Хаё (Часть 2)

— Надеюсь, что так, — Аото посмотрела на меня с сомнением. — И как тебя угораздило запасть на бывшую топ-стар мусумэяку...

— Я просто искренне восхищаюсь ею, — недовольно ответила я.

— Ладно... А я раньше думала, что вы с Рен-рен могли бы быть вместе. А она взяла и ушла из труппы, вышла замуж, — с сожалением пробормотала Аото.

Рен-рен, о которой она говорила, — это моя соперница Хосиуми Рен.

— Если две девушки оказываются вместе, это не значит, что между ними сразу пробежит искра. Ты что, влюбляешься в каждого мужчину, которого встречаешь? — прошептала я ей. Хотя шум за кулисами вполне мог заглушить наши голоса, я все равно боялась, что кто-нибудь случайно услышит мой секрет.

— Но у вас же всегда была эта динамика любви-ненависти! Я до сих пор помню ту знаменитую сцену на Большом спортивном фестивале, когда вы боролись за стул.

— Я первая дотронулась до стула.

А потом эта несносная девчонка бросилась на него, обхватила и перекатилась по полу. В итоге судья присудил победу ей.

— Хорошо, хорошо, — небрежно согласилась Аото и добавила: — В следующем году снова Большой спортивный фестиваль. Прошло уже почти десять лет, даже не верится.

Мне тоже казалось, что время летит очень быстро, возможно, потому что я всегда была занята.

— Ты останешься до Большого спортивного фестиваля? — спросила она.

— Это я должна тебя спрашивать.

Аото уже собирались переводить в Сэнка (Специальное отделение), и, судя по текущей ситуации, ей вряд ли светило стать топ-старом. Да я и сама чувствовала, что мне просто крупно повезло получить эту позицию.

— Даже если я уйду из труппы, не знаю, чем заняться. Не всем удается так успешно развиваться, как Рен-рен. Ее оригинальный мюзикл с Лили в следующем месяце ставят в Лондонском Вест-Энде, да? Как думаешь, может, мне податься к ней? Правда, мой английский так себе.

— У нее английский поначалу тоже был так себе, но разве это помешало ей поехать туда учиться? За эти годы она его отлично подтянула.

Рен отличалась от меня. У нее всегда хватало смелости ломать рамки, а я была всего лишь дезертиром.

Даже сейчас, достигнув вершины на запасном пути, я не могла избавиться от чувства вины за то, что когда-то сбежала из профессионального спорта, прикрывшись травмой.

— А ты уже решила, чем займешься после ухода из труппы?

— Наверное, чем-то связанным с танцами...

— Ты действительно очень любишь танцевать.

— Скорее, это способ самовыражения.

В Такарадуке для спектаклей и ревю есть свои хореографы, и чтобы соответствовать общему уровню, хореография обычно не достигает сложности профессиональных танцоров.

Я, пришедшая из художественной гимнастики, часто чувствовала себя ограниченной, поэтому продолжала ежедневно заниматься балетом и тайком ходила в известные танцевальные студии вроде «Красного дома», чтобы пробовать другие танцевальные стили и знакомиться с разной хореографией.

Хотя мне нравились многие работы тех хореографов, я все равно стремилась танцевать так, как чувствовала сама. На самом деле, я тайно записала много видео с собственными постановками в стиле модерн, но по правилам труппы не могла выкладывать их в интернет.

— Время почти вышло, пора готовиться к выходу, — я сделала глоток воды и встала первой.

Мюзикл «Призрак» — это то, что два с половиной года назад я бы точно не смогла спеть. А сейчас я могу стоять на сцене и показывать зрителям достойное представление — все благодаря частным урокам с преподавателем по вокалу и вокальным коучем. Первый — певец, который учил меня технике пения, а второй — дирижер мюзиклов, который учил меня передавать эмоции через пение.

