Глава 16: Немой

Экстра 3

Когда Ли Сяню было двенадцать лет, однажды он ел еду, приготовленную Ван Цзяном.

В комнате было тихо, никто не разговаривал.

Сегодня Ли Сянь казался особенно тихим, неизвестно, о чём думал ребёнок.

Ван Цзян, вспоминая неловкую ситуацию прошлой ночи, тоже не решался заговорить, чтобы разрядить обстановку.

Поев, Ли Сянь сначала некоторое время смотрел на Ван Цзяна, а затем принялся осматривать комнату.

Ли Кань легонько пнул его стул:

— Что ищешь?

Ли Сянь, словно совершенно не ожидая этого, резко упал со стула.

Он сидел на полу, удивлённо и растерянно глядя на ножку стула, и не вставал.

Ли Кань, закинув ногу на ногу, небрежно спросил:

— Брат, что это с Сяо Сянь'эр?

Ван Цзян покачал головой, показывая, что тоже не знает.

И тут Ли Сянь вдруг повернул голову к Ван Цзяну и спросил:

— Ама… а где Аба?

Ван Цзян замер, повернул голову, посмотрел на Ли Каня, затем снова на Ли Сяня и переспросил:

— А?

Лицо Ли Сяня выразило беспокойство. Его Аба и Ама всегда были вместе. Если они появлялись перед Ли Сянем, то обязательно вдвоём.

Но сейчас Аба не было, и это вызвало у Ли Сяня нехорошее предчувствие.

Ли Кань, напротив, не выглядел слишком удивлённым. Он встал и неожиданно махнул рукой перед глазами Ли Сяня.

Если бы Ли Сянь мог видеть, он бы точно инстинктивно отшатнулся.

Но Ли Сянь не отшатнулся. Он лишь моргнул и пробормотал:

— Кажется, ветер подул…

Ли Кань опустил руку и снова сел на стул.

— Сяо Сянь'эр вырос, он больше меня не видит, — сказал он Ван Цзяну.

До Ван Цзяна запоздало дошло: «Ах…»

Он чуть не забыл: обычные люди не могли видеть Ли Каня, потому что Ли Кань уже умер, теперь он был призраком.

Однако некоторые маленькие дети могли видеть Ли Каня. Ли Сяня они растили с самого детства, и в детстве Ли Сянь мог видеть призраков. Но теперь Ли Сянь его не видел, возможно, потому что он вырос…

Но разве взросление не означает достижение совершеннолетия?

А Ли Сяню сейчас всего двенадцать…

Хм… кажется, двенадцать лет действительно можно считать взрослением…?

Ван Цзян некоторое время размышлял с растерянным выражением лица, а затем решил рассказать Ли Сяню правду.

Всё равно они с Ли Канем уже не в первый раз переворачивали мировоззрение Ли Сяня. Даже свой облик насекомого он случайно показал Ли Сяню, так что добавить ещё и призрака было не так уж страшно.

Но не успел Ван Цзян начать объяснять, как Ли Кань вдруг улыбнулся и сказал Ван Цзяну, чтобы тот сообщил, что он умер.

Ван Цзян непонимающе посмотрел на Ли Каня. Ли Кань спокойно сказал:

— Сяо Сянь'эр ведь хотел в школу? Как раз отправим его, и пусть больше не возвращается.

— Скажи ему, что я умер, а потом и сам притворись мёртвым.

— Пусть останется сиротой и сам по себе живёт.

Ван Цзян подумал с жалостью, что это слишком жестоко…

Но Ли Кань, словно прочитав его мысли, сказал сам:

— Не волнуйся, Сяо Сянь'эр не может вечно быть с нами, пора его отпустить.

— Ему же будет лучше, если он уйдёт от нас.

Тогда Ван Цзян с серьёзным видом сообщил Ли Сяню, что его Аба умер.

Не успел Ли Сянь опомниться, как Ван Цзян вдруг резко упал на пол и быстро превратился в огромное насекомое.

Лапы насекомого были поджаты, оно лежало неподвижно, застыв в смерти.

Уголки губ Ли Каня дёрнулись. Его брат умер поистине… решительно.

Так Ли Сянь в одно мгновение потерял и Аба, и Ама. Спустя двенадцать лет после младенчества он снова стал сиротой.

Ли Сянь потащил тело Ван Цзяна. Он так устал, что у него разболелась спина, он чуть не оторвал насекомому лапу, но наконец дотащил его до глубокой ямы.

Ван Цзян втайне тоже страдал — сын чуть не оторвал ему лапу…

Позже Ли Кань, не выдержав, пнул Ван Цзяна и велел ему подменить себя фальшивым насекомым, иначе Ли Сянь его сейчас закопает.

