— Какого черта? Кого ты назвал уродом? Да кто ты такой, чтобы сметь меня ругать...
Он не успел договорить. Перед его глазами все поплыло, словно хлынул поток воды с небес. Он резко зажмурился.
Шипящая газировка, вылетевшая из банки, облила его. Жидкость потекла по шее под одежду, мгновенно вызывая отвратительное чувство липкости. Все ругательства, что он копил в себе, застряли в горле, так и не вырвавшись наружу, — его безжалостно прервали.
— Отца родного не узнал, негодник?
Ого!
Эта девчонка не только красива, но и до чего же дикая! А ругается-то как задорно!
Гу Юйчэнь восторженно присвистнул:
— Неплохо, сестренка! Так быстро сыном обзавелась.
Остальные парни не сдержались и тоже громко расхохотались.
Вид этого униженного парня был действительно смешон. Но он был так напуган, что не мог подняться, и ему оставалось лишь молча сносить насмешки.
Линь Юй могла бы найти сотню оправданий своему беспричинному нападению, но она выбрала самый прямой, понятный всем и неоспоримый способ.
Остра на язык.
Линь Юй оперлась ладонями о колени и выпрямилась, теперь она смотрела на парня сверху вниз. На ее лице появилась фальшивая донельзя улыбка.
Она склонила голову набок, и ее тон неожиданно стал мягким:
— Прости, пожалуйста.
— Бам!
Она с силой швырнула пустую жестянку в стену рядом с ним. Раздался громкий удар металла о бетон!
Остатки жидкости из банки брызнули ему на правую щеку. Капли разлетелись во все стороны, словно распустился ледяной, переливающийся цветок.
Бросок был настолько яростным, что та часть банки, которая ударилась о стену, мгновенно смялась внутрь. Степень деформации поражала.
Движение было чистым и резким. Казалось, она бросила банку небрежно, но на самом деле точность была выверена идеально — банка ударилась всего в паре сантиметров от его лица. Резкий порыв воздуха, несущий необъяснимую злую энергию, пронесся у самого уха.
Его сердце чуть не выпрыгнуло из груди от страха, казалось, барабанные перепонки вот-вот лопнут.
Это была явная демонстрация злости, невероятно дерзкая.
Судя по его испуганным треугольным глазкам, он все еще не понял, что произошло.
— Кто велел тебе быть таким уродом и попадаться мне на глаза?
Ему показалось, что он уже слышал нечто подобное.
«Кто велел тебе загораживать мне дорогу?»
«Кто велел тебе быть таким уродом и попадаться мне на глаза?»
До парня дошло: она ему мстила.
Уху!
Атмосфера мгновенно взорвалась. Прежняя гнетущая и мрачная обстановка исчезла, сменившись всеобщим возбуждением и чувством сладкой мести, которое резонировало с настроением Линь Юй. Толпа невольно зааплодировала.
Гу Юйчэнь был в восторге, его брови взлетели до небес:
— Сестренка, а ты умеешь проучивать людей!
Это было даже круче, чем самому кого-то побить.
Линь Юй вышла из состояния выплеснутой ярости и, придя в себя, улыбнулась:
— Спасибо, обычное дело.
Гу Юйчэнь радостно затряс плечами. Он увидел, как Линь Юй подобрала пакет с напитками, который оставила у стены, и начала раздавать их ближайшим парням. Когда очередь дошла до него, он широко улыбнулся, взял банку и поблагодарил.
Линь Юй стояла довольно далеко от Цзян Цзиньшэна, но решила, что он сможет поймать, и бросила ему банку по дуге.
Он даже не попытался протянуть руку. Банка глухо стукнулась о землю у его ног, и из нее послышалось тихое шипение пузырьков. Белая, сладкая, с терпкой ноткой жидкость внутри всколыхнулась.
Что-то незримое бурлило, готовое вырваться наружу.
Она догадывалась, что он не станет ловить, но все равно искренне сказала Цзян Цзиньшэну:
— Большое спасибо. Можете продолжать.
Веко Цзян Цзиньшэна дернулось, но он ничего не ответил.
В его холодных, выразительных чертах сквозила врожденная мятежная дерзость. Подойдя ближе, Линь Юй заметила бледный шрам у него над бровью. Кроме этого, ее взгляд привлекло кое-что еще...
На его длинной бледной шее виднелись несколько красных линий татуировки, похожих на языки пламени, властно проступающие наружу.
Однако в целом эта вызывающая аура сдерживалась его собственной яркой и властной натурой.
Это был особый вид смирения.
Та отстраненность, та непроницаемость, словно ничто и никто в мире не мог вызвать в его душе ни малейшей ряби, — в этот момент она была невероятно притягательной.
Проходя мимо него, Линь Юй мельком заметила мускулы на его руке. Бледно-голубые вены свободно проступали на коже. Руки были подтянутыми и красивыми — явно результат долгих тренировок, все в меру.
Сердце почему-то тяжело ухнуло.
Пока Гу Юйчэнь и остальные гадали, почему она остановилась, ее следующие слова взорвались, как глубинная бомба, обдав их брызгами и подняв волну.
Она повернулась к Цзян Цзиньшэну боком, ее ясные глаза блеснули:
— Эм, это немного внезапно, но... можно попросить твои контакты?
Цзян Цзиньшэн: «?»
Гу Юйчэнь: «???»
Остальные: «??????????»
Линь Юй совершенно серьезно продолжила:
— Судя по твоей фигуре, у тебя, должно быть, хорошо развиты мышцы, так что...
Честно говоря, она немного нервничала. Такое было впервые.
— Может, сразимся как-нибудь? В смысле, обычный спарринг.
Чтобы избежать недоразумений, она специально сделала ударение на слове «обычный».
Челюсть Гу Юйчэня чуть не отвисла до земли. На его лице был ужас. Эта сестренка, похоже, не понимала, что творит. Наверное, у нее помутился рассудок.
Кто, черт возьми, знакомится, чтобы вызвать на бой?!
Цзян Цзиньшэн: «...»
Выражение его лица было безразличным. Холодные веки не дрогнули, словно его с детства ничем нельзя было напугать. Он слегка скривил губы и дал уклончивый ответ:
— Китайская молодежь никогда не дерется.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|