Мотыга (Часть 2)

Конечно, она понимала, что это рискованно. В конце концов, в эту эпоху все мечтали о квоте на возвращение в город и учебу. Кто же добровольно уступит такой шанс?

На закате вся образованная молодежь с межи уже разошлась по домам, только Чжао Вэньтин все еще оставалась там, продолжая работать.

В это время из рощицы донеслась мелодия флейты. Звук был проникновенно-печальным и тоскливым, сразу было понятно, что у игравшего на душе скребли кошки.

Лу Минчэн, прислонившись спиной к дереву, играл на флейте. Обернувшись, он увидел Чжао Вэньтин, стоящую перед ним с мотыгой на плече.

Он тут же убрал флейту и собрался уходить.

— Куда ты? — окликнула его Чжао Вэньтин. — Боишься меня?

Лу Минчэн подумал, что уж Чжао Вэньтин с ее острым языком точно не упустит случая его высмеять. У него сейчас не было ни сил, ни желания с ней спорить, поэтому он предпочел уйти.

Видя, что он ее игнорирует, Чжао Вэньтин продолжила:

— Лу Минчэн, не уходи. Играй дальше, я уйду.

Эх, человек нашел место, чтобы сбросить напряжение, а она ведь не была бестактной. Конечно, она уступит ему место.

— Не стоит, — сказал Лу Минчэн. — Играю я так себе. Лучше я уйду.

Он совершенно не оценил ее жест.

Ну и ладно, раз не оценил. Тоже мне, важная птица!

Так подумала Чжао Вэньтин, но все равно почувствовала раздражение. Не сумев взять верх в любезности, она решила превзойти его хотя бы в скорости. Взвалив мотыгу на плечо, она ускорила шаг, стремясь обогнать Лу Минчэна. Наконец, обогнав его, она победно улыбнулась.

Увидев это, Лу Минчэн ничуть не уступил. Он был мужчиной, шаги у него были шире, и он тут же снова обогнал Чжао Вэньтин.

Так они и шли по горной тропе, один впереди, другая сзади, ускоряясь все больше и больше, словно соревнуясь в беге.

На спуске Чжао Вэньтин споткнулась, потеряла равновесие и чуть не упала. К счастью, Лу Минчэн вовремя подхватил ее, избавив от опасности свалиться в канаву.

Чжао Вэньтин только открыла рот, чтобы сказать спасибо, как услышала слова Лу Минчэна:

— На такой широкой дороге умудриться упасть на ровном месте. Подозреваю, у тебя проблемы с координацией.

Черт побери! Атмосфера только что была такой романтичной и двусмысленной, Чжао Вэньтин даже подумала, что что-то может произойти.

Тьфу! Хоть она и знала, что это невозможно, но все же в глубине души теплилась надежда.

Но кто бы мог подумать, что в Лу Минчэне нет ни капли романтики! Разве Чжао Вэньтин могла спокойно отреагировать на такие слова?

Разъяренная, она указала на тропу:

— По-моему, это у тебя проблемы со зрением! Тут же явный уклон, разве это ровное место?

— А почему я тогда не упал? — парировал Лу Минчэн.

Чжао Вэньтин скрипела зубами от злости:

— Если бы ты за мной не гнался, разве я бы так?

Лу Минчэн, казалось, потерял дар речи.

— Сестрица, — сказал он, — это у тебя соревновательный дух взыграл, ты сама непременно хотела меня обогнать. Я за тобой не гнался. Это ты низенькая, шаги у тебя короткие, да еще и с координацией беда, вот и не справилась с таким маленьким уклоном. Не надо сваливать вину на меня.

Вот же человек!

Чжао Вэньтин наконец поняла: вот оно, его истинное лицо.

Раньше Чжао Вэньтин не могла с ним спорить, он часто доводил ее до бешенства, но тогда она носила под сердцем ребенка.

Любая беременная женщина знает, особенно та, у которой слабое здоровье и есть угроза выкидыша, что она похожа на инвалида. Она хрупкая, и ее тело и дух слабее, чем у здорового человека.

