Глава 26.2

Журналистка в замешательстве посмотрела сначала на Лэй Цю, а потом на наставника Няня. Было видно, что она боится обидеть обоих.

С одной стороны, гости интервью для журнала «Новая молодёжь» представляли различные компании. Они отличались от маленьких звёздочек, хотя их компании не были такими уж крупными. С другой стороны, судьи «Маленького голоса» были хорошо известны в индустрии развлечений, а в наше время звёзды такого уровня уже прочно связаны с большим бизнесом.

К тому же все на телевидении знали о давней вражде между Лэй Цю и наставником Нянем. Иначе зачем бы ему приходить именно в седьмую студию? Никто не хотел ввязываться в их конфликт.

В наступившей тишине Цзинь Яотяо взглянула на Лэй Цю, с хлопком закрыла журнал и обратилась к наставнику Няню:

— Вы хотите, чтобы я вышла и подождала снаружи?

Наставник Нянь посмотрел на неё, отметив её красоту, но не узнал. Он решил, что это какая-то начинающая актриса:

— Вы?..

— Директор проектного отдела компании «Миндэ», Цзинь Яотяо, — с улыбкой ответила она. — Можете называть меня госпожа Цзинь или директор Цзинь. Как вам удобнее.

— «Миндэ»? — переспросил наставник Нянь, замешкавшись.

Он немного подумал и вспомнил эту компанию, а затем и проект, которым занималась Лэй Цю. Выражение его лица изменилось.

«Миндэ» хотя и не крупная, но всё же компания.

У телецентра, конечно, есть свой вес, но он всего лишь руководитель среднего звена, а не директор. Цзинь Яотяо не была простой актрисой и явно не собиралась уступать. Он не мог проигнорировать её присутствие, поэтому его уверенность пошатнулась.

Но, вспомнив судей «Маленького голоса», влиятельных людей, которые уже были здесь, он почувствовал, что отступать нельзя.

Вдруг позади раздался знакомый голос:

— Наставник Нянь, не мешайте съёмкам. Мы можем подождать один час. До начала записи ещё много времени.

Наставник Нянь обернулся, а журналисты в студии воскликнули:

— Нин Шунь!

— Извините, что помешали вам работать, — с улыбкой сказал Нин Шунь.

Личные извинения от звезды его уровня значительно улучшили настроение Лэй Цю.

Но Нин Шунь не обратил на неё внимания. Он бросил сложный взгляд на Цзинь Яотяо:

— Сестра.

Цзинь Яотяо взглянула на него и равнодушно хмыкнула.

Наставник Нянь посмотрел на неё, затем на Нин Шуня и смутился ещё больше:

— Вы знакомы?

Нин Шунь кивнул. Видя, что Цзинь Яотяо, как обычно, не хочет с ним разговаривать, и вспомнив о только что произошедшем неприятном инциденте, он раздражённо сказал:

— Наставник Нянь, давайте уйдём.

Заметив его пристальный взгляд, Цзинь Яотяо не потрудилась обратить на него внимание и лишь махнула рукой, давая им знак поторопиться.

Нин Шунь, уже привыкший к такому отношению, даже подумал, что сестра сегодня сдержалась и не наговорила гадостей при посторонних. Поэтому он почти силой утащил наставника Няня.

Нин Шунь не проронил ни слова, покидая студию, но наставник Нянь этого не заметил, так как сам был сильно расстроен. Он думал, что Лэй Цю сегодня забронировала студию только для съёмок какой-нибудь звёздной модели. В то время как его собственный проект «Маленький голос» был главной программой с высокопоставленным гостем. Поэтому, когда возникли проблемы с забронированной студией, он подумал, что это отличный шанс создать проблемы конкуренту и немного принизить Лэй Цю.

В последнее время они с Лэй Цю соперничали за должность, и их борьба достигла такой стадии, что они почти не здоровались друг с другом при встрече.

