Глава 3: Услужливость

Лицо Жуань Цзинсянь заметно помрачнело, ее бледные щеки залил румянец гнева. Она открыла рот, но долго не могла вымолвить ни слова.

Чэнь Сюэ недоумевала: что с ней не так? Даже сотрудницы у них на работе так себя не вели. Неужели она сказала что-то не то?

— Гу Шэнпин, ты просто подонок, самый настоящий подонок.

Нет большей скорби, чем мёртвое сердце. Именно так сейчас выглядела Жуань Цзинсянь. Чэнь Сюэ запоздало поняла, что ляпнула глупость. Здесь же древние времена! Некоторые слова… да, точно, она ошиблась. Здесь это определенно означало оскорбление женской чести.

— Нет-нет, я не это имела в виду…

Чэнь Сюэ хотела объясниться, но лежащая на кровати женщина закрыла глаза, выглядя совершенно измученной. Все слова застряли у нее в горле, она не знала, как продолжить.

— Ладно, отдыхай. Если что, поговорим завтра, — сказав это, Чэнь Сюэ развернулась и вышла из комнаты.

Стоя во дворе, Чэнь Сюэ смотрела на луну. Она была такой же, как и в ее мире. Отличалась только ее собственная судьба — чертовски несправедливая! Небеса просто издеваются над ней!

Она только что прибыла сюда, никого и ничего не зная. Выйдя из комнаты, Чэнь Сюэ не знала, куда идти.

Вспомнив имя служанки, она позвала пару раз:

— Синъэр, Синъэр!

Чэнь Сюэ помнила, что в книге говорилось: эта служанка была единственным человеком рядом с Гу Шэнпином перед его смертью, и именно она похоронила ее. Этой девчонке можно доверять.

— Молодой господин, служанка здесь.

— Найди мне место для сна. Я… сегодня ночью здесь спать не буду.

Синъэр прикрыла рот рукой, сдерживая смех:

— Служанка знает, молодой господин никогда не ночевал в комнате молодой госпожи.

— Да, да, точно, — Чэнь Сюэ немного растерялась от внезапной перемены. — Синъэр, проводи своего молодого господина в его покои, — она потерла затылок, изображая недомогание.

В книге ясно говорилось, что Гу Шэнпин — женщина, переодетая мужчиной. Главная героиня узнала об этом только перед самой смертью Гу Шэнпин. Именно поэтому она и приказала поместить ее в чан, превратив в «человека-свинью».

Вернувшись в покои Гу Шэнпина, Чэнь Сюэ наконец вздохнула с облегчением. Она не отпустила Синъэр — были вещи, которые ей нужно было выяснить и понять.

И самое главное — она не могла разобраться, кто есть кто!

— Синъэр, может ли молодой господин тебе доверять?

Внезапный вопрос застал Синъэр врасплох.

— Молодой господин, в этом поместье, кроме Четвертой госпожи, только Синъэр знает вашу тайну. Скажите, можно ли Синъэр доверять?

В словах девушки сейчас не было барьера между господином и слугой, они звучали скорее по-дружески. Чэнь Сюэ почувствовала облегчение.

— А если я скажу, что я не твой молодой господин, ты поверишь?

Ее молодой господин часто говорил всякую чушь, Синъэр давно привыкла и ничуть не удивилась.

— Молодой господин, что вы опять затеяли? Синъэр хочет спать. Говорите, Синъэр послушает.

— Я говорю правду. Я не твой молодой господин. Я из другого места… Как бы это объяснить?

Чэнь Сюэ потратила много сил и слов, но девушка ничего не понимала. В отчаянии она сказала, что это одержимость духом. Только тогда Синъэр, кажется, поняла и поверила.

— Тогда… тогда ты человек или призрак? — Синъэр больше всего боялась историй о призраках и неосознанно попятилась, стараясь держаться на безопасном расстоянии от своего молодого господина.

Потребовалось еще немало слов, чтобы успокоить Синъэр. Зато Чэнь Сюэ наконец получила некоторую информацию о Гу Шэнпине, особенно ту, что автор упомянул лишь вскользь.

Этой ночью Чэнь Сюэ почти не сомкнула глаз. Она много думала и разработала целую стратегию, особенно касательно манер и поведения. Некоторые из ее привычек из прошлой жизни здесь были неприменимы, ей нужно было измениться.

Например, те комплименты, что она отпускала прошлой ночью, здесь говорить было категорически нельзя.

