И снова прекрасный день.
Молодой человек сидел на каменной скамье, лениво откинувшись на спинку. Его длинные ноги были согнуты, а осанка — гордой и прямой, словно у древнегреческой статуи. Теплые лучи солнца пробивались сквозь листву деревьев, и казалось, что его гладкая, светлая кожа и белая рубашка излучают мягкое золотистое сияние.
В этот момент Цзянь Дань выглядел необычайно спокойным и сдержанным.
Насколько я помню, он редко носил белое. Рубашки у него были в основном красные, синие, самых разных расцветок. И что самое обидное, стоило нам выйти на улицу, как его семицветное сияние мгновенно затмевало меня. Я ведь тоже девушка, на которую обратят внимание со второго взгляда, а тут какой-то парень меня затмевает! Поэтому иногда у меня возникали вредные мыслишки, и я начинала ворчать, что он одевается, как девчонка, и не боится, что его украдут.
— Мне все равно, — он усмехнулся, ткнув меня пальцем в щеку. Его узкие глаза смотрели на меня с нежностью. — В любом случае, если будет опасность, ты должна первой встать передо мной.
— Конечно, быть твоим рыцарем — мой долг.
Я подошла к нему и пнула его вытянутую ногу:
— Что это ты с утра пораньше изображаешь из себя героя мелодрамы?
Он бросил на меня взгляд своих блестящих глаз, нахмурился и продолжил изображать статую. У Цзянь Даня было ужасное настроение по утрам, а я, как назло, не могла удержаться от того, чтобы его поддразнивать.
Я еще несколько раз окликнула его, прежде чем он наконец проснулся.
— Честность — лучшая политика, — сказала я, достав из сумки завтрак, который прихватила с собой, и сунула ему в руки. — Признавайся, что делал прошлой ночью?
— Просто был на дне рождения друга, выпил пару бокалов, — равнодушно ответил он. — Что еще можно делать посреди ночи?
— Много чего можно делать посреди ночи.
Я знала его. Обычно на таких вечеринках, если не случалось ничего особенного, он не пил. Видя, что он не собирается мне ничего рассказывать, я решила пока просто понаблюдать.
Я достала из кармана записку и прочитала вслух:
— Восточный район, жилой комплекс XX, дом 3, квартира 123. Это мой новый адрес, запомни, чтобы в следующий раз не потерялся.
Цзянь Дань откусил кусок хлеба и пробормотал с набитым ртом:
— Восточный район, жилой комплекс XX, я знаю. Рядом с отелем YY, все это моя собственность.
Вот же ж капиталист! — подумала я, закатив глаза, и быстрее молнии выхватила у него из рук полупустой пакет молока.
Видя, как я довольно облизываю губы, Цзянь Дань с отвращением произнес:
— Фу… Какая ты негигиеничная, пьешь чужое молоко.
Я оживилась и, улыбаясь, сказала:
— Мы с тобой с детства делимся всем, чего ты так разволновался? На самом деле, это я в проигрыше, а не ты.
У Цзянь Даня с детства была мания чистоты, все это издержки капиталистического воспитания. Зато мы, трудящиеся, привыкли к трудностям, не боимся ни грязи, ни работы, поэтому у нас такая крепкая сила воли.
Я смяла пустой пакет из-под молока:
— Не только молоко, но и ты сам рано или поздно будешь моим.
Его улыбка вдруг исчезла, а уголки глаз приподнялись.
Вот же чертенок! В следующий раз обязательно найду кого-нибудь, кто тебя усмирит.
Мы с Цзянь Данем еще немного попрепирались, но время поджимало.
— У меня скоро пары, — сказала я. — А тебе тоже не стоит тратить время попусту, найди какое-нибудь полезное занятие. И не забудь почистить зубы после завтрака, знаю я тебя.
— Ладно, ладно, зануда, иди уже, — он махнул на меня рукой.
— Нань Синь!
Я сделала пару шагов, и Цзянь Дань вдруг окликнул меня. Он открыл рот, словно хотел что-то сказать, но потом передумал:
— Ничего, я зайду к тебе на следующей неделе.
Я кивнула:
— Без подарка не пущу.
На послеобеденном практическом занятии по теории, как всегда, с энтузиазмом вещал Симынь Чуйсюэ, он же мастер Ван, самый авторитетный преподаватель на нашем факультете.
Его совершенно не смущало, что на первых двух рядах студенты спали, на последних болтали, а в середине грызли семечки и играли в карты. Такая преданность науке глубоко тронула меня. Поэтому я решила как следует впитать в себя новые знания.
Даже если я, как обычно, ничего не понимала, мне было приятно смотреть на блестящую лысину мастера с тонким ободком пушка. С каждым его энергичным жестом этот пушок весело подпрыгивал.
В какой-то момент мастер так разгорячился, что пушок прилип к его вспотевшему лицу, а несколько волосков даже попали ему в рот.
— Ха-ха!
Я не сдержалась и рассмеялась вслух. Поняв, что это было неуместно, я быстро прикрыла рот руками и опустила голову.
Вокруг воцарилась мертвая тишина.
Все, кто спал, болтал, грыз семечки и играл в карты, разом прекратили свои занятия и уставились на меня. У всех были разные лица, разные выражения, но все они как будто говорили: «Тебе конец!»
Я покраснела, чувствуя себя так, словно застряла на полпути, не имея возможности ни продвинуться вперед, ни вернуться назад.
— Сосредоточьтесь, продолжаем занятие, — произнес мастер Ван. Вот что значит важная персона, даже в такой ситуации он сохранял спокойствие. Все постепенно отвернулись и вернулись к своим делам.
— Откройте, пожалуйста, страницу 219… — раздался его внушительный голос.
Я наконец-то смогла выдохнуть.
— Студентка, которая нарушила дисциплину, задержитесь после занятия.
И вот, после пары…
Мастер Ван поправил свои блестящие очки:
— Примите участие в интеллектуальной викторине на следующей неделе.
— В викторине? — озадаченно переспросила я. — Вы имеете в виду товарищеский турнир с университетом T?
Мастер Ван утвердительно кивнул.
Несколько дней назад мы с Цзянь Данем обедали в столовой, и рядом с нами сидел парень, который все время, пока мы ели, обсуждал с кем-то эту викторину. Тогда я еще подумала, какое бессмысленное соревнование.
— Вы хотите сказать, что я тоже должна участвовать? — я посмотрела на его гордое лицо и неуверенно указала на себя.
Мастер Ван снова кивнул.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|