Глава 1

Солнечный луч проскользнул сквозь неплотно задернутые шторы. Сун Чжоу погладила свернувшуюся у нее на руках кошечку, и нахмуренные брови постепенно разгладились.

Она хотела перевернуться на другой бок и еще немного подремать, но настойчивый стук в дверь нарушил ее планы.

— Чжоучжоу! — послышался мамин голос. — Вставай скорее! Ты же сегодня обещала фотографировать твою двоюродную сестру.

— Они с Хэ Минъянем договорились на два тридцать дня, — Сун Чжоу взяла телефон с тумбочки. Экран загорелся, показывая ровно восемь часов утра. — Сейчас только восемь.

— Вставай сейчас, как раз успеешь позавтракать, потом накрасишься, соберешься и пораньше поедешь, чтобы не попасть в пробку, — не услышав ответа, мама продолжила: — Я слышала от твоей тети, что Сюй из их отделения тоже будет шафером. Хороший молодой человек, и без девушки. Мы с твоей тетей все уже устроили, ты после съемки сходи с ним поужинайте, вы оба молодые, познакомитесь поближе.

Сун Чжоу тихо вздохнула. Вчера она до трех часов ночи обрабатывала фотографии, и в долгожданные выходные ей хотелось только одного — выспаться.

Не хотелось вставать, не хотелось краситься и уж тем более не хотелось идти на неловкое свидание вслепую.

Но материнское слово — закон. Еще до одиннадцати ее выпроводили из дома, не дав даже толком позавтракать.

Сун Чжоу присела на корточки у автобусной остановки возле дома, листая приложения такси, в каждом из которых была длинная очередь. Она взъерошила волосы.

Что и следовало ожидать от туристического города, который в праздники оккупируют толпы туристов.

Даже думать не хотелось о том, какая сейчас давка в метро Син Цюя.

Оставался только один вариант — сесть на подъехавший автобус непопулярного маршрута.

Взглянув на надпись на экране телефона «Идет поиск машины», Сун Чжоу обреченно взяла фотоаппарат и направилась к знакомому, но в то же время чужому автобусу №207.

Конечная остановка — Вторая школа Син Цюя, ее родная школа, где и должна была проходить съемка. Маршрут №207 был долгим и извилистым, и ее всегда укачивало в течение первых пяти минут поездки. За три года обучения в старшей школе она успела поспать на каждом сиденье этого автобуса.

Если бы был другой вариант, она ни за что не села бы на №207.

В салоне несколько пожилых женщин и мужчин оживленно обсуждали акции в каком-то супермаркете, а на заднем сиденье малыш что-то лепетал на руках у взрослого.

Сун Чжоу потянулась открыть окно, но, вспомнив о ребенке, передумала.

Лучше послушать музыку.

Но, сколько ни рылась в сумке, наушники так и не нашлись. Подступала тошнота. Сун Чжоу убрала сумку, привычно прижала к себе чехол с фотоаппаратом и положила голову на спинку переднего сиденья.

Закрыв глаза, она почувствовала, как все вокруг становится до боли знакомым: каждая остановка, каждое объявление, даже шелест листьев камфорного дерева, задевающих стекло автобуса, — все было как тогда.

Навалилась дремота, окружающий мир стал расплываться, и она словно провалилась в сон.

Под тусклым светом уличного фонаря статный юноша выхватывает у нее из рук книгу с английскими словами: — Сун Чжоу, давай вместе отправимся к звездам.

Глаза юноши сияли ярче любых звезд.

Ей очень хотелось согласиться, очень хотелось крикнуть ему: «Давай! Пойдем прямо сейчас!»

Но вместо этого она произнесла: — Сюй Чаоцы, лучше бы ты выучил пару слов, вместо того чтобы тратить время на всякую ерунду.

Холодно и реалистично.

— Сестренка, ты совсем не понимаешь романтики, — книга с английскими словами вернулась обратно в ее руки. Разочарование юноши исчезло так же быстро, как и появилось, настолько быстро, что она даже не успела его заметить. Или, может быть, ей просто не было до этого дела.

Это был не сон, который можно изменить, а уже случившееся прошлое.

— Остановка «Первая народная больница Син Цюя». Пассажирам, выходящим на этой остановке, просьба пройти к задней двери.

Автобус резко затормозил. Сун Чжоу не успела среагировать и ударилась лбом о переднее сиденье. Боль выдернула ее из воспоминаний, но тошнота быстро заглушила боль в лбу. Она потерла ушибленное место и перевернулась на другой бок.

— Ну и молодежь пошла…

— Чуть не умерла от страха из-за этого торможения.

— Молодой человек, в следующий раз заходите побыстрее! Так резко останавливать автобус очень опасно.

Вокруг слышались недовольные голоса пассажиров и упреки водителя.

Кто бы ни был этот безрассудный нарушитель спокойствия, неужели нельзя было подождать следующего автобуса?

Но вскоре шум вокруг начал стихать. Рядом кто-то сел. Сун Чжоу не стала открывать глаза, просто прижала к себе вещи и подвинулась, снова погружаясь в сон.

Ей навстречу повеяло легким ветерком с едва уловимым ароматом османтуса. Солнце приятно согревало.

