Глава 4 (Часть 2)

На его юношеском лице читалась настойчивость, без тени лести, но тон смягчился:

— Попробуй.

Как несправедливо, что такой неприятный человек обладает таким лицом и такими красивыми глазами.

Она отвела взгляд:

— Вы пытаетесь соблазнить меня своей красотой? Должна вам сказать, я видела столько красавцев, что ими можно вымостить дорогу от Токио до Йокогамы.

— Мне казалось, тебе больше нравятся мои глаза, чем я сам, — Годзё Сатору довольно четко представлял свой образ в ее глазах.

— На самом деле, это единственное, что в вас привлекает.

Понимая, что он не отстанет, пока она не согласится, Дадзай Осаму покорно села и начала пытаться извлечь проклятую энергию, как он и говорил.

Дадзай Осаму всегда умела контролировать свои эмоции. Она могла позволить себе утонуть в них где-нибудь в укромном уголке, но редко показывала их на людях.

Ее негативные эмоции проистекали из неприятия и отчаяния по отношению к миру, отрицания себя, усталости от жизни, невозможности умереть, страха и неспособности ответить на чужую симпатию.

Ненависть, обида, неудовлетворенность, незнание любви.

Перед глазами все затянуло кроваво-красной пеленой. Прошло много времени, прежде чем на ее раскрытой ладони появился лунно-белый свет, который, словно фейерверк, мгновенно погас.

Какая ирония, что ее проклятая энергия такого цвета.

Именно в этот момент мужчина рядом с ней серьезным тоном произнес:

— Похоже, мои расчеты были неверны. Ты равна как минимум трем с половиной Сукунам.

— А Сукуна в курсе, что его используют как единицу измерения? — моргнув, она подавила свои эмоции и снова упала на кровать. — Боюсь, я вас разочарую. Моя способность усиливается вместе с моими эмоциями, а проклятая энергия исчезает, как только появляется.

— Я не разочарован. Твоя способность ничем не отличается от пассивной техники, и ее усиление — это хорошая новость. К тому же, теперь можно вычеркнуть «обучение применению проклятой энергии» из учебного плана. Ты можешь сразу начать выполнять задания. Чем больше заданий выполнишь, тем выше вероятность, что ты закончишь обучение за месяц.

Дадзай, которой все распланировали, возмутилась:

— Мы же договаривались, что я пробуду здесь всего месяц, а остальное решите вы.

— Но я же не владелец Ассоциации Заклинателей, — невозмутимо ответил он. — Разве выполнение заданий в течение месяца — это не то же самое, что просто провести здесь месяц?

— Я и раньше догадывалась о вашей бесстыжести, но столкнувшись с ней лично, все равно злюсь.

Когда Годзё Сатору выпроводили из комнаты, он столкнулся с тремя парами усталых глаз.

— Половина второго ночи, — сказал Фусигуро Мегуми.

— Вы пробыли в комнате девушки до сих пор, — добавила Кугисаки Нобара.

— Что вы там делали? — спросил Итадори Юдзи.

— Занимались, — ответил он. — Я и так закончил задание поздно, а завтра у меня еще дела.

Внезапно проницательная Кугисаки спросила:

— Какими занятиями? Вы даже повязку сняли.

— А почему я не могу ее снимать? Я и с Юдзи занимался без нее. Пожалуйста, поверьте в мою педагогическую этику, вы трое, которые не спят посреди ночи и караулят у двери девушки.

Градом вопросов Годзё Сатору заставил их замолчать, а затем серьезно сказал:

— В Токио скоро произойдут некоторые изменения. С завтрашнего дня вы будете по очереди выполнять задания с Дадзай, а в остальное время — оставаться в школе и никуда не уходить.

Затем он отправил им всем один и тот же файл и спокойно удалился.

— Что это? — спросил Юдзи.

— «Руководство по уходу за Дадзай Осаму»? — предположил Мегуми.

— Ха, — хмыкнула Нобара.

Когда Кугисаки постучала в дверь Дадзай Осаму, та принимала душ. Пока девушка от скуки перебирала книги на кровати, заправляла постель и читала «Руководство по уходу за Дадзай Осаму», прошло уже десять минут третьего, а Дадзай все еще была в душе.

Разве летом нужно так долго мыться?

Когда Дадзай Осаму вышла из ванной, Кугисаки Нобара окинула ее проницательным взглядом.

Одни бинты, да еще и новые, без единой зацепки.

Чем больше она смотрела, тем больше подозревала что-то неладное.

— Дадзай, сколько тебе лет?

Девушка, только что вышедшая из душа, растерянно ответила:

— Недавно исполнилось восемнадцать.

Кугисаки немного успокоилась, но потом снова что-то ее насторожило, и она, стиснув зубы, сказала:

— Несмотря на то, что учитель Годзё такой ребячливый, ему уже двадцать восемь.

Дадзай, подыгрывая ей, хотя и не ожидала, что Годзё Сатору уже двадцать восемь, воскликнула:

— Вот это… шокирует.

Невероятно, двадцатитрехлетний Ода Сакуносукэ выглядит так, будто он годится Годзё Сатору в отцы!

— Так он действительно занимался с тобой?

— Конечно. Он помог мне осознать, что я еще более негативный человек, чем три с половиной Сукуны. Я ему очень благодарна.

Кугисаки сразу успокоилась и, кивнув, сказала:

— Я заправила тебе постель. Ложись спать пораньше. Учитель велел мне завтра идти с тобой на задание.

— Спасибо, — Дадзай Осаму заправила влажные волосы за ухо. Из-за свободной одежды Кугисаки Нобара невольно увидела то, что не предназначалось для ее глаз.

Заметив ее взгляд, Дадзай приподняла уголки губ, словно развернула прекрасный, иллюзорный свиток. Не соблазнительно, но трогательно:

— Хочешь остаться и поспать со мной?

— Н-нет! Спокойной ночи! — Кугисаки, закрыв лицо руками, выбежала из комнаты, вся красная, думая: «Так… так вот какие они, взрослые девушки?»