Глава 11

От волнения и смущения она произнесла эти слова, опустив голову, и потому не увидела сложного выражения на лице Цзян Цзихуая.

— Я не сержусь, ты слишком много думаешь, — тихо сказал Цзян Цзихуай. — Иди скорее домой, скоро совсем стемнеет.

Лян Чжиюй хотела было сказать, что обычно она возвращается со школы гораздо позже, но вдруг поняла, что он, кажется, беспокоится о ней, и проглотила эти слова. Сказав «до завтра», она поспешно ушла.

Уже наступила осень, и вечером было немного холодно, подул ветер.

Лян Чжиюй была легко одета, ее пробрал холод, она вздрогнула и тут же очнулась, залившись краской до кончиков ушей.

Она остановилась на обочине улицы, ее взгляд блуждал. Только сейчас до нее дошло, насколько двусмысленно прозвучали ее слова.

Что значит «я тоже была рада тебя видеть»? Боже мой, она что, опять потеряла голову?

Постояв некоторое время на месте, чтобы успокоиться, и отчаянно пытаясь заполнить смущенное сердце математическими задачами, она наконец направилась к дому.

Однако, подойдя к двери, она обшарила все карманы, но так и не смогла найти ключ от дома.

Она так разволновалась, что, хотя только что дрожала от холода, теперь вся вспотела.

Ключ должен был быть в кармане, она не могла оставить его в магазине.

Она вздохнула, смирившись с реальностью: ключ, должно быть, выпал где-то по дороге.

Уже поздно, да и денег на слесаря по замкам у нее сейчас не было. Оставалось только найти кого-нибудь, у кого можно переночевать.

Она открыла список друзей в WeChat. Там были либо малознакомые одноклассники, либо кредиторы. Несколько чатов были закреплены наверху. Ее палец скользнул к контакту матери, но тут же отдернулся.

Мать, скорее всего, даже не ответит на звонок, а телефон почти разрядился. Если она потратит заряд еще и на это, то, похоже, ей придется спать в подъезде.

Других одноклассников она тоже не хотела беспокоить.

Ее лучшие подруги, Ли Сяожань и Тан Ноно, жили далеко, и Лян Чжиюй не хотела их утруждать.

Ни один из закрепленных контактов не подходил.

Лян Чжиюй нахмурилась и вздохнула. Похоже, придется провести ночь в подъезде.

В подъезде было тускло и темно, сейчас она освещала себе путь фонариком телефона, но скоро он сядет. Ей было страшно, но выбора не было.

Как с тем тараканом, которого она прихлопнула, — ей придется с этим смириться.

Внезапно зазвонил телефон, заставив ее подпрыгнуть от неожиданности.

Она посмотрела на экран — это был звонок по WeChat от Цзян Цзихуая.

— Алло? — в голосе Лян Чжиюй смешались недоумение, стыд и облегчение.

— Отличница Лян, ты забыла самое важное, не помнишь?

Лян Чжиюй замерла, в сердце затеплилась радость: «Это…» — она хотела спросить: «Это ключ?», но он ее перебил.

— Ты забыла свой сборник задач по физике, — усмехнулся Цзян Цзихуай. — Разве ты не говорила, что обгонишь меня по физике? Разве ты не любишь учиться больше всего?

Лян Чжиюй тут же забыла про страх и сердито выпалила:

— Я и без тренировки смогу тебя обогнать в следующий раз!

Цзян Цзихуай хмыкнул:

— Ну да, конечно.

Помолчав немного, он вдруг спросил:

— Почему у тебя такой гулкий голос? Ты где?

Лян Чжиюй не хотела его беспокоить, он и так ей много помог, поэтому немного виновато ответила:

— Что значит где я? Я дома, где же еще?

Он больше ничего не сказал. Лян Чжиюй подумала, что он повесил трубку, и, не успев сообразить, выпалила:

— Не вешай трубку…

— Не вешаю, а что?

Голос Лян Чжиюй слегка дрожал. Подумав, она сказала:

— Дома отключили свет, очень темно.

