Третий дурень (Часть 2)

Смешно, что, сколько бы она ни бежала, в итоге всё равно вернулась к исходной точке и вынуждена полагаться на Фудзивара, чтобы прокормить ребёнка.

— Я помню, у того господина было немало вассалов, — вздохнула Какиноха. — Разве они ничего не предприняли?

Изаёи вспомнила вассалов Тогао: блоху, которая при любой опасности убегала быстрее всех остальных; древесного демона, который столетиями не покидал леса; кузнеца, которого постоянно преследовали…

— На них нельзя положиться, — покачала она головой.

Лучше уж клан Фудзивара! Пусть они и не самые лучшие, но к воспитанию девочек подходят ответственно — ведь от них зависит прибыль от брачных союзов.

Жрица: «…»

Они прекрасно понимали друг друга, а вот Инуяша слушал их разговор в полном недоумении, не разбираясь в хитросплетениях отношений.

Какая-то младшая ветвь в Юки, какая-то госпожа из дома Сэссёкэ… Его мать носила фамилию «Сэссёкэ»?

Он знал, что его мать принцесса, но никогда не знал её фамилии. Значит, Сэссёкэ… Странно, не похоже на фамилию.

И ещё, судя по их разговору, мать собиралась отвезти его жить в какое-то место под названием «Юки»?

Впрочем, сколько он себя помнил, в детстве он действительно жил в человеческом городе.

Он помнил, что в том городе был большой сад с мостиками, ручьями, цветами и птицами. Мальчики в каригину играли в мяч, и он пытался присоединиться к ним, но его отвергли.

Тогда он ещё не понимал, что значит быть «полудемоном».

Пока они не оставили ему мяч и не разошлись.

Он поднял одиноко лежащий мяч и подбежал к матери:

— Мама, что такое полудемон?

Что это такое? Слёзы, которые тогда навернулись на глаза матери.

Через несколько лет мать заболела.

Ей не стали помогать, позволили умереть, а его, едва остыло её тело, выгнали из города.

С того дня, с восьми лет, он скитался по лесам, голодал, мёрз, и ему приходилось не только каждый раз в ночь новолуния бояться смерти, но и терпеть избиения от время от времени появлявшегося старшего брата.

Закончив вспоминать, Инуяша с ужасом осознал, что в его детстве не было ни одного счастливого момента.

Все воспоминания были безрадостными.

Получается, в прошлой жизни он был не только слабым и непримечательным, но и постоянно несчастным?

Инуяша: «…»

Отлично, он уже начинал злиться.

Если бы это было возможно, в этой жизни он ни за что не хотел бы жить в Юки.

…

На следующий день истребители демонов отправились в Юки с письмом Изаёи.

А жрица Какиноха дважды ходила в лес: сначала, чтобы собрать для Инуяши травы, маскирующие его запах, а затем, чтобы привести недавно потерявшую детёныша кормящую лань.

В хижине Какиноха поднесла Инуяшу к лани, чтобы та привыкла к запаху ребёнка.

Но этот ребёнок-полудемон оказался очень чувствительным. Почуяв запах, он тут же открыл глаза и без стеснения принялся жадно пить молоко.

Видя удивление Изаёи, Какиноха улыбнулась:

— Он полудемон, к тому же потомок великого демона. Немного молока дикого животного ему не повредит, даже наоборот, пойдёт на пользу.

— Но не давайте ему сырую кровь, кормите, по возможности, приготовленной пищей, — Какиноха перестала улыбаться. — Иначе, привыкнув к сырому мясу, он может начать охотиться на людей.

Всё-таки это потомок великого демона, нужно быть осторожной.

Изаёи кивнула, показывая, что запомнила.

Жаль только, что от её стараний было мало толку. Иногда события развивались слишком стремительно, и планы не успевали за переменами.

Ночью, под ясным звёздным небом, измученный Мёга с трудом вполз в хижину, дрожа всем телом, словно за ним гнался свирепый демон.

Его демоническая аура была слишком слабой, чтобы разбудить спящих Изаёи и Какиноху, но когда он запрыгнул Инуяше на веки, тот проснулся.

Инуяша недовольно хмыкнул, но прежде чем успел заплакать, Мёга побледнел от страха и чуть не упал перед ним на колени:

— Прошу тебя, не плачь! Не плачь! Инуяша, пожалуйста, не плачь!

Мёга быстро развязал свёрток за спиной, достал чёрную жемчужину и вложил её в правый глаз Инуяши. Несмотря на спешку, его движения были аккуратными.

— Я хотел дождаться, пока ты немного подрастёшь, прежде чем делать печать! Но если я буду медлить, меня обнаружит господин Сессёмару!

Инуяша: «…»

Как только Мёга произнёс имя «Сессёмару», Инуяша почувствовал знакомый пушистый запах, принесённый ночным ветром.

Запах холодной сливы.

Золотистые глаза Инуяши широко распахнулись, а затем потухли, словно у дохлой рыбы.

Неужели слова Мёги «меня обнаружит» означали не то, что может произойти, а то, что уже произошло?

Хотя Сессёмару был его старшим братом по отцу, их отношения нельзя было назвать хорошими.

Конечно, позже они немного потеплели, но это было «позже»! А не сейчас!

Сессёмару только-только достиг совершеннолетия, и «бессердечность» и «безжалостность» были его главными чертами.

Тем более сейчас, когда отец только что умер, местонахождение Тэссайги неизвестно, а вассалы сговорились обмануть его, — вряд ли у него было хорошее настроение.

И в такой момент попасться ему на глаза…

Неужели… неужели он умрёт от руки Сессёмару, не дожив и до месяца?