Ее суд (Часть 4)

Ее суд (Часть 4)

Работа, которую начальник устроил для Сяо Ди, определенно не была плохой. Здесь по-прежнему работали только люди высшего сорта.

И, в отличие от ее предыдущего опыта, — то ли начальник учел ее уровень обучаемости, то ли Сяо Ди стала умнее, — на этот раз она освоилась очень быстро.

Ее охватила огромная радость. Сяо Ди чувствовала, что каждый ее день наполнен смыслом.

Однако коллеги почти не разговаривали с ней. Сяо Ди отнеслась к этому с пониманием. Здесь работали девушки в самом расцвете молодости и таланта, модно одетые, их наряды были смелыми и бунтарскими. А стиль Сяо Ди казался пресным, как кипяченая вода: всегда черные волосы, длинная юбка, а сверху пальто до колен. Очень женственно, но и очень безвкусно.

Естественно, что у них не было общих тем для разговоров. Сяо Ди и сама не хотела общаться с коллегами-мужчинами. Одна так одна, в конце концов, она пришла сюда работать, а не заводить друзей.

Но все же она почувствовала, что что-то не так.

Казалось, ее бойкотировали. Никто не хотел с ней разговаривать, а во взглядах, которые на нее бросали, всегда читалось презрение.

Эти прогрессивные девушки нарочно говорили у нее за спиной так, чтобы она слышала:

— Это она, да? Домохозяйка, которая умеет только полагаться на мужчину, и вдруг получила эту работу.

— Умереть со смеху! Родила мужику пару детей и уже стала выглядеть прилично.

— Посмотрите на ее жалкий вид, тьфу! Мне смотреть противно. Наверное, только ее старый хрыч-муж на такое ведется?

— Точно! Сколько ей уже лет, а все еще пытается кокетничать.

— Если бы мои родители узнали, что я рожаю детей старику, чтобы подняться, они бы мне ноги переломали.

— Да-да, я буду грызть гранит науки.

— Сегодня вечером соберемся почитать вместе?

Сяо Ди не собиралась подслушивать, но эти слова, словно оголодавшие за несколько дней комары-мутанты, нашедшие лазейку, яростно впивались в ее тело. Сердце было ужалено, и это было очень больно.

Все эмоции разом взорвались. То, чем Сяо Ди так гордилась — изменение судьбы, выбор хорошего мужа — превратилось в хрупкое стеклянное изделие, которое упало с высоты и разбилось вдребезги.

В осколках стекла она видела бесчисленные отражения своего лица — растерянного, испуганного, беспомощного.

В первой половине жизни все обвиняли ее в том, что она презирает бедных и любит богатых, бросила своего парня ради статуса. Она просидела дома больше десяти лет, и стоило ей выйти на работу, как она снова стала типичным отрицательным примером, стимулом для девушек «грызть гранит науки».

Она явно стала пережитком прошлого.

Но кто скажет ей, как ей следовало поступить? У нее не было богатых родителей, не было блестящего ума, единственное, что у нее было — это красивое лицо.

Никто не собирался оплачивать ее учебу вечно, родители только и думали о том, чтобы она поскорее пошла зарабатывать.

В школах для среднего класса не учили высоким материям. Винтикам не нужно понимать высокие материи.

Прошло больше десяти лет, но она столкнулась с тем же, что и раньше.

Те, кто раньше презирал ее за меркантильность, куда-то исчезли, но на их место пришли новые люди, которые с еще большим праведным негодованием обвиняли ее в том, что она не может жить своим трудом и способна существовать только за счет мужчины.

Но что она могла сделать? Что ей вообще следовало делать?

Если бы она не была меркантильной, не полагалась на мужчину, она бы вообще не имела права стоять рядом с ними.

Казалось, она с самого рождения была ошибкой. Что бы она ни делала — все было неправильно.

Если бы тогда она решила простить Сяо У, то сейчас, вероятно, неизвестно где билась бы за выживание. И сколько бы тогда нашлось людей, обвиняющих ее в неумении разбираться в людях, в «любовном мозге»?

Она родилась ошибкой. Каждый мог указать на нее пальцем и покритиковать. Тот, кто ее не осуждал, совершал политическую ошибку. Тот, кто ей сочувствовал, страдал от избытка сострадания.

Она не совершила никакого преступления, но была словно заключенная, выставленная на позорном столбе на всеобщее обозрение.

Вернувшись домой, Сяо Ди не смогла сдержаться и разрыдалась.

Казалось, она выплакала все обиды, накопившиеся за всю жизнь.

Начальник, держа на руках дочь, молча наблюдал за ней некоторое время.

Он очень любил держать дочь на руках. Любовь к дочери — лучший имидж для успешного мужчины.

Дочь хотела что-то сказать, но начальник остановил ее.

Глядя на печаль жены, он почувствовал некоторую жалость, но в то же время ему хотелось смеяться.

Женщины действительно недостаточно умны.

«Чтобы отразить внешнюю угрозу, нужно сначала навести порядок внутри» — самая глупая тактика.