Глава 4. Побег. Прелюдия (Часть 1)

Глава 4. Побег. Прелюдия

— Я тоже наелась, — заметив, что Шэнь Вэймин отложил палочки, Линь Тин последовала его примеру.

Она давно не ела такой жирной, жареной пищи, но, как ни странно, не чувствовала тяжести. Если бы не насытилась, то, наверное, съела бы всё до последней крошки.

— Ладно, говорите, что хотели обсудить, — Шэнь Вэймин машинально постукивал пальцами по столу, не отводя взгляда от Линь Тин.

Наконец они перешли к сути встречи, но Линь Тин, которая так рвалась всё выяснить, вдруг не знала, с чего начать.

Ей хотелось спросить: «Вы были там в тот день? Мне показалось, я почувствовала запах сигаретного дыма».

И ещё спросить: «Долго ждали?»

Ей хотелось сказать: «Простите, я не хотела играть вашими чувствами. Это моя вина».

И ещё сказать, что нарушить обещание — это неправильно, какими бы ни были причины.

Но все эти тщательно подобранные фразы вдруг показались ей бессмысленными. Зачем ворошить прошлое?

Она молчала.

— Давайте не будем тратить время, — Шэнь Вэймин коснулся пальцем экрана телефона на столе. Было почти девять.

— Тогда мы договорились встретиться на вершине. Я пришёл, а вас не было. Я не виню вас. Красивые женщины редко бывают пунктуальны, — сказал он лёгким тоном, с ноткой иронии.

В какой-то момент он закурил. Тлеющий кончик сигареты вспыхивал огоньком, он изредка делал короткие затяжки, но большую часть времени просто держал сигарету в руке, позволяя ей тлеть.

— Значит, вы думаете, что всё, что я делала в больнице, — это извинение? — спросила Линь Тин.

Он хмыкнул, не подтверждая и не отрицая. Сигарета почти дотлела. Он встал.

— Не извиняйтесь. Мы же договорились просто развлечься, — он глубоко затянулся, отвернулся и медленно выдохнул дым. Воздух вокруг него на мгновение стал мутным и расплывчатым. Неуловимый запах табака, лицо, скрытое в тени и дыму… Он потушил сигарету о стол и посмотрел на неё долгим взглядом.

Лёгкое «просто развлечься», смешанное с шумом готовки и разговорами посетителей, отчётливо донеслось до Линь Тин.

— Да, в тот раз я поступила неправильно, не придя на встречу, — признать свою ошибку не так уж и сложно.

Она никогда никого не подводила. Шэнь Вэймин был первым.

Этот случай вызвал у неё, почти патологической перфекционистки, сильное чувство вины и беспокойства, не отпускавшее её долгое время.

Но тогда она действительно не могла сделать этот шаг. Она отступила.

Она помолчала.

— Но всё, что я делала в больнице, было продиктовано исключительно врачебным долгом. Если вам показалось, что я вышла за его рамки, то это только потому, что… — она пыталась найти подходящее объяснение, лихорадочно подбирая слова.

— Мы ведь переспали, — бросил Шэнь Вэймин, махнул рукой, не желая продолжать разговор, и ушёл.

Линь Тин застыла на месте. Эти слова прозвучали из его уст так легко, что все её переживания вдруг показались ей смешными и преувеличенными.

Она пожалела об этой встрече. Всё это было лишним.

Фигура мужчины уже растворилась в темноте, не оставив и следа.

Оставшаяся половина ганьчао нюхэ за время их разговора полностью остыла, потеряв свой аромат, от неё исходил лишь запах масла.

Линь Тин не хотелось есть. Она махнула рукой, собираясь расплатиться, но хозяин, подняв голову, с каплями пота на лице, освещённом огнём плиты, спокойно сказал:

— Не нужно, он уже заплатил.

Хех, она снова у него в долгу.

Вернувшись домой, Линь Тин заметила, что в квартире кто-то убирался.

На обеденном столе стояло несколько тарелок с пресной, неаппетитной на вид едой — работа тёти Ван.

Единственной своей победой в борьбе с родителями Линь Тин считала то, что ей удалось переехать и жить отдельно.

Пусть даже в том же районе, пусть всего в нескольких домах от них, пусть родители время от времени совершали внезапные визиты или просили тётю Ван прийти убраться и приготовить еду.

Но это маленькое пространство большую часть времени принадлежало ей.

Она словно обрела свободу, но в то же время нет.

Еда на столе была ещё тёплой. Выглядела не очень, зато полезная.

Линь Тин молча выбросила всё, отправила матери фотографию пустых тарелок и сообщение «Я поела», считая свой долг выполненным.

Уставший мозг, едва она легла, вдруг стал работать ещё активнее. В темноте мысли роились и множились.

Неожиданная встреча с Шэнь Вэймином пробудила что-то в глубине её души, воскресив давно забытые воспоминания.

В день защиты докторской диссертации у неё с Линь Юнъянем произошла самая крупная ссора за всю их жизнь.

Причина была проста: Линь Юнъянь хотел, чтобы она вышла замуж за мужчину, которого она видела всего три раза.

Пока она училась, родители боялись, как бы она не влюбилась раньше времени, и, стоило ей заговорить с каким-нибудь парнем, тут же стремились разузнать о нём всё.

А теперь, едва она закончила учёбу, её заставляют выйти замуж. С Линь Тин было достаточно.

Во время ссоры Линь Юнъянь открыто насмехался над её взглядами и непониманием, язвительно говоря:

— Что, совсем отупела от учёбы? Его отец занимает такое положение, такие связи! Зачем отказываться от готового и начинать всё с нуля?

— Брак — это сотрудничество, важно выбрать правильного партнёра.

— И откуда у меня такая безмозглая дочь?

На глазах Линь Тин выступили слёзы, но она сдержалась.

Оказывается, ей недостаточно было просто прославить семью, нужно было ещё и заключить выгодный брак, чтобы расширить влияние семьи. Какой абсурд.

— Этот мужчина мне неинтересен, у меня от него даже мурашки не бегут! — в отчаянии выпалила она.

— Ты… ты… — Линь Юнъянь не ожидал услышать такие слова от своей всегда послушной дочери и не знал, что ответить.

Линь Тин, сказав это, развернулась и ушла, собрав кое-какие вещи в рюкзак. Она оставила за дверью все вопросы и нравоучения.

Перед уходом она бросила лишь одну фразу, полную отчаяния:

— Не доводите меня до самоубийства.

В глазах Линь Юнъяня мелькнуло замешательство. Она знала, что он испугался, и вздохнула с облегчением.

Выйдя из дома, она бесцельно брела по улице. У каждого прохожего была своя цель, влюблённые парочки шли, прижавшись друг к другу, шептали что-то, понятное только им двоим, время от времени обменивались взглядами, полными любви.

Эта картина нежности и счастья была слишком болезненной для Линь Тин. Ей некуда было идти. Внезапно ей очень захотелось увидеть свою единственную подругу, Ся Жань, и она позвонила ей по видеосвязи.