Глава пятая. Часть вторая.

 — Ты не можешь встретиться с дедушкой в таком виде,  — холодно ответила Кира.  — Мы не всегда придерживаемся церемоний, но это особый случай — возвращение еще одного из детей Суранн. Она произнесла “дети Суранн” так, что Клэр поняла, что она о них невысокого мнения.

Клэр сглотнула. Она надеялась, что ее не будут выставлять напоказ перед всем Домом Дорран. Она знала, что покраснеет и будет грызть ногти, пытаясь придумать, что сказать. Она стояла в ожидании, пока Кира насыпала в воду какую-то сладко пахнущую траву из маленького мешочка, привязанного к ее поясу. Клэр узнала аромат лаванды, так похожий на тот, который ее мать добавляла в свои ванны. Кира вышла за ширму, оставив Клэр одну. Она быстро сняла одежду и шагнула в ванну, думая о Суранн. Принесла ли ее мать любовь к лаванде из Кельнариума? Размышляя, Клэр погрузилась в приятную, теплую воду.

Она подождала, пока покалывание в теле от непривычно теплой воды прекратится, и намылила себя мылом. Она не могла перестать думать о Суранн, и о том, как ей, должно быть, пришлось приспосабливаться к миру Клэр, точно так же, как Клэр придется приспосабливаться к миру Кельнариума. Клэр взяла в руки ткань, которую Кира дала ей вместо мочалки. Вода сделалась грязной, и Клэр вылезла из ванны. Если ее мать выжила в новом мире, то Клэр тоже сможет.

Она завернулась в простое коричневое полотенце, лежавшее рядом с одеждой, которую оставила ей Кира, затем осмотрела свой новый наряд. Рядом со стулом стояли кожаные туфли с острыми носами, на спинке стула висела туника ярко-красного цвета, длиной до лодыжек, пара темных шерстяных чулок и яркая накидка с завязками и лентами с золотой вышивкой, с которой Клэр никак не могла разобраться, чтобы примерить. Нижнего белья не оказалось. Вздохнув, она положила свою одежду обратно, решив, что постирает ее позже. Затем она надела все, кроме непонятной накидки. Она отодвинула ширму, и вышла, держа этот странный предмет одежды подмышкой.

Кира сидела на деревянном табурете у камина, в маленьком открытом сундучке у ее ног что-то поблескивало. Она коротко кивнула на сверток в руках Клэр.

  —Я могу помочь тебе с этим,  — сказала она равнодушно, как будто надеялась, что Клэр откажется.

Клэр подавила свое негодование. Зачем она так? Они с Маркусом не просили, чтобы их сюда вызывали.

Кира поднялась и Клэр передала ей накидку. Не говоря ни слова, Кира встряхнула ее, затем накинула грубую ткань на голову Клэр. Расположив края накидки на плечах Клэр, она завязала золотые ленты, и туго зашнуровала лиф золотыми завязками. В довершении всего, Кира обвязала пояс из металлических звеньев вокруг талии Клэр. Она отступила назад.

  — Вот так. Теперь ты выглядишь лучше.

Клэр сдержалась. Кира явно была из тех людей, для которых выражение благодарности — как удар ножом в спину. От новой грубой одежды у Клэр чесалась голова. Она чувствовала себя крайне нелепо, словно персонаж шекспировской пьесы.

Кира придвинула еще один табурет. Клэр села, и Кира передала ей ломоть хлеба и налила миску горячего супа.

  — Ты, должно быть, проголодалась, а до ужина еще далеко.

Джеймс научил Клэр быть до боли вежливой перед лицом грубости, поэтому она одарила Киру своей самой широкой улыбкой и принялась за еду. По мере насыщения, по ее телу распространялось восхитительное тепло.

Кира ждала, пока Клэр закончит, аккуратно сложив руки на коленях. 

 — Твоя мать говорила обо мне?  — спросила она.

 — Она никогда не говорила о Кельнариуме.

Клэр так мало знала о жизни своей матери до того, как та приехала в Шейлу. Возможно, это был ее шанс узнать больше. 

 — Как ты познакомилась с Суранн?

 — Я думала, что знаю ее. Она была моей кузиной. Брат лорда Доррана, Келт, был моим отцом.

 — Что значит, ты думала, что знаешь ее?  — спросила Клэр.

Голос Киры был жестким:  — Она была моей лучшей подругой, и она ушла от меня в другой мир. Ты не поймешь.

Клэр промолчала, смущенно отвернувшись. У нее никогда не было настоящей лучшей подруги. Была Лиз, но она отвернулась от нее и —

 — Позволь мне сделать тебе прическу,  — сказала Кира, как ни в чем не бывало. Она передвинула свой табурет.  — Я делаю стрижки и прически всем в поместье. Раньше я была фрейлиной леди Дорран. Я умею делать сложные пики и локоны, и даже лебедей и короны. 

