Странный и причудливый сон

Ань Сяоле, не открывая глаз, смотрела на лицо, которое находилось в нескольких миллиметрах от ее носа, и затаила дыхание.

Оказывается, вчерашний сон был вещим. Она действительно провела всю ночь в постели этого парня, в его объятиях… Сяоле захотелось закричать.

Она попыталась отстраниться, но Му Божань крепко обнимал ее за талию. Чем больше она пыталась вырваться, тем крепче он ее прижимал к себе.

— Не двигайся!

Его хриплый голос заставил Сяоле открыть глаза. Му Божань все еще не проснулся.

— Спи еще немного, — пробормотал он.

Сяоле неловко поерзала и повернулась к Му Божаню спиной.

Му Божань открыл глаза. Его взгляд был ясным, совсем не сонным. Уголки его губ невольно приподнялись. Он потерся подбородком о мягкие волосы Сяоле. Он вспомнил, как кто-то сказал ему, что девушки с мягкими волосами обычно обладают покладистым характером, но в глубине души у них есть упрямство, которое не всем дано увидеть. Они всегда стоят на своем, даже если бьются головой о стену.

Он обнял Сяоле за талию, прижимая ее спину к своей груди. Казалось, он долго ждал этого момента, и теперь, когда его мечта сбылась, он чувствовал себя естественно и непринужденно, словно так и должно было быть.

Сяоле проснулась от вкусного запаха. У нее уже урчало в животе.

Она вскочила с кровати, схватила прокладки, лежащие на тумбочке, и босиком побежала в ванную.

Как только она вышла из ванной, то увидела Му Божаня, который с хмурым видом смотрел на ее босые ноги. Сяоле инстинктивно отшатнулась, но вдруг почувствовала, что ее подняли в воздух. Му Божань подхватил ее на руки, отнес к кровати и уложил на мягкое одеяло.

Он вытер ей ноги чистым полотенцем и укутал одеялом.

Сяоле хотела пошевелиться, но, встретившись с его грозным взглядом, покорно опустила голову и уставилась на звезды, нарисованные на пододеяльнике, проклиная его про себя.

— На, — ледяным тоном сказал Му Божань.

Сяоле приоткрыла глаза и увидела, что он держит в руках миску с кашей, украшенную изображением котенка. Оттуда доносился аппетитный запах ее любимой рисовой каши с яйцом и мясом.

Сяоле принюхалась, моргнула, неуверенно протянула руку, взяла миску, посмотрела на Му Божаня и, закрыв глаза, начала есть.

Му Божань с улыбкой наблюдал за ней. Он ничего не мог с ней поделать. Она прекрасно знала, что ей нельзя простужаться, но все равно разгуливала босиком по холодному кафельному полу. Ему хотелось ее придушить. Она умудрялась создавать проблемы даже под его присмотром!

— А ты не будешь есть? — спросила Сяоле, опустошив половину миски.

Му Божань закатил глаза:

— Наконец-то вспомнила обо мне?

— Это ты меня похитил, между прочим, — Сяоле надула губы, снова начиная злиться.

— Да, похитил, чтобы сделать своей женой! — проворчал Му Божань.

— Неплохое у тебя «логово», — Сяоле оглядела комнату и доела кашу.

— Что это?

— Имбирный напиток с коричневым сахаром.

— А почему там финики?

— Потому что ты должна это выпить!

— Кто сказал, что я хочу это пить?!

— Я сказал!

— Му Божань, ты мне не отец, почему я должна тебя слушаться?

— Можешь не слушаться. Посмотрим, что из этого выйдет!

Му Божань с грохотом поставил стакан на тумбочку, бросил на Сяоле свирепый взгляд и вышел.

Сяоле посмотрела на стакан, скрипнула зубами и, наконец, взяла его, зажала нос и залпом выпила.

Этот случай еще раз доказал, что в противостоянии с Му Божанем Ань Сяоле всегда проигрывает!

— А можно мне не пить это? — Сяоле посмотрела на Му Божаня умоляющими глазами, пытаясь изобразить милую кошечку. Или, скорее, несчастную жертву.

— Нет! — отрезал Му Божань.

— Не буду я это пить! — Сяоле начала капризничать.

— Ань Сяоле, сколько тебе лет?

— Не твое дело!

— Еще как мое! — пригрозил Му Божань.

— Оно очень горькое. Давай я не буду его пить? — Сяоле решила сменить тактику и попробовала пойти на хитрость.

Му Божань с каменным лицом ждал, что она еще придумает, хотя в душе уже умирал от смеха. Эта девчонка была такой забавной!

