Глава 3

Я не такая, я не имела в виду, не говори ерунды...

Кун Ся хотела объясниться, но Лю Цзунъян был слишком быстр на язык, а Чэн Ланцю выглядела польщенной и удивленной. Камера уже снимала их крупным планом, и Кун Ся совершенно не представляла, как ей теперь отрицать свой «статус фанатки».

В конце концов, переход от «Чэн Ланцю» к «Цю-Цю» был слишком резким.

Кун Ся вспомнила, как менеджер Чэнь Юй перед ее отъездом серьезно и неоднократно наставляла: «Ни в коем случае больше не провоцируй слухи о вражде. Вы с ней все-таки из одной группы, по крайней мере, до роспуска группы ведите себя хорошо».

Да, она приехала, чтобы растопить лед. У нее вовсе нет вражды с Чэн Ланцю, все это выдумки маркетинговых аккаунтов в сети.

Кун Ся глубоко вздохнула и, скрипя сердцем, приняла этот свалившийся на нее статус фанатки.

— Кхм... — Лю Цзунъян потер нос, выглядя немного смущенным. — Цю... Цю-Цю, на самом деле, я тоже твой фанат... Ты поешь просто потрясающе...

— Тогда... может, дать тебе автограф? — подхватила Чэн Ланцю слова Лю Цзунъяна, явно шутя. Она хотела сгладить неловкость, возникшую из-за вырвавшегося у Кун Ся прозвища.

Кун Ся немного удивилась. Чэн Ланцю ей помогает?

Она не ожидала, что Чэн Ланцю просто пошутила из вежливости, а Лю Цзунъян действительно побежал в дом. Он взлетел на второй этаж в спальню, достал из своего чемодана ручку и блокнот и примчался обратно к Чэн Ланцю за автографом.

Чэн Ланцю взяла блокнот, выбрала подходящее место и размашисто расписалась. Возвращая блокнот Лю Цзунъяну, она мимоходом сказала:

— У меня скоро выходит новая песня.

Лю Цзунъян тут же все понял:

— Не волнуйся, Цю-Цю, я обязательно поддержу! Сделаю репост со своего основного аккаунта.

Когда это Чэн Ланцю собиралась выпускать песню?

Кун Ся не слышала, чтобы в их маленькой, существующей лишь на бумаге группе, в последнее время что-то происходило.

С участниками шоу талантов почти всегда так: пик славы приходится на дебют, а дальнейшее развитие зависит от личной удачи каждого. Оказывается, пока Кун Ся носилась по делам, не зная отдыха, Чэн Ланцю писала песни.

Кун Ся вдруг почувствовала себя неловко. На фоне Чэн Ланцю она выглядела так, будто повсюду развлекалась и относилась ко всему несерьезно. Внезапно оказавшись рядом с «ребенком соседей», Кун Ся почувствовала, что весь ее блеск померк.

Получивший автограф Лю Цзунъян был вне себя от радости. Он повернулся к Кун Ся, ожидая увидеть такое же сияющее от счастья лицо, но Кун Ся уже развернулась и ушла, без малейшего сожаления.

Чэн Ланцю посмотрела в сторону Кун Ся и, таща чемодан, последовала за ней.

Лю Цзунъян развел руками. Они же из одной группы, у них есть преимущество близости. Не то что автограф — захотят, могут и в одной комнате со своим кумиром спать. Может, уже и спали давно. Не то что он, такой неискушенный.

Наверху, якобы «искушенная» Кун Ся остановилась перед дверью своей комнаты и обернулась к Чэн Ланцю, которая тащила чемодан и как ни в чем не бывало собиралась поселиться в ее комнате.

Кун Ся бросила взгляд на камеру. Объектив все еще прилежно фиксировал их противостояние.

Кун Ся выдавила доброжелательную улыбку и спросила Чэн Ланцю:

— Вдвоем не будет слишком тесно? Кажется, там еще есть свободные комнаты.

На втором этаже был ряд маленьких спален. Кроме комнаты Кун Ся, комнаты, где поселились две «старшие сестры», и комнаты Лю Цзунъяна, оставалась еще одна свободная двухместная комната.

