Глава 29 Кабинет директора

Вечером они вернулись в Подземный мир, и Гарри не мог удержаться, чтобы не испытать свою палочку и не попробовать некоторые волшебные заклинания из свежекупленных книг. Он знал, что несовершеннолетним волшебникам и ведьмам не разрешалось использовать магию за пределами школы, но он находился в Подземном мире, и у Министерства не было возможности отследить его магию. Их контроль над магией действовал только на территории Британии.

Гарри опробовал некоторые из простых заклинаний, таких как Люмос и его антагонист Нокс. Он без труда разобрался в том, как они работают, затем попробовал применить эти заклинания с магическими кругами, чтобы понять разницу между использованием предмета, подобного палочке, и применением магии без него. Он выяснил, что с помощью палочки ему было гораздо легче произносить заклинание, поскольку оно требовало меньшей сосредоточенности, но мощность его оказывалась ниже, поскольку он мог пропустить через палочку только ограниченное количество демонической силы.

Палочка была полезна для точного контроля над произносимым заклинанием, но менее эффективна, когда нужно было использовать быстрое, разрушительное и масштабное заклинание. Другим недостатком было то, что с помощью палочки он мог одновременно использовать только одно заклинание, что делало невозможным их комбинированные. Он чувствовал, что должна быть возможность сочетать использование палочки с использованием магического круга, но у него пока не получалось.

Поэтому, несмотря ни на что, он не будет полагаться исключительно на свою палочку, он будет выполнять с ней все школьные задания, но станет практиковать каждое заклинание и без ее помощи. Гарри чувствовал, что это наилучший путь, позволяющий не ограничивать себя каким-то одним конкретным методом, а использовать все возможности.

— DxD — DxD — DxD — DxD — DxD —

~ Кабинет директора Хогвартса ~

В кабинете сидел человек, очень старый, очень высокий и худой, с серебристыми волосами и бородой такой длины, что их можно было заткнуть за пояс. У него был очень длинный и кривой нос, который выглядел так, как будто его ломали по меньшей мере дважды, и пара самых проникновенных голубых глаз, которые поблескивавших из-под очков, пока он читал письмо, которое ему только что принесла серая сова. Это был Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, человек со слишком большим количеством имен, титулов и обязанностей.

В данный момент он сидел в Директорской башне, в просторной круглой комнате со множеством узких окон. В простенках были развешаны многочисленные портреты предыдущих директоров и директрис Хогвартса, на полке лежала старая поношенная коричневая шляпа. На нескольких столиках с кручеными ножками стояли наборы изящных серебряных приборов и безделушек, которые жужжали, звенели и испускали маленькие струйки дыма. Здесь же находились книжные полки, содержащие невероятную коллекцию фолиантов и рукописей, которые были частью личной библиотеки Дамблдора.

В одном углу стояла светящаяся каменная чаша, украшенная по ободку рунами, а в другом - золотой насест, на котором восседал знакомый феникс. Птица наблюдала за пожилым волшебником, который сосредоточенно читал письмо.

- Он действительно жив, - с облегчением пробормотал Дамблдор, кладя письмо на стол. - Но как он пережил такую мощную трансформацию обскура?

Его пронзительные голубые глаза посмотрели отстраненно, когда он вспомнил опустошение, ставшее последствием одной из его величайших ошибок. В тот момент, когда большинство из его приборов, отслеживавших жизненное состояние Гарри, взорвалось, он с помощью своего феникса вспышкой огня метнулся на Тисовую улицу, 4. И только для того, чтобы оказаться на развалинах недавно столь аккуратного дома. От Дурслей остались только брызги крови, а их внутренние органы были разбросаны по лужайке.

От осведомителя в Департаменте тайн он узнал истинную ситуацию в доме мальчика перед его смертью. И он начал обвинять себя, он не мог предположить, что семья родственников могла так обращаться с мальчиком. Ни один из его инструментов не мог определить точное состояние мальчика - одни проверяли только то, были ли подопечные живы, в то время как другие следили, не подверглись ли они нападению. Никакие из них не были рассчитаны на нападение изнутри, поскольку это никогда не было целью той защиты, сформированной чистейшей любовью.

Но это проклятое Пророчество, ограничивающее многие его действия, все еще действовало, даже если все волшебные инструменты указывали, что мальчик тогда погиб. За последние месяцы он много раз задавался вопросом, не ошибся ли он в определении предмета Пророчества, но теперь он знал, что Гарри действительно был его предметом.

Он испустил глубокий вздох. Фоукс, его верный феникс, старался утешить хозяина прекрасной песней.

- Что происходит, старый неверный друг? Что это за сила, о которой он не будет знать? Часть древней магии, которую Лили создала в свои последние мгновенья, почти полностью разрушилась, но Пророчество все еще действует. Так что любовь не была ответом, - пробормотал пожилой волшебник, обдумывая множество возможностей. - И палочка его не выбирала. Все было бы намного проще, если бы не это проклятое Пророчество. Война могла бы сложиться совсем по-другому.

Директор Хогвартся вздохнул.

- Что мне теперь делать? И кто этот лорд Гремори? - спросил себя Дамблдор, вставая и подходя к одной из своих многочисленных полок, заполненных книгами, и вытаскивая книгу в темном кожаном переплете под названием «Демоны Гоэтии», один из своих самых редких и экзотических томов. Он открыл книгу, сосредоточившись на ее содержании, но одновременно в уме перебирал множество различных возможностей.