Глава 15. 2 июля

Глава 15. 2 июля

Вчера, посадив цветы, Ло Сяомэй сказала, что хочет увидеть восход солнца.

Поэтому в четыре с лишним утра Ли Чжосюэ разбудила её, зайдя в её комнату. Взяв одеяла, они поднялись на террасу второго этажа, предназначенную для сушки, и улеглись рядом на шезлонгах. Глядя на небо, всё ещё усыпанное звёздами, они молча ждали рассвета.

Вернувшись сюда, Ли Чжосюэ уже много раз встречала рассвет. В глубине души ей очень нравилось это тонкое чувство ритуала в жизни. Обычно ей просто было лень это проявлять, но здесь, где никто не обращал на неё внимания, она раскрепостилась.

Она помнила, как в первый раз наблюдала восход: как только солнце показалось из-за горизонта, она почувствовала лишь ещё бо́льшую освежающую прохладу вокруг, а деревья вдалеке, купавшиеся в солнечных лучах, наоборот, казались тёплыми.

Позже, когда солнце поднялось высоко и его лучи уже румянили ей щёки, Ли Чжосюэ всё ещё помнила то первое ощущение, из-за которого ей ошибочно казалось, что солнечный свет с самого начала был прохладным.

Но так уж устроено: люди живут не фактами, а ощущениями.

Ло Сяомэй лежала в шезлонге, прикрыв глаза, и сонно пробормотала:

— Да Сюээ`эр, я ещё немного вздремну… разбуди меня…

— Сказав это, она задышала ровнее — должно быть, уснула.

Ли Чжосюэ, запрокинув голову, смотрела на звёзды. Одна была очень яркой, но наверняка не такой уж большой — словно дырочка в проколотом небесном полотне.

Вдруг Ло Сяомэй протянула руку и обняла её за талию. Ли Чжосюэ замерла, отвела взгляд от звёзд и повернулась к ней.

На самом деле она редко внимательно рассматривала лицо Ло Сяомэй.

Чем ближе человек, тем реже всматриваешься в его черты.

Они были так близко, а Ло Сяомэй как раз спала, так что она принялась внимательно её разглядывать.

Она всегда считала Ло Сяомэй очень красивой: маленькое личико, ясные глаза, белая кожа. Но только сейчас, присмотревшись, она заметила на её щеках едва заметные коричневые пятнышки.

В просторечии — «веснушки».

Она вспомнила старую шутку, где кто-то насмехался над лицом в веснушках, сравнивая его со звёздами, рассыпанными по небу.

Наверное, это самая поэтичная форма злословия.

Ли Чжосюэ отвела взгляд и молча подвинулась чуть ближе к Ло Сяомэй.

Ночной ветер очень холодный, я уже говорила об этом в прошлый раз.

Восход начался около шести утра. Ло Сяомэй проснулась сама, без помощи Ли Чжосюэ. Глядя на постепенно светлеющий горизонт, она не смогла сдержать радостного возгласа:

— Да Сюээ`эр, смотри скорее, восход!

Для учительницы такой возглас Ло Сяомэй выдавал её неопытность в подобных вещах.

Но какая разница? Никто не всеведущ и всемогущ. В определённых ситуациях все мы бываем глупцами.

Ли Чжосюэ, которую Ло Сяомэй трясла за плечи, мысленно назвала её глупышкой.

Восход был недолгим, всего минут десять. Солнце, словно варёное яйцо, сбросило густой цвет жидкого желтка и стало бледно-жёлтым, почти белым.

А Ло Сяомэй, как подсолнух, всё это время следила за ним, подняв лицо.

Ли Чжосюэ украдкой посмотрела на Ло Сяомэй. Изгиб её слегка запрокинутой шеи напомнил ей недавний сон. Далёкий фон из гор и полей был точь-в-точь как во сне.

«Сегодняшний восход кажется не таким, как обычно, — подумала Ли Чжосюэ, — будто в нём появилось больше человеческого тепла».

Неудивительно, что ей никогда не нравились пейзажи — слишком однообразно. А вот если бы где-нибудь на пустом месте обозначить две бледные человеческие фигурки, наверное, было бы очень красиво.

Посмотрев восход, Ло Сяомэй всё ещё не хотела спускаться вниз. Она разлеглась в шезлонге и, совершенно не замечая этого, принялась капризничать:

— Да Сюээ`эр, я ещё побуду немного, совсем чуть-чуть, хорошо?

— Хорошо, хорошо,

— Ли Чжосюэ подыграла её тону, но всё же боялась, что усиливающееся солнце обожжёт её. Ей пришлось взять пляжную шляпу, которую Ло Сяомэй носила вчера, и поднять её над лицом подруги на высоте четырёх-пяти цуней¹, заслоняя солнце.

Ло Сяомэй лежала в шезлонге и смотрела на Ли Чжосюэ широко раскрытыми глазами. Ли Чжосюэ избегала её взгляда, глядя вдаль, где по полю ходила рано вставшая крестьянка.

Но Ло Сяомэй продолжала смотреть на неё. Её лицо было в тени от пляжной шляпы, лишь кое-где сквозь щели в плетении пробивались солнечные крапинки.

— Да Сюээ`эр, ты так добра ко мне.

— Угу.

— Ты всегда будешь ко мне так добра?

— Угу.

— Тогда мы никогда не расстанемся.

— Угу.

— Кроме «угу», ты умеешь говорить что-нибудь ещё?

— О.

---

¹ Цунь — традиционная китайская мера длины, примерно 3,33 см. Четыре-пять цуней — это около 13-17 см.