Тогда Чжао Вэньтин могла только плакать. Разве она могла ему что-то возразить?

Но теперь все было иначе. Этот подонок! У Чжао Вэньтин хватит сил отомстить.

Говорят, благородные мужи решают споры словами, а не кулаками. Чжао Вэньтин не была благородным мужем, и ей было плевать на приличия. Она перехватила мотыгу и начала колотить Лу Минчэна черенком.

— Чжао Вэньтин, это же открытое нападение! — завопил Лу Минчэн, которого били. Он схватился за мотыгу. — Не перегибай палку! Я мужчина, я не бью женщин!

— Лу Минчэн, давай начистоту, — сказала Чжао Вэньтин. — Не я это начала. Это ты меня постоянно задевал.

Этот парень просто напрашивался на взбучку. Она ведь хотела сказать спасибо, но у него язык без костей, он сам нарвался на побои. Что тут поделаешь?

— Несправедливо! — поспешно сказал Лу Минчэн. — Я просто подумал, что мужчинам и женщинам не подобает прикасаться друг к другу. А мы с тобой только что были так близко…

Чжао Вэньтин замерла. И правда, они стояли довольно близко.

— У тебя же есть парень, — продолжил Лу Минчэн. — Я подумал, что это нехорошо, поэтому решил пошутить, чтобы разрядить неловкость. Не ожидал, что ты воспримешь это всерьез.

Какой еще парень?

Чжао Вэньтин только собиралась возразить, как заметила несколько капель крови на черенке мотыги, за который держался Лу Минчэн.

— Ты… ты ранен? — Не может быть! Кажется, она не так уж сильно его ударила. Просто хотела проучить, а не калечить.

Она быстро зашла ему за спину, чтобы посмотреть, но Лу Минчэн тут же прикрыл рану рукой.

Он бросил мотыгу на землю и сказал Чжао Вэньтин:

— К тебе это не имеет отношения. Иди скорее домой.

Как это не имеет отношения? Ведь это произошло из-за ее своеволия!

Разве она, Чжао Вэньтин, безответственный человек?

— Нет! Пойдем к врачу. Кто натворил дел, тот и отвечает. Я не уйду.

Лу Минчэн нахмурился. Как же ему объяснить?

— Эх, говорю же, ты глупая, так оно и есть. Ты что, не знаешь, сколько у тебя силы? К тому же, ты била этой стороной мотыги, разве ты могла так меня ранить? Скажу тебе честно, я подрался с другими, к тебе это не имеет отношения. Если ты поведешь меня к врачу, то тебе точно влетит выговор, — терпеливо объяснил Лу Минчэн. Он знал, что Чжао Вэньтин хочет как можно скорее вернуться в город, она так старательно работала, чтобы хорошо себя зарекомендовать. Если ей объявят выговор, она, наверное, умрет от горя.

Впрочем, о выговоре Чжао Вэньтин и не думала. Она с сомнением спросила:

— С кем ты подрался? — Так сильно ударили, что рана до сих пор кровоточит при прикосновении. У этого человека, должно быть, вражда с Лу Минчэном.

— Ты ведь знаешь, что на моего отца донесли? — спросил Лу Минчэн.

Чжао Вэньтин кивнула.

— Я верю, что его скоро реабилитируют, — сказала она.

Лу Минчэн был очень удивлен. Чжао Вэньтин впервые не язвила.

— Да, — сказал он. — Моего отца оклеветали. Но другие не верят. Эти люди устроили дебош у нас дома, я разозлился и подрался с ними. Пусть они избили меня до синяков, пусть все тело в ранах, но я не позволю им так клеветать на моего отца.

— Будь я там, я бы точно помогла тебе их обругать! — заявила Чжао Вэньтин.

Лу Минчэн улыбнулся, чувствуя, как боль в ранах утихает.

— Цветок-тиран, — сказал он, — ты бы точно так и сделала.