В любой профессии, чтобы двигаться дальше, нужно постоянно учиться, причем получать правильные знания.

Петь я начала только в 17 лет, когда решила поступать в музыкальную школу Такарадуки. Моим первым учителем была очень сильный педагог, которую нашел папа.

Благодаря ей я смогла справиться с экзаменами по сольфеджио и исполнению заданной песни.

Однако во время вокальной подготовки для отокояку в музыкальной школе я незаметно для себя стала использовать вредную для голоса манеру звукоизвлечения. Это выяснилось только после официального вступления в труппу, когда я снова посетила того первого учителя, и она указала на ошибки.

Избавление от вредных привычек — дело чрезвычайно трудоемкое и затратное по времени, из-за чего мой уровень пения в тот период был очень нестабильным.

Для актера мюзикла недостаточно просто владеть превосходной вокальной техникой. Чтобы лучше интерпретировать песню, нужно знать, как передать ее эмоциональное содержание — вот тут-то и нужен профессиональный вокальный коуч.

Вокальный коуч не обязательно сам певец, но у него должен быть отличный слух и богатый багаж профессиональных знаний, чтобы точно находить недостатки ученика и предлагать эффективные методы их исправления.

Поначалу я не придавала этому значения, а дирижеры спектаклей не давали подробных указаний, поэтому я пела все одинаково.

До того, как я стала топ-старом, мое пение часто критиковали.

В конце концов, мой преподаватель по вокалу порекомендовала мне очень опытного дирижера мюзиклов. Под его руководством я тщательно разбирала каждую строчку текста и постепенно начала понимать суть.

Сейчас меня почти не упрекают в плохом пении, даже хвалят, но мне кажется, что это в основном из-за фанатской любви и ауры топ-стара.

Так же было, когда я решила уйти из художественной гимнастики: для непрофессионалов мои выступления были безупречны, а знающие люди видели множество недостатков и ошибок.

Сегодня из-за присутствия Ибу я особенно тщательно прорабатывала детали в песнях. Весь спектакль прошел на пределе моих возможностей, но я все равно с трепетом ждала ее оценки.

— Если так пойдет и дальше, я скоро не смогу угнаться за братцем КК, — удрученно сказала после поклонов моя нынешняя партнерша по комби, Асака Рейна.

«КК» — это мое прозвище, образованное от инициалов моего настоящего имени Кайдзу Канау, а «братцем» меня с какого-то момента стали называть младшие актрисы — я была не против.

— Я раньше тоже за тобой не успевала, — я похлопала ее по плечу. — Чувство неуверенности — предвестник прогресса. Следующий шаг — упорный труд. Давай будем совершенствоваться вместе и дарить зрителям еще лучшие выступления.

— Братец КК! — Рейна посмотрела на меня со слезами на глазах. — Я буду стараться!!!

— Ну что ты опять плачешь? — я хотела достать платок, но его не оказалось при себе, пришлось осторожно вытирать слезы маленькой плаксе рукой.

— Я в порядке! — она схватила меня за запястье своей рукой в белой перчатке. — Пойдем скорее переодеваться! Твои перья очень тяжелые.

На самом деле, перья на этот раз (украшение на спине костюма для финальных поклонов) были не такими уж тяжелыми, даже до 10 килограммов не дотягивали. Самые тяжелые могли весить до 20 килограммов — таков груз, который несет топ-стар.

Я вернулась за кулисы, с помощью ассистента по костюмам сняла сценический наряд, затем быстро привела себя в порядок в уборной и собралась уходить.

— Не пойдешь в душ? — спросила меня Аото.

— Сегодня не буду.

Хотя в театре была общая баня, я не хотела заставлять Ибу долго ждать, да и дома помыться можно было спокойнее.

— Так торопишься? — она приподняла бровь.

— Какая же ты надоедливая, — я бросила на нее раздраженный взгляд. — Между нами еще ничего нет!