— И что? Хочешь, расскажу тебе страшилку?

Лян Чжиюй поспешно перебила:

— Не! На! До!

— Не… надо? — усмехнулся он. — Значит, надо?

Лян Чжиюй потеряла дар речи. Ей показалось, что и его голос звучал как-то гулко.

Вдруг он замолчал.

Лян Чжиюй сказала несколько фраз в трубку, но ответа не последовало.

Она несколько раз проверила соединение, но все было в порядке. Сердце ее охватила паника. Глядя на красный индикатор батареи, она понимала, что заряда осталось совсем немного…

Лян Чжиюй несколько раз позвала его, но ответа не было. Чувство разочарования и беспомощности охватило ее так сильно, что она даже не заметила приближающихся шагов.

— Лян Чжиюй?

— Мм? — отозвалась Лян Чжиюй, с облегчением выдохнув. Но тут же поняла, что голос звучал не из телефона, а прямо перед ней.

Голос был знакомым, но она мысленно твердила себе, что это невозможно. Смесь надежды и страха охватила ее, когда она направила луч фонарика вперед и встретилась взглядом с парой выразительных миндалевидных глаз.

Он смотрел на нее с улыбкой.

На мгновение ее сердце замерло, а затем бешено заколотилось.

— Это называется «дома»? Дома отключили свет? — усмехнулся Цзян Цзихуай. — Лян, кого ты пытаешься обмануть?

…

Лян Чжиюй услышала в его голосе раздражение и поспешила объяснить причину. Он лишь хмыкнул в ответ, ничего не сказал и протянул ей что-то.

Он принес ей сборник упражнений.

Лян Чжиюй растерянно смотрела на свой сборник задач, и ей стало немного смешно.

— Потеряла ключи и не можешь войти, да? — Цзян Цзихуай покачал головой и вздохнул. — Как можно было их потерять? Ты уверена, что со следующим экзаменом у тебя все будет в порядке?

Лян Чжиюй хотела было возразить, но он схватил ее за запястье:

— Пойдем со мной. Будешь спать в комнате Синь Цзуйвэй.

— А сестра Синь не будет против? — Лян Чжиюй смутилась. Она не хотела больше никого утруждать.

Цзян Цзихуай взглянул на нее:

— А у тебя есть другие варианты?

Очевидно, нет. Лян Чжиюй, испытывая неловкость, пошла с Цзян Цзихуаем.

Место на запястье, которого касалась его ладонь, горело. Жар распространился по всему телу, дошел до кончиков ушей, щек — все пылало. К счастью, когда они спустились на первый этаж, Цзян Цзихуай отпустил ее.

По дороге Цзян Цзихуай вдруг сказал:

— Она не будет возражать.

— М? — фраза прозвучала немного невпопад, и Лян Чжиюй не сразу поняла.

— Синь Цзуйвэй не рассердится, — многозначительно посмотрел на нее Цзян Цзихуай. — Ты ей очень нравишься.

Лян Чжиюй кивнула:

— Вот как…

…

Вскоре они добрались до знакомого места.

Было уже больше девяти вечера. Цзян Цзихуай провел ее наверх и принес из кухни миску горячей каши.

— Ешь, — поставил он миску перед ней.

На этот раз Лян Чжиюй не стала отказываться, только спросила:

— А ты не будешь?

— Я уже ел, — ответил Цзян Цзихуай, затем, поджав губы, усмехнулся. — Беспокоишься обо мне?

Рука Лян Чжиюй с ложкой замерла, потом она как ни в чем не бывало промычала:

— Мм-гм.

Цзян Цзихуай, похоже, не ожидал, что она согласится, и надолго замолчал.

Зато Лян Чжиюй, сама не зная почему, заинтересовалась отношениями Цзян Цзихуая и Синь Цзуйвэй. Поколебавшись, она все же не удержалась и спросила:

— А ты и… сестра Синь, вы кем друг другу приходитесь?

Цзян Цзихуай помедлил, словно невзначай окинул ее взглядом и ответил:

— Она моя сестра.

— Родная сестра? — Лян Чжиюй немного растерялась.