Но кто бы мог подумать, что придёт какая-то бизнесвумен, чьи манеры так отличались от привычных ему заискивающих мелких знаменитостей?

В этот момент наставник Нянь радовался только одному: хорошо, что за этой гостьей не стояло какой-то большой силы, и даже если он случайно обидел её, то никаких серьёзных последствий не будет. Но едва он об этом подумал, как у него в руке зазвонил телефон.

Он поспешил ответить. Звонил большой начальник с телевидения, который внезапно задал довольно странный вопрос:

— Сяо Нянь, кто занимается материалом для «Новой молодёжи»? Ты или сяо Лэй?

Наставник Нянь насторожился, почувствовав какой-то подвох, потому уклончиво ответил:

— А, тем материалом? Вы хотели мне что-то поручить?

Начальник, видимо, решил, что он занимается этим вопросом, поэтому, как ни в чём не бывало, продолжил:

— Передай той группе, которая занимается записью интервью, что в списке приглашённых есть гостья из «Миндэ» по фамилии Цзинь. Когда она придёт, позаботьтесь о ней как следует.

Наставник Нянь тут же замер на месте, а на лбу у него выступил холодный пот:

— «Мин… Мин…» Этот… а что с ним?

— Указание сверху. Инвестор только что распорядился. Ты просто сделай, как сказано, и не вздумай обделить её вниманием.

…Да уж, «не обделить». Он её уже обидел!

Наставник Нянь, обливаясь холодным потом и заикаясь, пробормотал:

— Указание сверху?..

У Линьцзянской телерадиокомпании не так уж много телеканалов. И инвесторов, соответственно, тоже. А тех, кто может напрямую распорядиться оказать кому-то особое внимание, и того меньше. Он перебрал в уме все варианты и, дрожащим голосом, спросил:

— Инвестор… это?..

— Что с тобой сегодня такое? — нетерпеливо рявкнул начальник. — «Цзин Мао»! Много ли у нас инвесторов, которые могут нам указывать?

Наставник Нянь с глухим стуком растянулся на полу.

Раздосадованный Нин Шунь обернулся и потерял дар речи.

Пол в коридоре телерадиокомпании идеально ровный, а этот старик умудрился упасть на ровном месте. Он что, решил отбить роль у главной героини?

***

После ухода наставника Няня, журналисты в студии тоже напряглись и, глядя на Цзинь Яотяо, испытывали неясную тревогу.

Поначалу название «Миндэ» никому ни о чём не говорило, а сами журналисты, повидавшие всякое, считали это интервью обычной рутиной, не особо вникая в суть. Кто бы мог подумать, что Цзинь Яотяо, казавшаяся такой покладистой, одним махом выставит за дверь и руководство телеканала, и Нин Шуня.

Постоянно вращавшиеся в этой сфере журналисты, в отличие от непосвящённых, слышали множество слухов о трудном характере Нин Шуня. Но у него была настолько высокая популярность, что даже наставник Нянь был вынужден нянчиться с ним, и никто не видел в этом ничего особенного.

Однако только что Цзинь Яотяо, сидя на стуле, нетерпеливо махнула рукой, и Нин Шунь, не проронив ни слова, тихонько удалился.

Ведущая интервью, снова взглянув на красивое лицо Цзинь Яотяо, нервно икнула. Она больше не болтала с визажистом, а осторожно взяла сценарий и подошла к ней для уточнения деталей.

Репутация — это то, что человек зарабатывает сам.

Даже оператор и осветитель стали работать более тихо и внимательно, словно желая продемонстрировать все свои профессиональные навыки.

Но больше всего удивил наставник Нянь. Вскоре после ухода он вернулся обратно с побледневшим лицом. Несмотря на присутствие своей давней соперницы Лэй Цю, он, отбросив все условности, начал суетиться и помогать, приведя всех присутствующих в замешательство.