— А если я выпью, мне будет какой-нибудь приз? — видя, что уговоры не действуют, Сяоле начала искать другие способы. Если уж ей приходится пить эту гадость, то она должна получить что-то взамен.

Му Божань был поражен. Из-за какой-то таблетки она готова была на все. Можно подумать, он хотел ее отравить.

— Если будешь послушно принимать лекарства, я дам тебе нечто особенное. Идет?

Му Божань сел рядом и погладил Сяоле по голове.

Сяоле надула щеки, подумала и сказала:

— Ладно, договорились. — Она взяла у Му Божаня стакан с водой, закинула в рот таблетки и, зажмурившись, проглотила, жалея, что это не сон.

Му Божань больше не мог сдерживаться. На его лице расплылась улыбка.

— Умница!

*

Му Божань не выпускал Сяоле из квартиры целую неделю.

К счастью, занятий было немного, а те, которые она не могла пропустить, отменили.

Му Божань также взял ей отгул в Макдоналдсе.

Они проводили время вместе: он сидел за компьютером, она читала книги, лежа в постели. Они почти не разговаривали.

Сяоле обнаружила, что этот парень умеет готовить, и готовит довольно неплохо.

Гораздо лучше, чем она, которая умела готовить только самые простые блюда.

Она вспомнила, как в первом классе старшей школы впервые научилась готовить яичницу с помидорами и пригласила Шаньшань в гости.

Все шесть тарелок были накрыты крышками. Лю Шаньшань с нетерпением открыла первую тарелку — яичница с помидорами. Открыла вторую — яичница с помидорами. Открыла третью — яичница с помидорами… Когда она открыла все шесть тарелок и увидела, что в каждой из них яичница с помидорами, то простонала и упала на стол, стуча по нему кулаками.

— Почему все тарелки с яичницей с помидорами? — спросила она.

— Потому что я больше ничего не умею готовить! — гордо ответила Сяоле.

Позже этот случай стал важной вехой в истории их дружбы.

Каждый раз, видя помидоры, Шаньшань вздыхала: «Шесть тарелок… шесть тарелок…» С тех пор слово «угостить» стало для Лю Шаньшань синонимом черной дыры. Если кто-то предлагал ей пообедать вместе, она сначала вздрагивала, а потом спрашивала: «А можно без яичницы с помидорами?»

— О чем задумалась?

Сяоле улыбнулась Му Божаню:

— Об яичнице с помидорами.

— Хочешь сегодня вечером ее приготовить? — спросил Му Божань.

Сяоле покачала головой и рассказала ему историю про яичницу с помидорами, смеясь: — Ты бы видел лицо Шаньшань, когда она открыла третью тарелку! А когда открыла последнюю, то совсем отчаялась.

— Не удивительно. От тебя можно ожидать чего угодно.

Сяоле посмотрела на улыбающееся лицо Му Божаня и застыла, не отрывая от него взгляда.

Ань Сяоле всегда знала, что этот парень обладает невероятной притягательностью, поэтому старалась держаться от него подальше, на безопасном расстоянии. Но на этот раз она, похоже, действительно попала в беду. Что же делать?!

— Что случилось? — Му Божань, заметив ее странное состояние, забеспокоился, не стало ли ей плохо.

Сяоле пришла в себя, улыбнулась и, чтобы скрыть смущение, опустила голову.

— Ничего.

Му Божань протянул руку к Сяоле и медленно разжал ладонь. На его раскрытой ладони лежала черная жемчужина каплевидной формы. Ее черно-зеленый блеск был мягким и загадочным. Жемчужина была нанизана на разноцветный шелковый шнурок, украшенный маленькими нефритовыми бусинами.

— Это черная жемчужина с Таити? — Сяоле с недоумением посмотрела на Му Божаня, не понимая, что он задумал.

Му Божань кивнул, взял левую руку Сяоле и надел браслет ей на запястье.

— Я обещал тебе что-то особенное, вот и выполняю обещание.

Сяоле дотронулась до жемчужины. Прохладная на ощупь, она постепенно согревалась от тепла ее руки.

Сяоле чувствовала запах моря.

Она смотрела на жемчужину, но на душе у нее было тяжело. Люди действительно разные. То, о чем она мечтала, для Му Божаня было всего лишь безделушкой. Оказывается, иногда даже любовь не может преодолеть все преграды.

Сяоле слегка повертела затекшей шеей и, улыбнувшись, сказала себе: «Ань Сяоле, очнись! Этот странный сон — всего лишь иллюзия. Не теряй голову».