Глава 2. Самая любимая младшая дочь

Она была так рада, что хотела поделиться своей радостью с Лу Цзяньлинем.

До этого момента ее сердце было полно тревоги.

Когда Лу Ваньвань исполнился год, гадалка предсказала ей, что в пять лет ее ждет испытание. Если она его преодолеет, то всю оставшуюся жизнь будет счастлива. А если нет…

Вспомнив об этом, Инь Аймэй снова почувствовала страх.

Лу Цзяньлинь вытер ей слезы и успокоил: — Что ты плачешь от радости? Перестань, Ваньбао на тебя смотрит.

— Я просто очень счастлива! — Инь Аймэй сделала глубокий вдох и наконец остановила слезы, но ее глаза все еще были красными.

Пока они разговаривали, Лу Ваньвань осматривалась, изучая обстановку в спальне.

Она находилась в ветхой комнате с облупившейся штукатуркой. Рядом с дверью было небольшое окно с облезшей зеленой краской на раме.

В углу комнаты стояли два деревянных сундука, на которых лежала корзина с иголками и нитками.

Вспоминая обрывки воспоминаний, Лу Ваньвань понимала, где она оказалась.

Сейчас были восьмидесятые годы, эпоха коллективизма, когда ощущался дефицит товаров. Люди едва сводили концы с концами.

А если случались стихийные бедствия, выжить становилось еще труднее.

К несчастью, в этом регионе два года назад была засуха, и все семьи переживали тяжелые времена.

К счастью, у Лу Цзяньлиня были золотые руки, а в семье росли четыре сына, так что рабочая сила имелась, и жили они относительно неплохо.

Но такие условия жизни Лу Ваньвань видела только по телевизору.

— Ваньбао, на что ты смотришь? — Инь Аймэй проследила за ее взглядом и увидела курицу, гуляющую во дворе. — Ваньбао, ты хочешь курицу? Если хочешь, я попрошу твою невестку приготовить ее тебе вечером!

— Нет-нет, я… — не успела договорить Лу Ваньвань, как невольно сглотнула.

Теперь она поняла, что значит «язык говорит «нет», а желудок — «да»!

Хотя Инь Аймэй и Лу Цзяньлинь баловали ее, курицу в семье ели только по праздникам.

Поэтому, услышав слова Инь Аймэй, ее организм, изголодавшийся по нормальной пище, отреагировал естественным образом.

— Решено, вечером твоя невестка приготовит тебе курицу, чтобы ты восстановила силы, — сказал Лу Цзяньлинь.

Его Ваньбао поправилась — это было настоящее чудо! Он готов был достать ей звезду с неба, не то что курицу.

— Хорошо, вечером будет курица, а на обед твоя невестка приготовит тебе парочку яиц, — согласилась Инь Аймэй.

Пока готовили обед, она принесла таз с водой и тщательно умыла Лу Ваньвань, вытерла ей руки.

— Наша Ваньбао так настрадалась, за два дня болезни совсем исхудала… — взглянув на худенькое личико дочери, Инь Аймэй почувствовала укол в сердце.

— И правда, — подтвердил Лу Цзяньлинь.

Родители еще долго обсуждали, как им жалко Ваньвань.

Вскоре Чжан Цяоюй и Чжоу Чуньхуа приготовили обед.

Инь Аймэй взяла Лу Ваньвань на руки и посадила ее на стул рядом со столом.

Так как семья была большая, ели за двумя столами: мужчины с мальчиками за одним, а женщины с девочками — за другим.

Конечно, как глава семьи и всеобщая любимица, Инь Аймэй и Лу Ваньвань были исключением. Они сидели рядом с Лу Цзяньлинем за мужским столом.

Посреди стола стояла миска каши из диких трав. Назвать это кашей можно было с натяжкой: в ней плавали кусочки сорго и кукурузы, и цвет у нее был неаппетитный. Рядом лежала горка кукурузных лепешек и стояла тарелка с соленьями.

Заметив, что Лу Ваньвань смотрит на еду, Инь Аймэй мягко улыбнулась: — Ваньбао, я попросила твою невестку приготовить тебе яичную запеканку и кашу из батата…

— А ну-ка, быстро принеси яичную запеканку для Ваньбао, — обратилась она к Чжан Цяоюй уже более строгим тоном.

Чжан Цяоюй послушно отправилась на кухню и вскоре вернулась с яичной запеканкой и бататовой кашей, приготовленными специально для Лу Ваньвань.

От яичной запеканки поднимался пар, она была аппетитно-желтого цвета. Каша из батата и пшена источала сладкий аромат.

Лу Ваньвань вдохнула этот запах и почувствовала, как заурчало в животе.

— Ваньбао, тебя покормить? — спросила Инь Аймэй, глядя на дочку, которая смотрела на еду как котенок на сметану.

— Мама, я сама, — ответила Лу Ваньвань, качая головой.

Она не хотела быть беспомощной.

— Хорошо, хорошо, моя Ваньбао такая умница и послушная девочка, — похвалила ее Инь Аймэй.

Лу Ваньвань промолчала.

Увидев, что дочь начала есть кашу, Инь Аймэй принялась раздавать еду остальным.

Каждому взрослому она дала две кукурузные лепешки и полную миску каши из диких трав, а детям — по одной лепешке и по половине миски каши.

Получив свою порцию, все тут же принялись за еду.

Съев половину каши, Лу Ваньвань подняла голову и увидела, что маленький мальчик напротив смотрит на нее голодными глазами.

Из обрывков воспоминаний она знала, что это сын ее второго брата, ее племянник по имени Сяобао. Ему было три года.

Последние два года были неурожайными, и в семье не было новорожденных, так что Сяобао был самым младшим.

— Сяобао, что случилось? — спросила она.

Не дожидаясь ответа, сидевший рядом с ним старший брат потянул Сяобао за рукав: — Ничего, тетя. Сяобао просто два дня тебя не видел и хотел получше рассмотреть.

Если бы бабушка узнала, что Сяобао смотрит на яичную запеканку тети, ему бы не поздоровилось.

Хотя он и его сестра Да Ню тоже хотели запеканку, они уже привыкли к тому, что бабушка балует тетю. Только маленький Сяобао осмеливался так открыто смотреть на ее еду.

Семилетний Да Бао уже был достаточно взрослым, чтобы защищать младшего брата, поэтому он сразу же вмешался.

Однако Инь Аймэй, казалось, прочитала их мысли. Она обвела взглядом всех присутствующих и фыркнула: — Даже не думайте о запеканке вашей тети. Она только что оправилась от тяжелой болезни и должна хорошо питаться.

Только после этих слов Лу Ваньвань поняла, в чем дело.

В те времена яйца были ценным продуктом, который ели нечасто. Неудивительно, что Сяобао так смотрел на ее запеканку.

Но раз Инь Аймэй так сказала, Лу Ваньвань не стала ей перечить.

Она опустила глаза, твердо решив сделать все возможное, чтобы улучшить жизнь своей семьи.

Когда все почти закончили есть, Инь Аймэй посмотрела на Чжан Цяоюй и распорядилась: — Выбери пожирнее курицу-несушку и приготовь ее вечером для Ваньбао.

— Мама? — возмутилась Чжоу Чуньхуа.

Свекровь слишком уж баловала эту девчонку! Все лучшие куски ей доставались. А ее сыну даже яичной запеканки не перепадало.