Глава 5. Под кроватью (Часть 1)

Следующие несколько дней этот тип постоянно ошивался в нашем отделении, подбивал клинья к молоденьким медсестрам, очаровывал пожилых санитарок. Старшая медсестра хирургического отделения, которую все звали Чанбайшань из-за ее внушительных 140 килограммов, чуть ли не готова была предложить ему руку и сердце. Почему-то все решили, что он мой друг, и сколько я ни объяснял, что это не так, никто не верил. Этот наглец вел себя так, будто мы сто лет знакомы. Просто кошмар!

— Сяо Цю, — Лао Лю, административный директор хирургического отделения, похлопал меня по плечу. — Твой друг из уголовного розыска, он ведь бесплатно расследует дело старика Чжана? Отлично! Пусть хорошенько поищет! Если найдет этого негодяя, я вас обедом угощу!

Я чуть не поперхнулся водой.

— Он не из уголовного розыска… И я с ним не знаком! Честно!

— Понимаю, понимаю! — Лао Лю понизил голос и сделал серьезное лицо. — Я телевизор смотрю. Люди их профессии должны скрывать свою личность. Я в курсе. Сейчас у меня как раз есть свободное время, так что помогай ему как следует, понял?

Кунь Цилин сидел, развалившись на соседнем стуле, и хитро улыбался. Лао Лю дал мне особое поручение поддерживать связь с «товарищем из уголовного розыска» и освободил от других дел. Все остальные тут же вышли из ординаторской, оставив нас наедине.

— Слушай, у вас, медработников, богатое воображение, — сказал он, чистя мандарин. — Это что, твой начальник был? Раз он дал добро, ты должен мне помочь.

— Не лезь не в свое дело. Что ты всем наплел? Какой еще уголовный розыск? Ты обычный шарлатан! Еще немного, и Чанбайшань не устоит и прямо здесь, в ординаторской, на тебе женится.

Кажется, в каждом отделении есть своя медсестра-супертяжеловес. Когда-то Чанбайшань из хирургии и Тайханшань из родильного отделения снизу считались «Двумя Пиками», и ни один пациент не смел им перечить. Я своими глазами видел, как Чанбайшань схватила за шкирку какого-то скандалиста и вышвырнула его из отделения, как цыпленка.

— Я думаю, что разгадка исчезновения Чжан Чжижэня кроется где-то в Седьмой больнице, — заявил он.

— Ты преувеличиваешь. Чжан Чжижэнь был известен своим аскетизмом. Дом — работа — дом, ни шагу в сторону.

— Доктор Цю, если человек проводит в одном месте несколько десятков лет, то даже ничего не делая, он все равно оставляет после себя множество следов, — он улыбнулся и указал на мое место. — Это обычно твое место, и этот компьютер ты чаще всего используешь, верно?

— В ординаторской нет закрепленных мест. Все хватают свободные компьютеры, — я старался не разговаривать с ним. Но он покачал головой.

— Знаешь, сколько дней я вас наблюдал? — вдруг спросил он.

Несколько дней, с того самого моего ночного дежурства, подумал я.

— Ты думаешь, я появился здесь только с того дня, когда у тебя было ночное дежурство? — он прищурился, и его взгляд был каким-то неприятным. Я не хотел ему отвечать, но он был прав, я действительно так думал.

— Я пришел раньше. Как вы говорили, Чжан Чжижэнь исчез после того, как в обед куда-то спешно ушел. Так вот, я пришел в ваше отделение через два дня после его исчезновения. Я не заходил в ординаторскую, а сидел в холле, притворяясь родственником пациента. Никто меня не заметил. И с того дня я наблюдал за вами.

Я опешил. Это было неожиданно.

Это как в банке: если спросить кассира, помнит ли он кого-то из посетителей, он вряд ли вспомнит. В холле хирургического отделения всегда полно пациентов и их родственников, и мы обращаем внимание только на знакомые лица.

— Я наблюдал оттуда. У вас действительно нет закрепленных мест за компьютерами, но все же есть определенная система. Ты почти всегда сидишь за этим компьютером. Даже если здесь сидят ординаторы или интерны, увидев тебя, они не уступают место, если сидят за другими компьютерами, но с этого места тебя всегда пропускают. То есть все врачи знают, что этот компьютер и это место — твои. А вот доктор Лу Ли обычно сидит за компьютером напротив тебя, слева. Ты называешь ее старшей коллегой… Не знаю, есть ли у вас в больнице какая-то иерархия, но, если я не ошибаюсь, то здесь, кроме заведующих отделением, самый большой стаж у Лу Ли, а ты на втором месте.

Он был прав. Я молчал, потому что не знал, что сказать.

— Я проверял, компьютеры в вашей ординаторской очень слабые, на них не поиграешь, флешку не подключишь, в интернет не выйдешь. Кроме работы, на них ничего не сделаешь. Ты каждый день сидишь на этом месте, работаешь за этим компьютером, но я все равно смог понять, какой ты человек. — Кунь Цилин вдруг указал на клавишу F8. — Эта клавиша у тебя сильно стерта. Только на этом компьютере. А в вашей программе F8 — это сохранение. Ты сохраняешь документ каждые три минуты, даже если ничего не меняешь. Это похоже на какой-то невроз. Сначала я подумал, что это из-за того, что компьютер слабый и программа может вылететь, но, понаблюдав за вами, я понял, что у вас программа не вылетает. Еще у тебя на рабочем столе чисто, нет лишних документов. У всех остальных стандартные обои с пейзажем, а у тебя — просто белый фон. Знаешь, что это значит?

Я промолчал, закончил заполнять историю болезни, сохранил ее и, взяв выписку, направился к посту медсестер. Как только я встал, Кунь Цилин схватил меня за запястье.

Он посмотрел на меня. Я впервые посмотрел ему прямо в глаза. У него были узкие глаза с проницательным взглядом.