Глава 2: Многоножка

No.04

Кирпичный дом, в котором мы жили, построили ещё родители брата. Но потом они сказали, что уезжают на заработки, и больше не возвращались.

Сначала все беспокоились, думали, что с ними что-то случилось. Но позже стали доходить слухи, что кто-то видел мать брата в городе — ярко накрашенную, идущую под руку с каким-то толстяком с большим животом.

Этот человек даже подошёл и спросил её о муже, но она холодно ответила: «Какое мне дело, жив он или мёртв».

Когда тот человек хотел спросить что-то ещё, мать брата сделала вид, что не знает его, потому что толстяк вернулся с покупками.

Уходя, тот человек издалека крикнул ей, что её ребёнок остался один, никому не нужный, и живёт очень тяжело!

Но женщина даже не остановилась, словно ничего не слышала.

Брат всегда был очень гордым и сильным. Он выжил в этой деревне, почти ни у кого не прося помощи.

У брата был хороший характер, соседи его любили. На праздники, если у них было что-то вкусное, всегда делились с братом.

И я, благодаря брату, тоже пользовался таким хорошим отношением.

Однако я слышал, как соседи судачили обо мне за спиной. Говорили, что я неблагодарный волчонок, что брат, должно быть, задолжал мне в прошлой жизни, раз в этой так гнёт на меня спину.

Некоторые даже сплёвывали и говорили: «Этот волчонок — просто осёл какой-то».

«Когда его брат надрывается, ползая по полям, знаете, что этот щенок делает?»

«Он сидит дома, неженка с белой кожей, как барин…»

Я знал все эти неприятные слова, и брат тоже знал.

Брат очень беспокоился и утешал меня, весело говоря, что я его младший брат, и он сам хочет обо мне заботиться.

Что его младший брат — драгоценный, и в будущем обязательно будет жить в хорошем доме.

Я ничего не говорил, спокойно принимая всё, что давал мне брат.

Я не говорил брату, как усердно учусь. Не говорил, как мне тяжело. Не говорил, что в университете не позволяю себе расслабиться ни на минуту. Не говорил, что после каждого экзамена боюсь следующего, боюсь, что вдруг всё забуду, что не смогу разобрать ни одного знака в билете.

Я также никогда ничего не обещал брату, не говорил ему, что хочу заработать много-много денег, хочу увезти его из этого места, которое я так ненавидел.

No.05

Наконец я добрался до дома. Дверь была тёмной, дом выглядел необитаемым.

Но брат всегда соблюдал режим: никогда не ложился поздно и вставал рано.

Я подошёл к двери и потянул её.

Заперто. Я достал ключ из кармана брюк.

Мне послышался какой-то шорох изнутри, будто что-то тащили по полу.

Ключ замер в замочной скважине. Шум в доме тоже прекратился.

Затем я услышал знакомый голос: «Кто там…»

Голос был таким глухим и тихим.

Но я сразу узнал голос брата.

В одно мгновение у меня на глаза навернулись слёзы. Я изо всех сил дважды стукнул по двери и крикнул внутрь:

— Брат… это я, я вернулся!

Я услышал удивлённый и взволнованный голос брата:

— Братишка?

— Ага, — отозвался я, торопя брата открыть мне дверь.

Когда дверь открылась, с дверной рамы над головой посыпалась пыль.

Я немного ошеломлённо поднял голову. Брат стоял передо мной, смущённо потирая руки.

— Братишка… дома грязно, ну вот ты… почему не сказал заранее, что приедешь… я бы хоть прибрался… И почему ты сам вернулся, сказал бы, я бы встре…

Он не договорил слово «тебя» и замолчал.

Он стоял передо мной с покрасневшими глазами, опустив голову, и тихо сказал:

— Братишка… я очень скучал по тебе.

Я тут же бросился в объятия брата.

Брат по-прежнему был выше меня. Я потёрся лицом о его подбородок, его щетина приятно щекотала.

Брат рассмеялся. Он обнял меня за талию, как в детстве, и с силой потянул вверх.

Я послушно согнул ноги, и он поднял меня.

Только войдя внутрь, я заметил, что в комнате повсюду пыль и беспорядок. Не знаю, как брат жил всё это время, почему он стал таким неряшливым, когда меня не было дома.

Брат опустил меня на кровать, закатал рукава и принялся подметать пол и вытирать пыльную мебель.

Он строго-настрого запретил мне вставать, велел сидеть смирно на кровати и разговаривать с ним.

Я сел, скрестив ноги, и, не мигая, смотрел, как брат хлопочет.

No.06

Брат спросил, хватает ли мне денег. Я сказал, что хватает.

Брат спросил, вкусная ли еда в столовой. Я сказал, что отвратительная, не сравнится с тем, что готовит брат.

Брат спросил, хорошие ли ребята в общежитии. Я сказал, что нормальные, мы хорошо ладим.

На самом деле, брат уже задавал мне все эти вопросы раньше, но я всё равно был готов отвечать на них снова и снова, без устали.

Потом брат вдруг остановился, выпрямился и почти робко позвал меня:

— Братишка…

Я посмотрел ему в глаза:

— М?

Брат отвёл взгляд:

— Братишка, ты нашёл себе кого-нибудь?

Только когда он спросил, я вспомнил, что подозревал его в том, что он с кем-то встречается, и из-за этого расстроился.

Чтобы немного наказать его, я нарочно сказал с улыбкой:

— Есть кое-кто на примете, но там ещё вилами на воде писано.

Брат на мгновение замер, но потом быстро смущённо улыбнулся и снова взялся за тряпку, с силой протирая стул:

— Хорошо, хорошо…

Думаю, брат и сам не понял, что сказал.

Я фыркнул от смеха.

Брат повернулся и увидел, как я катаюсь по кровати от смеха. Через мгновение он понял и немного беспомощно сказал:

— Ах ты… ты меня обманул…

Я хмыкнул в ответ:

— Именно тебя и обманул!

Затем я посмотрел на брата сияющими глазами.

Брат сделал вид, что сердится, хмыкнул, швырнул тряпку на стул и бросился ко мне:

— Ах ты, негодник, смеешь дразнить брата? Сегодня я тебя так отделаю, что с кана не слезешь!

С этими словами когтистые лапы брата уже потянулись ко мне и точно впились мне в подмышки.

Я смеялся так, что задыхался, катался по кровати и умолял:

— Брат… не надо… не… ох… я виноват… быстрее… прекрати…

Я смеялся докрасна, но руки брата продолжали блуждать по моему телу.

Он даже забрался на меня сверху.