Ван Цзян, озарённый идеей, так и сделал. А Ли Кань с помощью своей призрачной магии навёл иллюзию.

Только когда Ван Цзян положил туда фальшивое насекомое, зрение Ли Сяня вернулось к норме.

Ван Цзян превратился в маленькое насекомое, быстро уполз и спрятался вместе с Ли Канем.

Они своими глазами видели, как их ребёнок ошеломлённо сидит дома, целый день ничего не ест, неизвестно, голоден ли он.

На следующий день Ли Сянь спустился с горы.

Ли Кань и Ван Цзян вздохнули с облегчением — наконец-то всё закончилось.

Ли Сянь долго бесцельно бродил у подножия горы. Когда он проходил мимо въезда в деревню, его остановил местный чудак, который часто слонялся по деревне.

Этот чудак был единственным сумасшедшим в Деревне Бабочек. В наши дни иметь в деревне хотя бы одного сумасшедшего — уже редкость.

Но этот чудак обычно не доставлял хлопот, максимум — бормотал что-то себе под нос и глупо хихикал, отчего становилось жутковато. Обычно он был занят своими делами, поэтому никто его не трогал, а некоторые жители даже иногда подавали ему еду, как нищему.

Чудак остановил Ли Сяня, вручил ему свёрток и радостно убежал.

Ли Сянь развернул свёрток. Внутри лежали: домовая книга, аттестат об окончании начальной школы Деревни Бабочек, банковская карта, фотография и письмо.

Он открыл письмо. В нём говорилось, что автор — дальний родственник Ван Цзяна. Ван Цзян умер, и теперь он будет оплачивать учёбу Ли Сяня вместо него. Единственное условие — он не будет встречаться с Ли Сянем, и Ли Сянь должен жить самостоятельно и хорошо.

В домовой книге главой семьи был указан Ван Цзян, а сыном — Ли Сянь… Разве разные фамилии — это не проблема?..

Фотография была совместной — Ван Цзян и Ли Кань. Хотя на дворе был уже 2015 год, фото было чёрно-белым.

Так Ли Сянь с небольшим узелком отправился в самый большой город провинции, выбрал лучшую среднюю школу и начал учиться.

Всю среднюю школу Ли Сянь не проронил ни слова.

Потому что в Деревне Бабочек другие дети смеялись над ним, говорили, что его голос отвратителен, называли его уродом.

Ли Сянь не хотел, чтобы над ним смеялись и в средней школе, поэтому решил притвориться немым.

Успеваемость Ли Сяня была средней, как и его характер.

Так он, одновременно обычно и необычно, провёл всю среднюю школу.

После окончания средней школы он решил остаться в той же школе и перейти в старшие классы.

Именно так, в первом классе старшей школы, он встретил «Ама».

Называть того человека «Ама», наверное, было неправильно, потому что он совсем не был похож на его Ама.

Этого человека звали Чэнь Су, он был довольно высоким для своего возраста.

Чэнь Су был очень красив, а когда улыбался, от него исходила какая-то солнечная аура.

Говорили, что «солнечная улыбка» — это наследственная черта их семьи.

Его отец в молодости был таким же высоким и стройным, как он, но тогда ему не повезло со временем — в ту эпоху такие жизнерадостные парни не были популярны. Всю его юность внимание привлекал «принц меланхолии», сидевший за ним.

Но, к счастью, после окончания университета он больше никогда не встречался с тем соседом по парте. Ему повезло найти красивую жену и родить ребёнка, который был почти точной его копией.

Ли Сянь чувствовал, что Чэнь Су очень похож на его Ама.

Это могло показаться противоречием, ведь он только что сказал, что Чэнь Су не похож на его Ама.

Как бы это объяснить…

Чэнь Су был гораздо мужественнее, чем Ама Ли Сяня.

Хотя Ама Ли Сяня был сильным и крепким мужчиной, он полностью подчинялся своему Аба Ли Каню, во всём ему потакал.

Иногда Ли Сянь даже видел сквозь облик Ама скрытое в его душе девичье томление.

Да, его Ама, будучи мужчиной, постоянно испытывал влечение к другому мужчине.

Ли Сянь и сам не знал, что именно привлекло его в Чэнь Су. Может быть, тонкий слой мышц на его руках?

Может быть, его смущённая улыбка, скрывающая симпатию?

Или… это было то самое, словно удар стрелы Купидона, легендарная любовь с первого взгляда?

В глубине души Ли Сянь смутно чувствовал: этот парень Чэнь Су должен принадлежать ему, так же, как «Ама принадлежал Аба».

Чэнь Су принадлежит Ли Сяню.

От одной этой мысли становилось так хорошо…

Странный с самого детства Ли Сянь, в начале первого класса старшей школы, наконец… испытал пробуждение чувств.

—— «Немой» Конец ——