Она, очевидно, гордилась своим умением.  

— Я думаю, следует заколоть тебе волосы сзади. Они такие же огненно-рыжие, как у Суранн.

 Она выбрала заколки с золотым узором в виде саламандры.

Клэр подумала о том, что в Шейле все было иначе. Там никто никогда не замечал ее прическу, кроме домашних, но они не в счет. Кира расчесала спутанные волосы Клэр тонкой расческой, затем стала укладывать волосы в прическу. Клэр стало слишком трудно думать о чем-либо. От коротких, острых уколов болела голова. Клэр могла бы поклясться, что Кира была грубее, чем нужно, и когда дело дошло до заколок, она позволила им впиться в кожу Клэр. Клэр запротестовала, но Кира приказала ей терпеть. 

 — Они должны правильно держать твои волосы.

Клэр хотела потрогать одну из заколок, но Кира оттолкнула ее руку. 

— Ты все испортишь. Я их хорошо заколола. Там, где нужно. Готово.

Корни волос покалывало сильнее, чем когда Клэр впервые приблизилась к поместью, а лоб казался натянутым из-за тугой прически.

 — Теперь о головном уборе.

Кира осторожно придвинула сундук поближе и выбрала маленькую золотую диадему, в центре которой была саламандра, стоявшая на задних лапах в окружении пламени.

Это было уже слишком. Она будет выглядеть по-идиотски, надев это. 

— Мне это не нужно,  — твердо сказала Клэр.

 — Это традиция. Ты должна проявлять уважение к своему народу и к Сауре. Тон Киры не допускал возражений, даже если Клэр понятия не имела, кем или чем может быть Саура.

***

В сопровождении двух охранников, Клэр и Раэль прошли через деревянные двери, покрытые той же резьбой, которую Клэр видела на парадной двери особняка. Как только Клэр вошла в тронный зал, ее ноги утонули в мягком ярко-красном ковре. На возвышении, на троне из кедрового дерева, обитом кожей, сидел старик. Восемь мужчин и женщин, одетые в строгие вышитые туники и платья с золотыми саламандрами, вышитыми на груди, стояли позади трона и внимательно рассматривали Клэр. Клэр однажды участвовала в городском танцевальном конкурсе. То, как эти люди смотрели на нее сейчас, напомнило ей, как смотрели на нее тогда судьи. Маркуса нигде не было.

Подойдя к трону, Раэль быстро поклонился, а затем присоединился к стоящим позади трона придворным. Клэр еле удержалась, чтобы не схватить его за руку. Ей не помешала бы моральная поддержка.

Сидящий мужчина – как она предположила, ее дедушка – улыбнулся, его глаза были теплее, чем у его бесстрастных придворных.

  — Подойди ближе,  — подозвал он Клэр. Она не могла не заметить золотое кольцо с красным опалом на большом пальце его левой руки.

Клэр приблизилась. Она не знала, следует ли ей поклониться или сделать реверанс, растерявшись, она почувствовала его пристальный взгляд.

 — Наконец-то, внучка,  — сказал он  — Я рад познакомиться с тобой.

Клэр спрятала руки в складках своего платья.

  — Мм, я тоже. 

Она поколебалась, затем неуверенно добавила:  

— Ваша светлость. Она не знала, как обращаться к дедушке - лорду. Она пристально изучала его лицо. Он не был похож на Суранн, он был очень стар; его кожа сморщилась и стала похожа на пергамент, а волосы поседели.

 — Твоя кровь еще не вспомнила,  — заметил он, нахмурившись. Он указал пальцем на огромную решетку слева от себя. С внезапным свистом вспыхнуло пламя.

 — Круто! — воскликнула Клэр, и это слово эхом разнеслось в огромном пространстве. Она покраснела, когда придворные, стоявшие позади трона, сурово взглянули на нее.

Ее дедушка рассмеялся. 

 — Дай себе несколько дней, и ты сможешь сделать то же самое. Он махнул рукой в сторону людей позади его трона.  

— Это мои советники. Это Маэн; запомни его, он научит тебя магии. Последние двадцать лет он обучал всех, у кого был хоть какие-нибудь способности. Это мой младший брат Аэд. С остальными ты познакомишься за ужином; все они твои родственники.

Клэр старалась не пялиться на Аэда, мужчину, очень похожего на лорда Доррана, за исключением того, что он казался моложе, держался прямее, его волосы были гуще и еще не совсем седые. Он носил такое же кольцо. Было отчасти приятно осознавать, что у нее есть такие родственники, хотя ей пришлось отправиться в совершенно новый мир, чтобы встретить их. Все это казалось похожим на странный сон.

  — Зачем вы вызвали меня?  — выпалила она, отчаянно желая узнать, почему она оказалась в Кельнариуме.