— Еще? — Аото ухватилась за ключевое слово, которое вырвалось у меня.

— До завтра! — бросила я и поспешила уйти, но все равно услышала за спиной ее взрыв смеха.

Выйдя из театра, я поздоровалась с фанатами, ожидавшими у входа, и села в машину отца. Ибу уже была там.

— Тяжелый был день. Тебе не нужно было раздавать автографы и фотографироваться? — она посмотрела в окно на улицу.

— По традиции мы не даем автографы и не фотографируемся, — я сложила только что полученные письма от фанатов вместе с теми, что получила по дороге сюда.

— Надо же, какая традиция. Вас не считают зазнайками? — Ибу посмотрела на меня сквозь темные очки. Она теперь носила их и в помещении, и на улице, чтобы предотвратить приступы, которые могли быть вызваны резким изменением освещения.

— Фанаты знают, что у труппы есть правила на этот счет, поэтому не винят нас.

— А-а... — задумчиво протянула она.

— Как ты себя чувствовала сегодня? — я внимательно посмотрела на ее лицо, вроде бы не похоже, что у нее был приступ.

— Мм, — Ибу смутилась. — Прости, наверное, я разозлила твоих фанатов.

— М? — я нахмурилась, не думая, что она могла сделать что-то оскорбительное.

— Я чувствительна к высоким звукам, поэтому надела беруши и не сняла темные очки. Фанатка рядом сделала мне замечание. Я попыталась объяснить, но спектакль вот-вот должен был начаться, а это не то, что можно объяснить парой слов.

— Тебе не нужно извиняться за это, — сказала я, глядя на нее с сочувствием. — И не обращай внимания на то, что они думают.

— В следующий раз я предупрежу их заранее, — сказал папа, взглянув на нас в зеркало заднего вида.

— Я доставлю вам столько хлопот, — виновато проговорила Ибу. — На самом деле, я собираюсь подобрать слуховой аппарат, возможно, в следующий раз и объяснять ничего не придется.

Ее горькая усмешка вызвала у меня желание обнять ее, но здесь не западная страна, мои объятия показались бы слишком интимными.

— Давай не будем об этом. Хаё, твое сегодняшнее выступление было очень хорошим! — повернулась она ко мне.

— Пожалуйста, не стесняйся, говори честно.

— Это и есть честно, — Ибу удивленно склонила голову. — Я впервые смотрела этот спектакль, так что даже если бы ты ошиблась в пении или игре, но хорошо это скрыла, я бы не заметила.

Об этом я как-то не подумала.

— А как тебе мое пение? — не унималась я.

— Хотя в основном это был прямой звук, но звучало очень хорошо.

— Ты предпочитаешь классический стиль? — кажется, я задала риторический вопрос.

— Возможно, из-за классического стиля «Призрака Оперы» у меня сложилось предвзятое мнение. А может, дело в самом стиле музыки этого мюзикла. Мне кажется, ему бы больше подошло добавление классического звучания.

Прямой звук придает пению более эстрадное, попсовое звучание, а чтобы голос приобрел классический оттенок, нужно добавлять вибрато, характерное для бельканто.

У некоторых вибрато появляется автоматически при хорошей вокальной технике, но мне для этого нужны дополнительные упражнения.

— Оригинальная версия «Призрака» тоже в классическом стиле, и когда другие труппы ставили его раньше, исполнитель главной роли в составе А тоже использовал вибрато, — я задумчиво нахмурилась.

— Тебе это не очень удается?

— Мм... — На самом деле, не только мне. Рейна тоже почти не использовала вибрато.

Если в дуэте один поет в классическом стиле, а другой — в эстрадном, это будет звучать несуразно.

— Это же не бельканто, не нужно так сильно вибрировать. Достаточно лишь слегка добавить эту текстуру, например: «О-о-о... you are music, ла-ла-ла~ ла~ ла», — голос Ибу эхом разнесся по салону автомобиля.