Услышав крик петуха, Чэнь Сюэ встала. Она была зла и расстроена. Небеса играли с ней! Как можно спать при такой несправедливости? Глядя на восходящее солнце, она решила: с сегодняшнего дня она — Гу Шэнпин, этот пушечный корм.

— Молодой господин, вы проснулись. Служанка принесла вам чистой воды, умойтесь сначала.

Гу Шэнпин (Чэнь Сюэ) послушно умылась. Вытирая лицо, она смотрела в сторону главных покоев.

— Она… во сколько обычно встает?

— Вы о молодой госпоже? — Синъэр взглянула на небо и улыбнулась. — В это время уже должна была встать, но…

Она запнулась, понизила голос и, подойдя ближе, добавила:

— После того, как вы вчера ее так избили, боюсь, сегодня ей и с кровати-то встать будет проблемой.

Точно, она совсем забыла об этом!

Гу Шэнпин привела себя в порядок, даже спросила мнения Синъэр — эту дурацкую одежду было трудно носить, и она не знала, прилично ли одета.

Убедившись, что все в порядке, она направилась к главным покоям.

— Господин зять, госпожа еще не проснулась. Может, вы зайдете попозже? — Тетушка Лю загородила дверь своим старым телом.

— Что ж, хорошо, я зайду позже.

Гу Шэнпин прислушалась к совету. Чтобы наладить отношения, нельзя действовать силой, нужно быть покладистой.

Вместе с Синъэр она пошла на кухню, приготовила немного жидкой рисовой каши и легкой еды, затем взяла лекарство от ран. Подготовив все, она вернулась во двор.

Жуань Цзинсянь проснулась. Подойдя к двери, Гу Шэнпин услышала голоса из комнаты.

— Госпожа, я пришел навестить тебя, — крикнула она от двери и, не дожидаясь ответа, толкнула дверь и вошла.

— Я принес немного еды, все твои любимые легкие блюда. Поешь немного.

Синъэр следовала за ней, поставила еду на стол в комнате и, поняв намек, вышла.

Неужели солнце взошло на западе? Утром она услышала не язвительные оскорбления.

Жуань Цзинсянь холодно усмехнулась:

— Не нужно так любезничать. Я не соглашусь на твое предложение. Можешь больше не тратить на меня силы.

Гу Шэнпин улыбалась, держа в руках кашу из семян лотоса подходящей температуры.

— Забудем об этом. Я больше никогда не буду заставлять тебя делать то, что тебе не нравится. В будущем…

Одним движением она оттеснила стоявшую рядом Тетушку Лю и села на край кровати.

— В будущем, Цзинсянь, ты будешь делать только то, что тебе нравится. Все, что неприятно и грустно, мы делать не будем.

Гу Шэнпин зачерпнула ложку каши, поднесла к своим губам, чтобы проверить температуру, и, убедившись, что можно есть без опаски, поднесла ко рту Жуань Цзинсянь.

— Умница, сначала съешь кашу. Когда тебе станет лучше, мы поедем навестить тестя и тещу.

Чэнь Сюэ клялась, что даже когда она подлизывалась к своему боссу в прошлом, она не была такой подобострастной. Если бы Сань Пао и остальные увидели ее нынешнюю улыбку, они бы умерли со смеху.

Прошло полгода с тех пор, как Жуань Цзинсянь вышла замуж за Гу Шэнпина. Сколько раз она умоляла, но этот человек так и не позволил ей навестить родителей.

Каждый раз, когда она заводила об этом разговор, ее ждало унижение и одни и те же обвинения: мол, она хочет сбежать, чтобы соблазнять мужчин, бесстыдница и тому подобное.

Жуань Цзинсянь снова опешила, подозревая, что ослышалась.

В ответ Гу Шэнпин услышала лишь холодное фырканье.

— Что, не веришь?

— Верить тебе? Я не настолько глупа. Что ты задумал на этот раз? Не нужно ходить вокруг да около, говори прямо. Я дам тебе быстрый ответ.

Надо же, каким ледяным должно быть сердце, чтобы говорить такое. От мыслей о том, что натворил Гу Шэнпин, кровь закипала — он вел себя хуже свиньи и собаки.

Теперь ругать Гу Шэнпина означало ругать саму себя. Ворошить прошлое было бесполезно. Чтобы выжить, оставалось только, стиснув зубы и наплевав на гордость, смотреть вперед и продолжать уговаривать.

— Что за чушь ты несешь? Разве я не могу исправиться?!