 — Мы, должно быть, сильно тебя удивили,  — сказал лорд Дорран.  

— Я приношу извинения. Мы думали, что первенец Суранн будет обладать выдающимися способностями, но Маркус нас разочаровал. 

Он улыбнулся:  

— Не волнуйся. Я уверен, что ты та, кто нам нужна.

 — Что ты имеешь в виду, дедушка?

 Ей хотелось, чтобы ее голос звучал тверже.

 — У Маркуса нет особенных способностей к магии. Что ты знаешь о нас?

 — Немного,  — призналась Клэр,  — Папа сказал, что ты забрал Маркуса только если бы Кельнариум был в опасности.

 — Кельнариум в опасности,  — объяснил лорд Дорран.  — Вот почему ты здесь.

Она переминалась с ноги на ногу, чувствуя себя неуютно из-за дедушкиных ожиданий насчет того, что она может спасти от опасности кого угодно, не говоря уже о целом мире.

  — Вы, должно быть, ошиблись насчет Маркуса. Он очень способный.

 — Мы не ошиблись. Он был одним из самых слабых учеников Маэна.

 — Где Маркус?  — спросила она. Она чувствовала, что взорвется, если кто-нибудь не ответит ей прямо сейчас.

 — В столице,  — сказал лорд Дорран. 

  — Меня раздражали его бесконечные стенания о прекрасной жизни в Шейле. Советник Эйдан с радостью избавил нас от него. Благодаря таланту к живописи, Маркус обучает будущих художников, по крайней мере, так мне сказали.

Клэр не смогла сдержать улыбку, хотя ситуация не располагала к веселью. Да, талант в искусствах, это то, чем ее семья обладала в избытке.

 — Маэн занимался с ним две недели. Достаточно, чтобы понять, что он никогда ничего не добьется. Слава богу, он пробыл в Кельнариате недолго.

Клэр пыталась скрыть недоумение. Маркуса не было в реальном мире четыре дня, и все же он пробыл в Кельнариуме почти месяц? Затем она вспомнила, что ее отец говорил, что здесь время течет по-другому. Она была озадачена. Маркус легко заводил друзей. Если он этого не сделал, то у него была своя причина. 

 — Отведи меня к нему, и мы сделаем все, чтобы уйти отсюда,  — сказала она. Произнеся эти слова, Клэр тотчас поняла, насколько прямолинейно это прозвучало. 

 — То есть, я не хочу показаться грубой, но я не принадлежу к вашему миру. Отведите меня к Маркусу, и мы оба постараемся помочь тебе, но потом мы хотим вернуться домой.

 — Он в Кельнариате,  тебе слишком далеко, — Лорд Дорран ухмыльнулся.  

— Кроме того, разве ты не слышала? Он нам не поможет.

Желудок Клэр сжался. Дед, казалось, был убежден, что у нее получится спасти этот чужой странный мир.  

— Что именно происходит в Кельнариуме?  — спросила она.

 — Сорок лет назад была война между магическими домами и Советом. Твоя мать тогда была еще молода.

 Он поднял руку, прежде чем Клэр смогла прервать его. 

 — Да, я понимаю, что для тебя это ничего не значит. Позже я подробно расскажу тебе всю историю, но знай, что Дома объединились, вступив в битву с Советом, они пользовались магией опасными способами. В результате возник Рифт. Теперь в Рифтовых землях никто не живет. Болезни распространяются все больше и больше с каждым годом. Однажды весь Кельнариум станет непригодным для жизни. Но это еще не все. Есть предсказание, что в этом году Рифт взорвется, забрав с собой весь Кельнариум. Ты должна остановить это.

 — Как?

У Клэр закружилась голова.

 — Обещай, что ты изучишь магию этого Дома и поможешь нам закрыть Рифт. Затем ты сможешь встретиться с Маркусом и отправиться домой.

 — Вы действительно думаете, что у меня получится?  — спросила она.  — Я... … никогда не была особенной.

Медленная улыбка появилась на лице старика. 

 — Ты дочь Суранн, не так ли? Она была одной из лучших в своем деле, и мы с Маэном обучим тебя.

Клэр не разделяла его уверенности, но мысль о родителях, которые сходят с ума от страха и беспокойства от неизвестности, комком подступила к горлу. Она опустила голову вниз, уставившись на ковер. Она подумала, что возможно никогда больше их не увидит. Пусть жизнь в Шейле не была замечательной, но она любила своих родителей. Она погибнет здесь, и Маркус тоже, если не найдется способ предотвратить взрыв этого Рифта. Какой выбор был у Клэр, кроме как помочь?

 — Хорошо. Я попробую,  — неуверенно произнесла она. Нет, не так. Она заставила себя посмотреть  деду в глаза, и, выпрямив спину, произнесла:  — Я сделаю это.