— Тебя опять укачало? — снова послышался знакомый голос юноши из ее воспоминаний. Она повернула голову и сквозь дрему увидела, как он, подперев голову рукой, смотрит на нее. Его глаза сияли, а улыбка была прекраснее осеннего пейзажа за окном.

Он снял наушник с левого уха и без лишних слов вставил его ей в ухо. От его рукава исходил легкий запах дезинфицирующего средства, такой же, как раньше.

Тогда Сун Чжоу всегда была бесчувственной и только когда ее укачивало в автобусе, теряла свою холодность и позволяла Сюй Чаоцы делать все, что ему вздумается.

«…Я забыл, что нахожусь на необитаемом острове, забыл, что слезы — всего лишь бесполезное лекарство, забыл вековые безмолвные лозунги, но не смог забыть тебя…» — из наушников доносилась песня «Чудесная способность» в его исполнении. Та самая песня, которую она слушала весь вечер на террасе, усыпанной звездами, прогуливая дополнительные занятия.

Еще одна причина, по которой Сун Чжоу не любила автобус №207, заключалась в том, что каждое место в нем хранило воспоминания о Сюй Чаоцы.

Когда она открыла глаза, автобус уже приехал на конечную. Водитель выглянул из-за своего сиденья: — Девушка, вы крепко спали. Но мы приехали, пора выходить.

Она огляделась. Окна были закрыты, и в салоне осталась только она одна.

Как неловко! Сун Чжоу схватила свои вещи и выбежала из автобуса. Она замедлила шаг, только зайдя на территорию Второй школы Син Цюя.

По аллее шли небольшие группы учеников, изредка раздавался смех, а из неприметных уголков доносились голоса, читающие учебники.

Кто-то считает школьные годы лучшим временем в жизни, временем самых красивых рассветов и закатов, временем юношеских волнений, которые особенно трогают душу.

Но есть и те, для кого школа — это беспросветная серость, сплошная учеба, а все яркие краски, что проникают в душу, — всего лишь несбыточная мечта.

К сожалению, Сун Чжоу принадлежала ко второй категории.

Вибрация телефона прервала ее мысли. Звонила двоюродная сестра.

— Чжоучжоу, я слышала от тети, что ты давно вышла из дома.

— Меня мама выгнала. Я уже в школе, решила заранее осмотреться и найти хорошее место для съемки, чтобы твои фотографии получились лучше всех остальных! — ответила Сун Чжоу.

— Хорошо, хорошо! Моя дорогая сестренка Чжоучжоу так красиво снимает звезды, что уж меня точно сможет сфотографировать не хуже! — на том конце провода послышалась пауза, а затем неловкий переход к другой теме. — Тут один человек пришел пораньше, сидит на балконе четвертого этажа старшей школы. Может, тебе стоит сначала встретиться с ним?

Так вот в чем был смысл этого звонка — намекнуть на свидание.

Как только Сун Чжоу исполнилось двадцать пять, все вокруг вдруг начали беспокоиться о ее личной жизни. Свидания вслепую, назначенные на выходные, переносились на следующие дни, и от них было очень трудно отделаться. Подумав, она решила сначала пойти и сделать вид, что ей интересно, а потом вежливо отказаться, сославшись на несовместимость характеров — универсальный шаблон.

— Ладно, пойду посмотрю.

Сун Чжоу с трудом поднялась на четвертый этаж, прошла по знакомому коридору и увидела человека, сидящего за столом в конце коридора спиной к ней.

Ветер шевелил темные волосы, заставляя молодые побеги плюща касаться их.

Подол белой рубашки слегка развевался на ветру.

Как завороженная, Сун Чжоу подняла фотоаппарат.

— Сяо Чао! — раздался голос с лестничной площадки в тот момент, когда она нажала на кнопку спуска затвора.

Сун Чжоу обернулась и увидела человека в белом халате. Он, заметив ее с фотоаппаратом, слегка опешил: — Вы… Сун Чжоу?

Услышав свое имя и увидев медицинскую форму, Сун Чжоу застыла на мгновение, а затем произнесла: — Здравствуйте, я Сун Чжоу. Вы, наверное, тот самый Сюй…

— Я Сюй Соую, — увидев, как Сун Чжоу с интересом разглядывает его белый халат, он поспешил объяснить: — Я спешил, поэтому переодеться смогу только позже.

Сун Чжоу хотела что-то сказать, но смогла выдавить только: — О, у вас интересное имя.

Хотя ответ был небрежным, он задел собеседника за живое, и тот начал увлеченно рассказывать: — Вы восьмой человек, который считает мое имя интересным. Мне всегда казалось, что у меня хорошее имя, но моя бабушка считает его слишком простым и все время хочет, чтобы я его сменил…

Сун Чжоу вежливо улыбалась, думая, что нет ничего более неловкого, чем светская беседа на свидании вслепую.

Она размышляла, как бы закончить этот ужасный разговор, когда низкий, слегка хрипловатый знакомый голос прервал болтовню Сюй Соую: — Зачем ты всем подряд рассказываешь эти глупости?

Сун Чжоу подняла глаза на говорившего. Человек, который только что спал за столом, теперь стоял в нескольких шагах от нее, облокотившись на подоконник и потягиваясь. Его красивые глаза с небрежным видом встретились с ее взглядом.

— Сестренка, давно не виделись.