Как только Цзинь Яотяо закончила фотографироваться, ей тут же вручили чашку чая с хризантемой, а едва она села, как за её спиной появилась подушка. Наблюдая за тем, как наставник Нянь обсуждает фотографии с оператором, она молча сделала глоток, а затем сказала:

— Сестра Лэй, твои коллеги на телестанции довольно дружны и всегда готовы помочь друг другу.

Лэй Цю: «?!»

О ком это она? О той самой бешеной собаке по фамилии Нянь?

Несгибаемая, как Мецзюэ Шитай*, она прикоснулась к морщинкам в уголках глаз и, неожиданно смягчившись, с беспокойством посмотрела на своего соперника.

П.п.: Мецзюэ Шитай — персонаж романа «Легенда о небе и мече дракона», известная своей жестокостью.

Если эта бешеная собака действительно сошла с ума…

Она, возможно, будет чувствовать себя одиноко.

***

К моменту выхода статьи в журнале Цзинь Яотяо уже вовсю работала в «Инь Янь».

Внутри и снаружи было полно людей, занятых последними приготовлениями. Бесчисленные продукты доставлялись в холодильные камеры, и даже отец Цзинь специально приехал, чтобы помочь.

Дата пробного открытия была уже назначена. Всё было готово, оставалось только дождаться подходящего момента.

Отец Цзинь постепенно восстанавливался после операции. Он уже мог ходить без инвалидной коляски, поэтому бродил вокруг дочери, трогая то одно, то другое.

Пришедший на помощь мастер Ту нахмурился и стал похож на переваренную сладкую картофелину:

— Лао Цзинь, только попробуй открыть крышку!

Отец Цзинь, остановленный его окриком, неохотно убрал свою руку и сморщил нос:

— Что там маринуется? Такой сильный запах алкоголя. Опять ветчина, что ли?

Цзинь Яотяо поняла, что он имеет в виду, и, не будучи такой грозной, как мастер Ту, открыла крышку, достала содержимое и положила ему на тарелку:

— Ладно, раз уж твоя рана хорошо заживает, разрешаю тебе съесть половину.

Отец Цзинь напустил на себя серьёзный вид председателя совета директоров и взял тарелку. Но ноги его двигались так быстро, словно он боялся, что мастер Ту его поймает.

В тарелке лежали крабы, маринованные в винном соусе, приготовленном самой Цзинь Яотяо.

Аромат вина, смешанный со сладковатым запахом морепродуктов, ударил в нос. Отец Цзинь, держа тарелку, столкнулся с женой и поспешно сказал:

— Спроси у Яотяо, есть ли каша?

Жена, бросив на него беглый взгляд, ушла и вскоре вернулась с двумя мисками густой рисовой каши, сваренной на медленном огне. Аромат риса распространился по воздуху, а отец Цзинь, чувствуя сильный голод, разломил краба.

Маринованные крабы были пойманы как раз тогда, когда наступил сезон этих морепродуктов. Полные икры и мяса, они были бесподобным деликатесом даже просто приготовленные на пару. А маринованные в вине, они становились ещё более незабываемыми.

Цзинь Яотяо, раздав всем поручения, вытерла руки и вышла как раз в тот момент, когда её отец отправлял в рот небольшую порцию крабовой икры.

Нежная маринованная икра не отдавала спиртным на вкус. Она таяла во рту, взрываясь богатым вкусом на языке, словно вкусовые рецепторы проглотили целый аквариум. Отец Цзинь, попробовав, сразу понял:

— Ты добавила мёд, а не сахар?

— Угу.

Вкус сахара не мог сравниться с насыщенным ароматом настоящего мёда. Поэтому при мариновании Цзинь Яотяо обычно предпочитала использовать мёд для придания сладости. Однако мёд в эту банку с маринованными крабами был добавлен не просто так: это была смесь как минимум пяти различных сортов натурального мёда, которые в сочетании с вином максимально раскрывали вкус крабов.

Она протянула руку:

— Дай мне ножку, я попробую.