравниться с тобой. Я отпущу тебя, и ты тоже отпустишь меня, ладно? Прекрати заботиться обо мне!

Было странно, что она не помнила обычный цинизм Чжана Минхэ, но в тот день он произвел на нее такое впечатление, что она запомнила каждое его пьяное слово.

Может быть, это было из-за того, что это был последний раз, когда она видела Чжан Минхэ? А может, из-за того, что он сказал?

Он сказал, что она смотрела на него свысока, и так правда было с самого начала.

Линсян отчетливо помнила, что до замужества они никогда не встречались и впервые увидели друг друга в комнате для новобрачных в первую брачную ночь.

Она, само собой, ничего не сделала, а он ушел, не проронив и слова упрека.

До замужества, хоть она и не видела Чжан Минхэ, но слышала о нем. В конце концов, он был «знаменитостью» в уезде Вэньинь.

Она слышала, что он ни в грош не ставил учебу и ругал учителя последними словами. Он даже опозорил свою дочь в винной лавке. Он был известным гулякой.

Больше она ничего не знала. Она слышала, как отец рассказывал о случае, когда тот оскорбил наставника. Ее отец и оскорбленный наставник Цинь преподавали в академии Вэньинь.

Наставник Цинь был в ярости, тряс бородой, тыкал пальцем в нос Чжан Минхэ перед всеми преподавателями и студентами академии и кричал:

– У тебя нет ни стыда, ни совести! Ты обманываешь учителя и позоришь предков! Отныне в этой академии останусь или он, или я!

Чжан Минхэ исключили из академии Вэньинь, говорят, это произошло еще до их замужества.

Мэй Линсян подняла руку и провела по лбу. Она действительно смотрела свысока на мужа, который сочинял похабные стишки и оскорблял наставника, но никогда не говорила ему этого в лицо. Откуда же наставник узнал об этом?

– Цзиньдянь, – Мэй Линсян слегка повысила голос и, обращаясь в сторону, приказала мягким, но властным тоном. – Ступай, найди молодого хозяина и передай ему: если он не вернется в течение получаса, я велю переписать самую похабную статью, которую он когда-либо сочинял, пятьсот раз и расклеить ее по всем улицам и переулкам уезда Вэньинь.