Не пялься на меня (Часть 2)

Другими словами, наша встреча была предначертана судьбой.

Две замкнутые, молчаливые линии не нуждаются в словах, потому что частицы, скрытые в игре света и тени, уже знают ответ: они обязательно пересекутся.

— Спасибо, что ты сегодня меня поймал. А то меня бы размазало в лепешку, — сказала Линь Юй, глядя в его равнодушные глаза. Вокруг стояла тишина.

В лепешку?

Интересно, кто из переживших такую ситуацию стал бы описывать это подобным образом?

Странное, но неоспоримое сравнение.

Цзян Цзиньшэн шел неторопливо, казалось, ее ужасающее описание его ничуть не тронуло. Он глухо хмыкнул и ответил чуть хриплым, словно усталым голосом:

— Не за что. Поздравляю, ты все еще цела и невредима.

Линь Юй моргнула.

Так вот как ее слова прозвучали для него?

У него были длинные ноги, и хотя он явно сдерживал шаг, между ними все равно образовалось расстояние. Линь Юй невольно ускорилась.

— Может, ты хочешь что-то взамен? Или чтобы я что-то сделала? Скажи мне, все что угодно, — Линь Юй смотрела на родинку на его ухе, не отводя взгляда. — Я хочу отблагодарить тебя.

С ее ракурса казалось, что уголок его губ слегка приподнялся. У него были тонкие веки холодного, бледного оттенка. Когда он слегка прищуривался, в уголках глаз появлялся румянец, придавая ему опасный, почти дьявольский вид.

Он лениво опустил веки и бесстрастно повторил ее слова, словно намекая на что-то:

— Все что угодно?

Линь Юй ошеломленно кивнула, навострив уши.

Уличные фонари сегодня вечером казались особенно мягкими. Теплый свет лился сверху, сглаживая линию пробора на волосах Линь Юй, окутывая выбившиеся пряди сиянием. На обочине лаяла маленькая желтая собачка. В ее зрачках отражалось его лицо.

В ее чистых, сияющих глазах был только он.

Его кадык дернулся. Он слегка запрокинул голову и четко произнес:

— Не пялься на меня. Вот мое желание.

С тех пор как они вышли из школьных ворот, Линь Юй чуть не прожгла взглядом его затылок.

Ей действительно нравилось смотреть на него. Она считала, что смотреть на собеседника во время разговора — это проявление уважения.

Линь Юй не понимала и решила обсудить этот вопрос:

— Но я же разговариваю с тобой. Разве я не должна смотреть на тебя? Тебе не нравится, когда на тебя смотрят?

Сегодня утром она видела кучу популярных постов, где ее одноклассники чуть ли не тыкали камерами им в лица, снимая каждую родинку на их коже, и он никак не сопротивлялся. А теперь не выдерживает ее взгляда?

Как странно.

Цзян Цзиньшэн хотел закончить этот разговор:

— …Потому что мне страшно.

Спорить с ней всерьез — себе дороже.

— Что? — переспросила Линь Юй.

Воздух застыл на три секунды.

Что ж, теперь все понятно.

Когда она просила его номер телефона, чтобы договориться о спарринге, он тоже сказал, что ему страшно. Но с этим она действительно не знала, что делать.

— Ох, тогда я… постараюсь сдержаться. Но это может быть сложно…

Цзян Цзиньшэн промолчал.

С детства Линь Юй обладала чрезвычайно ясным пониманием некоторых вещей. Если что-то нельзя изменить, она просто отбрасывала это и создавала что-то новое, лучшее, что могла контролировать.

Она любила абсолютный самоконтроль.

И ненавидела, когда кто-то пытался надеть на нее цепи.

Но после нескольких разговоров с Цзян Цзиньшэном она обнаружила, что события часто развиваются не по ее плану, а в ее базе знаний как раз не хватало, или даже вовсе не было, способов справиться с подобным.

Поэтому она могла ответить только инстинктивно.

Ведь она действительно не могла не смотреть на него.

…

В зарослях кустов неустанно стрекотали цикады, неутомимо трепеща крыльями в густой, как патока, ночной тьме, оставляя после себя аромат лета.

Телефон в кармане завибрировал. Это Фан Муму бомбардировала ее сообщениями. Даже через экран Линь Юй могла представить, как подруга яростно стучит по клавиатуре, стиснув зубы.

Му: Уже поздно, даже собаки не лают, а тебя все нет!

Му: Юй-бао, ты что, за моей спиной в баре с каким-нибудь красавчиком целуешься?!

Как же так, почему без меня?! Я тебя осуждаю!

Му: Я уже дома. Возвращайся скорее, а то твой папаша опять начнет ворчать.

…

После такого потока упреков Линь Юй почувствовала себя немного виновато. Она напечатала на экране несколько слов: «В следующий раз обязательно позову тебя, не сердись, скоро буду».

Она провела пальцем влево, вернувшись на страницу чата, и краем глаза заметила внизу слово «Контакты». Замерла.

Подняла глаза на парня, идущего впереди. Его шея была напряжена, спина — идеально прямая. Холодный ночной свет окутывал его тонкой пеленой, делая его образ еще более отстраненным и притягательным.

— Цзян Цзиньшэн, — окликнула она.

Он остановился и слегка повернул голову, встречаясь с ней взглядом.

— Ты еще не дал мне свой номер. Днем ты обещал.

Как только она произнесла эти слова, почувствовала, что что-то не так.

Ее голос прозвучал как-то капризно и обиженно, словно Цзян Цзиньшэн совершил какой-то ужасный проступок, за который его теперь отчитывали.

Но потом она вспомнила, как днем им с Фан Муму пришлось изрядно потрудиться, чтобы этот красавчик сдался. А потом, не успела она включить телефон, как сзади налетела «Ауди», и ей еще пришлось писать объяснительную.

После всего этого остаться без его номера — это было бы слишком.

Так что пожаловаться немного — вполне нормально.

Отлично, она тут же себя оправдала.

То ли он растерялся от ее упрека, то ли осознал свою вину, но он тихонько ахнул, достал телефон, показал ей QR-код и, ничуть не смущаясь, извинился:

— Забыл. Извини.

Под пристальным взглядом Линь Юй Цзян Цзиньшэн нажал кнопку «Принять». Раздался сигнал.

Телефон в руке Линь Юй словно нагрелся. Она смотрела, как его аватарка появилась в самом верху списка чатов, и почувствовала, как на душе стало спокойно. Словно огромный камень, который так долго висел в воздухе, наконец-то упал на землю.

Она невольно улыбнулась, глядя на экран, и великодушно сказала:

— Ничего страшного, я тебя прощаю.