Купидон (Часть 2)

Когда они проходили мимо переполненного ресторана с хого на конвейере, у Ли Цзямо возникло нехорошее предчувствие. Когда они дошли до корейского ресторанчика, предчувствие оправдалось.

Внутри всё было занято, и чтобы поесть, нужно было ждать столик.

Узнав об этом, Ли Цзямо инстинктивно посмотрела на Юань Ци.

— Ты голодна? — спросил Юань Ци.

— Я — нет.

— Тогда подождём немного? — предложил Юань Ци. — Всего пару столиков перед нами.

Раз Юань Ци был не против, Ли Цзямо не возражала.

Она села первой, затем Юань Ци сел рядом с ней на место для ожидания.

Места было мало, сиденья стояли очень близко друг к другу, казалось, малейшее движение — и послышится шорох трущейся одежды.

Тепло тела сидящего рядом человека было ощутимым, лёгкий жар распространялся в сторону Ли Цзямо.

Её сердце отбивало такт, а правое плечо и шея, ближайшие к Юань Ци, невольно напряглись.

— Ты фанатеешь от кого-нибудь?

Внезапный вопрос Юань Ци заставил сердце Ли Цзямо слегка дрогнуть. Непонятно почему, у неё возникло ложное чувство вины, будто её застали врасплох.

Из динамиков в корейском ресторане доносилась песня какой-то корейской мужской группы. Ли Цзямо внимательно прислушалась, а затем покачала головой:

— Нет.

Затем она услышала, как Юань Ци спросил:

— А чем ты обычно занимаешься, кроме учёбы?

Ли Цзямо на мгновение замолчала.

В её скучной жизни, казалось, не было ничего, о чём стоило бы специально рассказывать.

Но раз уж Юань Ци спросил, она ответила:

— Иногда я читаю книги по истории.

Юань Ци слегка удивился и спросил:

— Тебе нравится история?

— Более-менее, — честно ответила Ли Цзямо.

Она не стала договаривать.

Многие трудности, с которыми она не могла справиться в жизни, казалось, находили решение на страницах исторических книг.

Иногда, наблюдая, как люди и вещи превращаются в пыль под колёсами истории, она на мгновение чувствовала, что всё, через что она проходит, — не так уж и важно.

Они тихонько болтали, и Ли Цзямо почему-то показалось, что сегодня Юань Ци был разговорчивее обычного.

Ждать пришлось недолго, вскоре подошёл официант и проводил их к столику.

Сделав заказ, в ожидании еды Ли Цзямо достала из рюкзака, который носила весь день, предмет квадратной формы и протянула его Юань Ци.

Заметив явное замешательство Юань Ци, Ли Цзямо объяснила:

— Я привезла это из родного города. Эта гора сверху — Наньшань. Если ты бывал в моих краях, то должен знать.

Последнюю фразу Ли Цзямо произнесла с сомнением.

Юань Ци раньше говорил, что знает Наньшаньвэй, но Ли Цзямо считала, что это, скорее всего, была просто вежливость.

Но после её слов Юань Ци добавил:

— Знаю, на вершине ещё есть храм.

Услышав это, Ли Цзямо замерла.

Она не ожидала, что Юань Ци, похоже, действительно знал это место, Наньшаньвэй.

Подарок, который она держала в руках, она купила во время поездки домой на каникулы в честь Дня образования КНР, в сувенирном магазине на полпути к вершине Наньшань.

Цзянянь уговорила её пойти в горы.

Обычно Ли Цзямо не заходила в подобные сувенирные лавки в туристических местах, но в тот день, словно ведомая неведомой силой, она вошла внутрь.

Она подумала, что хочет выбрать подарок для Юань Ци.

Ли Цзямо думала, что после окончания репетиторства они, скорее всего, снова вернутся каждый в свою жизнь.

Постепенно из друзей, которые могли перекинуться парой слов, они превратятся в молчаливо «знакомых» людей.

Ведь в её жизни такое случалось слишком часто.

Но как бы то ни было, Юань Ци был очень, очень хорошим человеком.

И он, возможно, никогда не узнает, как сильно помогли ей деньги за репетиторство.

Поэтому Ли Цзямо хотела выбрать для Юань Ци особенный подарок.

Пусть и не уникальный, но хотя бы не такой, который можно найти где угодно.

Ведь у него, наверное, и так всё есть.

Это была фоторамка.

Но в центре рамки было не место для фотографии, а песочные часы с текучим песком, выполненные в форме горы Наньшань.

Извилистые горные хребты были покрыты мелкими блёстками, которые под светом ламп в помещении испускали сдержанное, но переливающееся бледное сияние.

— У нас есть поверье, что Наньшань — это гора под защитой богов.

— Когда тебе грустно, нужно просто пойти на Наньшань, рассказать о своих печалях горному духу, и он поможет тебе избавиться от этих забот.

— Поэтому раньше, когда мне было особенно тяжело, я действительно прилагала огромные усилия, чтобы взобраться на эту гору, и настроение, казалось, и правда необъяснимым образом улучшалось.

Взгляд Юань Ци на несколько секунд задержался на песчинках, медленно перетекающих вниз под наклоном, а затем медленно поднялся.

Оранжевый свет ламп в зале ложился мягкими крыльями.

Лицо Ли Цзямо перед ним было залито нежным светом и тенью.

Шумная, оживлённая корейская песня служила фоном, но Юань Ци казалось, что он отчётливо слышит стук собственного сердца.

Рассказывая, Ли Цзямо невольно улыбнулась, её голос слегка приподнялся:

— Конечно, ты, возможно, атеист. Да и я сама, повзрослев, уже не так сильно верю в это предание, как в детстве.

— Я дарю тебе это просто с пожеланием, чтобы у тебя всегда было хорошее настроение.

Сказав это, Ли Цзямо ещё немного придвинула рамку с песочными часами к Юань Ци.

Но человек перед ней лишь смотрел на неё, не двигаясь.

Песчинки сыпались вниз, время утекало сквозь них.

Взгляд Юань Ци медленно смягчился, он протянул руку и взял рамку.

Ли Цзямо только хотела убрать руку, как вдруг услышала, как молчавший до этого Юань Ци внезапно прямо спросил:

— Если мы встретимся потом, и я поздороваюсь с тобой, ты сделаешь вид, что не видишь меня?

Ли Цзямо замерла.

Затем сказала:

— Я тоже поздороваюсь с тобой.

После ужина они медленно побрели обратно.

После осеннего равноденствия темнело всё раньше.

Если бы это было месяц назад, сейчас как раз был бы закат.

Но сегодня ночь уже наступила.

Наверное, скоро можно будет увидеть луну.

Подойдя к общежитию, они должны были попрощаться.

— Ли Цзямо.

Ли Цзямо обернулась к Юань Ци.

— После классного собрания я, скорее всего, уеду на тренировочный сбор перед Всекитайскими играми, — сказал Юань Ци.

— А, — Ли Цзямо на секунду задумалась. — Тогда заранее желаю тебе удачи на соревнованиях.

Наступила тишина.

Юань Ци неподвижно смотрел на неё и медленно произнёс:

— Ты придёшь посмотреть мои соревнования? Сяосяо тоже может прийти.