Чэн Ланцю кивнула, а затем легко вторглась на территорию, которую Кун Ся так упорно защищала, поставив свой чемодан у другой кровати.

— Нужно оставить одну комнату свободной для приглашенных гостей, — сказала Чэн Ланцю. — Если я займу пустую комнату, с кем будут жить гости, которые приедут позже? Мы же должны принимать гостей.

Чэн Ланцю быстро вжилась в концепцию «Персикового источника». Приглашенные гости, которые будут приезжать в каждом выпуске, для них — гости. Разве можно заставлять гостей жить в одной комнате?

К тому же, такие звезды, как Фу Шэн и Сян Вань, живут вдвоем в одной комнате. Какое право Кун Ся имеет требовать отдельную комнату?

Чэн Ланцю не сказала этого вслух, но этого было достаточно, чтобы намекнуть Кун Ся. Кун Ся всегда была такой — бесцеремонной, сама не замечая, как обижает людей.

Слова Чэн Ланцю поставили Кун Ся в тупик. Ей оставалось только наблюдать, как Чэн Ланцю устраивается на соседней кровати. Она даже могла представить, какие спецэффекты добавят на пост-продакшене к этой сцене: розовый фильтр и красивые субтитры над их головами вроде «Заботливые лучшие подруги».

Ах!

В душе Кун Ся ругалась последними словами, но на лице ей приходилось сохранять улыбку. Как хорошая подруга по группе, она должна была подойти и предложить Чэн Ланцю помощь с вещами. Чемодан Чэн Ланцю лежал на полу раскрытым. Она наугад схватила косметичку Чэн Ланцю, чтобы поставить ее на тумбочку, а затем потянулась к аккуратно сложенной одежде в чемодане.

— Не трогай, — Чэн Ланцю остановила руку Кун Ся и тихо прошептала ей на ухо: — Это моя пижама.

Обычная пижама, но Чэн Ланцю произнесла это так, будто речь шла о нижнем белье. Свежий аромат с шеи Чэн Ланцю вместе с теплом ее тела ударил Кун Ся в нос. Лицо Кун Ся мгновенно вспыхнуло.

Она вдруг почувствовала, что ведет себя неприлично, очень неприлично.

Кун Ся виновато покосилась на камеру. К счастью, объектив был направлен на косметичку Чэн Ланцю — видимо, съемочная группа хотела показать зрителям туалетный столик знаменитости — и не заметил происходящего с Кун Ся.

Кун Ся смущенно отдернула руку. Чэн Ланцю посмотрела на лицо Кун Ся и вдруг улыбнулась.

— Иди вниз, пообщайся с сестрицами, я сама разберусь, — сказала Чэн Ланцю.

Кун Ся в замешательстве спустилась вниз. На лестнице она тыльной стороной ладони проверила температуру щек — они были горячее, чем она думала. На ней был макияж, так что румянец, наверное, не был виден. Кроме нее самой, никто не должен был знать, что она покраснела.

Тогда почему Чэн Ланцю так пристально смотрела ей в лицо?

Внизу Фу Шэн, Сян Вань и Лю Цзунъян сидели вокруг низкого столика и разговаривали. Посередине стола стояла большая ваза с разными фруктами. Сян Вань сорвала виноградину, попробовала, и ее глаза заблестели.

Она очистила еще одну виноградину и протянула Фу Шэн, попутно спросив Лю Цзунъяна, почему в исторических дорамах, чтобы показать, как наложница соблазняет и околдовывает правителя, часто снимают сцену, где она кормит его виноградом?

Лю Цзунъян был сбит с толку вопросом и, растерянно кивая, повторил за Сян Вань:

— Да, и правда, почему?

— Потому что этот образ, хоть и выглядит невинно, легко вызывает двусмысленные ассоциации...

Голос Сян Вань донесся до ушей Кун Ся. В ее голове будто вспыхнула молния, и на нее снизошло озарение.

Точно, она поняла, в чем дело! С первой же встречи с Чэн Ланцю ей казалось, что с той что-то не так, но она не могла понять, что именно.

Да, именно так. Чэн Ланцю, хоть и выглядела совершенно невинно, постоянно вызывала у нее двусмысленные ассоциации.

С Чэн Ланцю что-то не так!