Они совсем не были похожи внешне, да и по характеру совершенно разные.

Синь Цзуйвэй была яркой, как алое пламя, а Цзян Цзихуай, когда молчал, казался Лян Чжиюй прохладным и теплым одновременно.

Она вспомнила их первую встречу, его улыбку. Но потом вспомнила, как сегодня, работая вместе, он обслуживал других людей совсем не с той улыбкой. Возможно, ей показалось, но он казался гораздо более отстраненным.

На этот раз Цзян Цзихуай ответил без колебаний, почти категорично:

— Родная сестра.

Лян Чжиюй почувствовала облегчение. Не успев толком обдумать это, она доела кашу и пошла мыть посуду.

Когда она поставила чистую миску на сушилку, Цзян Цзихуай прямо при ней позвонил Синь Цзуйвэй, включив громкую связь. Услышав, что та действительно не против, Лян Чжиюй наконец успокоилась. Она попросила у Цзян Цзихуая зарядное устройство и поставила телефон заряжаться.

У Синь Цзуйвэй всегда были в запасе одноразовые принадлежности — неизвестно, для кого они предназначались, но Лян Чжиюй не была настолько любопытной. Она постаралась как можно быстрее умыться и, взяв заряженный телефон, вошла в спальню Синь Цзуйвэй.

Комната была уютной и светлой, обстановка соответствовала стилю Синь Цзуйвэй.

Лян Чжиюй понравился такой стиль — когда ты один, он дарит немного тепла.

Она осторожно легла на кровать, стараясь как можно меньше касаться постельного белья.

На прикроватном столике стояла фоторамка. Лян Чжиюй не стала на нее смотреть, чтобы не вторгаться в личное пространство Синь Цзуйвэй.

Она повернулась спиной к фоторамке, легла на бок и включила телефон.

На экране сразу открылся чат с Цзян Цзихуаем.

Глядя на его аватарку, она не могла сдержать улыбки. Палец случайно соскользнул, и она вышла из чата.

Снова войдя в чат, она опять уставилась на аватарку Цзян Цзихуая. Его диалог был задвинут вниз несколькими закрепленными чатами. Почему-то ей стало неприятно.

Не успев опомниться, она уже зажала пальцем диалог с Цзян Цзихуаем. Появилось небольшое меню опций. Ее взгляд упал на второй пункт.

Словно повинуясь необъяснимому порыву, ее палец переместился на опцию «Закрепить этот чат».

Словно совершив что-то запретное, ее сердце бешено заколотилось, почти так же сильно, как когда Цзян Цзихуай внезапно появился перед ней. Она прижала другую руку к груди, пытаясь унять все учащающееся сердцебиение.

Но это не помогало. Гулкий стук сердца приводил ее в смятение, а в голове снова и снова прокручивался недавний разговор с Цзян Цзихуаем.

Наконец, поколебавшись, она вспомнила его выразительные миндалевидные глаза и нажала кнопку «Закрепить».

Чат с Цзян Цзихуаем тут же переместился на первое место на экране.

Что-то постепенно зарождалось в ее сердце. Глядя на этот чат, она отчаянно пыталась отогнать мысль, готовую пробиться наружу, но ни формулы, ни древние стихи, ни английские слова уже не могли подавить этот маленький росток.

Лян Чжиюй решительно закрыла глаза, но вдруг вспомнила об обещании, данном Цзян Цзихуаю. Она поставила будильник и только потом снова закрыла глаза.

Она попыталась очистить разум, и на этот раз это немного помогло — ее начало клонить в сон.

Кровать в комнате стояла у стены, как и в соседней комнате. Это означало, что Лян Чжиюй и Цзян Цзихуая разделяла всего одна стена. Лян Чжиюй случайно заметила это сегодня за обедом.

Хотя она вроде бы не придала этому значения, мозг, похоже, запомнил этот факт.

Во сне Лян Чжиюй медленно, неосознанно подвинулась к стене, пока не прижалась к ней всем телом, словно растение, тянущееся к свету, ища какого-то тепла.