— И это все? — Чу Сяосянь, прочитав нотариальный отчет, подняла голову и вопросительно посмотрела на Чжэн Шия, которая сидела напротив и довольно улыбалась.
В соглашении было указано, что Чу Сяосянь должна отказаться от права наследования имущества своей бабушки.
Зная Чжэн Шия, Чу Сяосянь ожидала, что та воспользуется ее безвыходным положением и выдвинет более жесткие условия.
— А что еще ты можешь предложить? — Чжэн Шия, казалось, прочитала мысли Чу Сяосянь. Она с усмешкой посмотрела на нее и подумала, что дети, только что вышедшие из-под родительского крыла, такие наивные.
Сейчас, кроме наследства, Чжэн Шия не интересовало ничего, что могла предложить Чу Сяосянь. Ведь у той больше ничего и не осталось.
— Вы… — Чу Сяосянь разозлили эти язвительные слова, но, вспомнив о бабушке и дедушке, которые лежали в больнице и ждали помощи, она сдержалась.
Чу Сяосянь посмотрела на Чжэн Шия и с трудом выдавила из себя улыбку.
Она взяла со стола черную ручку и аккуратно подписала документ.
— Я могу идти?
Чу Сяосянь бросила соглашение на стол перед Чжэн Шия и встала.
Чжэн Шия, улыбаясь, взяла документ, бегло просмотрела его и передала женщине-нотариусу.
Нотариус внимательно изучила документ и обменялась взглядом с Чжэн Шия. Только после этого Чжэн Шия успокоилась.
Она посмотрела на Чу Сяосянь с торжествующим видом: — Завтра ты сможешь навестить своих бабушку и дедушку. Конечно, если у тебя есть деньги, чтобы перевести их в другую больницу, я буду только рада.
— Не беспокойтесь! — Чу Сяосянь так разозлилась, что в глазах потемнело, но сейчас у нее не было никаких рычагов давления. Она не могла ответить и могла лишь молча сносить издевательства Чжэн Шия.
Бросив ручку на стол, Чу Сяосянь развернулась и ушла.
В больнице доктор Ли, следуя графику дежурств, зашел в палату к бабушке и дедушке Чу Сяосянь.
Глядя на двух пожилых людей, все еще лежащих без сознания, он испытал приступ печали.
Они выглядели такими добродушными, но из-за его ошибки они до сих пор не пришли в себя.
Как врач, он потерял свою совесть.
Доктор Ли тяжело вздохнул. После недолгих колебаний он достал из кармана ампулу.
Это был препарат, похожий на успокоительное. После его введения иммунная система продолжала функционировать нормально, а жизненные показатели поддерживались с помощью капельницы с физраствором. Если использовать его на пациентах в коме, заметить что-то необычное было практически невозможно.
Руки доктора Ли дрожали. Он посмотрел на них и горько усмехнулся.
Дрожащие руки, как у старика с болезнью Паркинсона.
Заставив себя успокоиться, доктор Ли набрал препарат в шприц и начал искать вену на руке пациента.
Поскольку он всегда делал укол в одно и то же место, крошечный прокол от иглы до сих пор оставался незамеченным медсестрами.
По мере того как шприц пустел, чувство вины доктора Ли росло.
Внезапно ему вспомнились слова бывшей девушки:
— Тебе уже тридцать три, ни дома, ни машины. Чем ты будешь меня содержать? Денег нет, другие парни проводят со своими девушками столько времени, а ты все время со своими пациентами. Какая разница, есть ты или нет!
Резким движением доктор Ли ввел оставшийся препарат.
Закончив с инъекциями, он весь покрылся холодным потом.
Доктор Ли сел на край кровати в смятении.
Совершив плохой поступок, человек всегда ищет себе оправдания.
Доктор Ли не был исключением.
Он резко встал и низко поклонился пожилой паре.
— Простите. Но, согласно современной медицине, вы бы все равно скоро умерли, несмотря на все наши усилия. Да, в этот раз я виноват. Считайте, что вы совершили доброе дело, помогли мне. Когда все закончится, я обязательно закажу для вас поминальную службу.
С этими словами, полными искреннего раскаяния, доктор Ли поклонился еще раз и тихо вышел из палаты.
Его спина была мокрой от холодного пота.
Почему-то врачебная интуиция подсказывала ему, что должно что-то произойти.
— Наверное, это просто чувство вины… — бормотал доктор Ли, направляясь в другую палату.
Он вспомнил Чу Сяосянь, которая приходила навестить пожилую пару.
С тех пор он ее больше не видел.
В это время Чу Сяосянь ждала возможности навестить бабушку и дедушку.
Она снова сняла номер в той же гостинице, решив переночевать там.
Чу Сяосянь почти не сомкнула глаз.
Она вспоминала свою жизнь, и слезы бесшумно катились по подушке.
Чу Сяосянь поклялась, что, несмотря на все трудности, будет заботиться о бабушке и дедушке.
Ее мама уже умерла. Если бы она знала, что ее родители все еще живы и страдают, то наверняка бы осудила Чу Сяосянь.
Ночь тянулась бесконечно.
Чу Сяосянь смотрела, как темнеет небо, а потом снова светлеет.
Поскольку больница находилась в тихом месте, ближе к окраине, ночью можно было увидеть звезды.
Когда луна скрылась за горизонтом, Чу Сяосянь встала и умылась.
Одеваясь, она посмотрела в зеркало и заметила, что снова похудела.
Тяжело вздохнув, Чу Сяосянь погладила свой еще плоский живот и подбодрила себя: — Малыши, пойдем навестим прабабушку и прадедушку. Может быть, если они узнают о вас, то обрадуются и проснутся.
Перед выходом Чу Сяосянь надела одноразовую маску, которую купила вчера в аптеке.
В больнице много микробов.
Чу Сяосянь их не боялась, но не была уверена, что то же самое можно сказать о ее малышах.
Собравшись, она отправилась в больницу.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|