Глава 7. Духовный корень — это яйцо? (Часть 1)

Передо мной возникла большая хижина. Кроме того, что она была вдвое больше остальных, она ничем не отличалась от жилищ других учеников. Я легонько постучала пухлой ручкой по тонкой деревянной двери и крикнула: «Учитель! Учитель!»

Вообще-то, стучать — не в моем стиле. Обычно я просто распахиваю двери с ноги. Но, учитывая свой нынешний маленький рост, я решила, что вряд ли смогу справиться с этой громадиной. В лучшем случае я просто не вышибу дверь, а в худшем — сломаю себе ногу. Так что я решила проявить невиданную для себя сдержанность и вежливо постучала.

Дверь со скрипом отворилась сама собой. Учитель сидел на циновке в позе лотоса, погруженный в медитацию. Его тело мерцало голубоватым светом. Я застыла, пораженная. Как такой могущественный небожитель мог довести свою школу до такого плачевного состояния?

Я колебалась, стоит ли его окликать. Начитавшись новелл о боевых искусствах, я боялась, что могу помешать его медитации, и он, не дай бог, собьется с пути совершенствования.

— В чем дело? — раздался спокойный голос Учителя, хотя его губы не шевелились. Голос был легким, как ветерок, и мне показалось, что это галлюцинация.

— Эм, Учитель, почему здесь одни дети?

— Ученики поколения Хуэй, умеющие летать на мечах, в основном спустились с горы, чтобы заработать.

— …

Совершенствующиеся покидают школу, чтобы зарабатывать деньги? Я не ослышалась? Как же они собираются достичь просветления, если не будут тренироваться?

— Они помогают людям, изгоняя демонов и злых духов? — спросила я, ведь это тоже своего рода практика.

— Обычная работа, — ответил Учитель.

— …

Да что с ними не так?! Зачем тратить свой талант на подработки? Может, мне послышалось, или у него не все дома?

— У большинства учеников здесь низкий уровень совершенствования. Изгонять демонов и духов для них слишком опасно, — объяснил Учитель, словно прочитав мои мысли.

— А что делают все эти дети во дворе? Они тоже не совершенствуются?

— Это сироты. У них очень слабые духовные корни, так что даже если они будут практиковать, им будет трудно достичь успеха.

Похоже, Учитель Сюань И — добрый человек. Даже несмотря на бедность своей школы, он приютил столько детей. Такой дух заслуживает похвалы. Но, дедушка Сюань И, может, тебе стоит рассчитывать свои силы?

— Учитель, раз уж я решила совершенствоваться, не могли бы вы рассказать мне о моем духовном корне?

— Сяомэн, ты уверена, что хочешь знать? — спросил он, все еще не двигаясь, словно со мной говорил его бесплотный дух.

Мне показалось странным слышать свое имя из уст этого старца с лицом небожителя. Может, мне стоит взять себе более глубокомысленное имя? Например, Вожделение? Или Воздержание? — Учитель, зовите меня Мэнмэн, — сказала я. Что такого особенного в проверке духовного корня? Если я в таком возрасте вижу призраков, значит, у меня должны быть хорошие задатки. Я предвкушала услышать хорошие новости и кивнула, забыв, что Учитель сидит с закрытыми глазами.

Неподвижная фигура Учителя наконец пришла в движение. Он медленно поднялся и достал предмет, похожий на зеркало. Оправа была медная, с выгравированными облаками, а сверху, среди облаков, был изображен глаз. Работа была выполнена на удивление искусно, и парящие облака, и таинственный глаз выглядели очень реалистично. Насколько я помню, в древности ремесленники не отличались особым мастерством. Я видела много нефритовых фигурок животных в музеях, и большинство из них были довольно грубыми. А этот предмет был настолько изящным, что его можно было назвать настоящим произведением искусства. Наверное, он стоит целое состояние! Но вместо зеркальной поверхности в центре была прозрачная пластина. Учитель, вы забыли покрыть обратную сторону амальгамой! Как в таком зеркале можно что-то увидеть?

— Подойди, — раздался спокойный голос. На этот раз губы Учителя шевельнулись, и голос звучал уже не так призрачно.

Я подбежала к нему, чтобы поближе рассмотреть это чудо.

Учитель направил свою духовную энергию в зеркало, и пластина в центре начала мутнеть. Казалось, что выгравированные облака ожили и закружились внутри, превратившись в густой туман, как в только что приготовленной сладкой вате. Сквозь него ничего не было видно.

С тех пор, как я попала сюда, мои вкусы явно деградировали. Я постоянно думаю о сладкой вате, которую раньше и в рот бы не взяла. Как говорится, что имеем — не храним, потерявши — плачем. Интересно, удастся ли мне еще когда-нибудь поесть сладкой ваты? От этих мыслей у меня потекли слюнки.

— Мэнмэн, подойди, — голос Учителя вырвал меня из грез. Я поспешно сглотнула слюну и подошла ближе.

— Взгляни в зеркало. Туман начал рассеиваться, словно сквозь облака пробивались лучи солнца. Я неотрывно смотрела на зеркало, стараясь прожечь в нем дыру взглядом.

Когда туман окончательно рассеялся, я увидела в зеркале нечто, что заставило меня горько усмехнуться. Что это? Яйцо? Куриное? Утиное? Или, может быть, яйцо динозавра? Я вопросительно посмотрела на улыбающегося Учителя, ожидая объяснений.

Он продолжал улыбаться, сохраняя вид небожителя. А мне ужасно захотелось стукнуть его чем-нибудь тяжелым. С натянутой улыбкой я спросила: — Учитель, что это значит?

— Твой духовный корень, как показано в зеркале, — ответил он тем же спокойным голосом и с той же улыбкой. У меня уже начинало подгорать, а его голос и улыбка только подливали масла в огонь. Как показано в зеркале?! Что там показано? Одно яйцо, да еще и какое-то неказистое. Что оно должно означать?