7 | Грибы и магия - Чертополох

7 | Грибы и магия

Илай наблюдает за своим внуком, почти бросая ему молчаливый вызов, вынуждая отвести взгляд. К его чести, мальчик не сдается. На мгновение Илай переводит взгляд на Клию, думая, что наконец-то она заговорит с кем-нибудь из них, добавит что-нибудь к разговору. Ничего подобного. Илай изумлен, что источником информации для него является только упрямый мальчик.

Наконец, он спрашивает: “Я?”

Чертополох, подцепив кусочек древесного угля в сторонке от слабого пламени, ковыряет его поломанным ногтем.

Когда он не отвечает, Илай говорит:

“Нет уж, сделай одолжение, скажи что-нибудь загадочное, объяснять необязательно, я уверен, это поможет прояснить ситуацию.”

Чертополох хмурится еще сильнее.

“Ты ведь не участвовал в эксперименте с Порядком?"

“Нет”, - осторожно отвечает Илай, все еще не понимая, почему его бездействие много лет назад привело к теперешним проблемам с магией.

“Ты был воином самого высокого ранга, и ты мог бы стабилизировать магию, но ты был выше всего этого.”

А. Илай понял, какую вину вешает на него мальчишка. Илай не участвовал в мутации магии, когда Абнер и другие впервые занялись экспериментами с ней — Чертополох считает, что если бы Илай это сделал, этого было бы достаточно, чтобы вывести ее из состояния хаоса.

Какая глупость.

Это Абнер ему так сказал?

Абнер и сам в это верит?

"Я предупреждал твоего отца и остальных, что столь грубое обращение с магией, о которой мы так мало знаем, может привести к ужасным, непредвиденным последствиям. Я не хотел лезть в это дело. Положение у меня было высокое, тут ты прав, но я был воином. Ничто из того, что я мог бы сделать для них, не помогло бы ничего стабилизировать.”

Челюсть Чертополоха вздрагивает, но он, похоже, не слушает. Это не имеет большого значения — ребенку не обязательно верить ему или думать о нем хорошо, чтобы отвечать на вопросы. Илай рассеянно потирает кожу на руке, избегая касаться раны, он пытается унять боль, которую ему нечем заглушить.

"Допустим ты прав, но это не объясняет, почему вдруг все стало еще хуже. Почему ситуация ухудшается?”

“Я не знаю", - огрызается Чертополох, швыряя уголек в угол.

Вздохнув, Илай выходит наружу, чтобы взять еще дров, сложенных у стены. Он сомневается, что Абнер воспитал бы такого противного мальчишку, стало быть, такое поведение предназначено для Илая и только для него. К сестренке он достаточно добр. Если парнишка пришел к выводу, что Илай — враг, что он каким-то образом навредил его отцу, и что магия перестала работать из-за упрямства Илая, надо полагать, такая ненависть оправдана.

Илай никогда в жизни не поднимал руку на Абнера — по крайней мере, за исключением тех случаев, когда учил его драться, — но помоги ему Порядок, если он не всыпет ему, когда увидит в следующий раз.

Надо полагать, Абнеру легче винить его, чем взять вину на себя. Илай уверен, что он скучает матери. Как будто Илай по ней не скучает.

Потирая поврежденное ухо, Илай собирает достаточно дров, чтобы не замерзнуть ночью, и складывает у двери. Пройдя на кухню, он отодвигает в сторону зверюшек, вырезанных из высохшей древесины, и достает несколько сушеных грибов, которые рассматривала Клиа, чтобы приготовить достаточно еды для троих. Эти маленькие круглые зеленые грибки — единственное, что растет здесь в изобилии, и они выработали довольно жалкий защитный механизм с помощью мутировавшей магии, что не мешает Илаю собирать их на еду.

Грибы выпускают маленькие лозы с острым кончиком, но они слишком медлительны, чтобы представлять опасность, не считая случаев когда человек не знает с чем именно он имеет дело. Это достаточно просто — отсечь острые кончики и принести их из леса, окружившего монастырь. Развешанные на просушку они не представляют опасности и достаточно хороши на вкус.

Прошло слишком много времени с тех пор, как Илай посещал ближайшую деревню, и запасы были на исходе. У него закончились такие продукты, как рис или мука — каждый раз он и не надеется пережить зиму, сидя на вершине горы. Илай все еще жив и относительно вменяем, и этого он никак не ожидал, спустя столько лет.

Стоя спиной к детям, он напрягает слух, не пытаются ли они заговорить друг с другом, но безуспешно. Стоит мертвая тишина, слышно только, как потрескивает огонь, как Илай нарезает грибы, и ветер свистит снаружи.

Илай не получил ответов, которые искал. Он все еще твердо уверен, что кошка преследовала детей, а не его. И преследовала она их не просто так. Илай не знает причину, но убежден, что знает мальчик, только не представляет, как выжать из него эту информацию. Припугнуть посильнее? Но он не знает, сработает ли это. Возможно, Илай не самый мягкий человек, но и не жестокий. В конце концов, он придумает способ вытянуть ответ из кого-нибудь из них. Еда и сон могут сделать гораздо больше, чем разъяренный Илай.

Вместо этого он обдумывает издевательские стишки, нашептанные ему Порядком, и, отогнав детей в сторону, ставит кастрюлю на огонь разогреваться.

В прошлом магия давала ему возможность изучать сильные и слабые стороны врагов или друзей, людей и не только. Он был воином высочайшего класса, обладавшим даром быстрого исцеления, зачарованной силой и ускоренными рефлексами. Он не мог произносить никаких заклинаний, но и не нуждался в них. Другие могли, и они сражались бок о бок с ним.

Теперь у него есть только навыки ведения боя, тут помогает мышечная память, а также талант, но ни одного из умений или дополнительных магических способностей, которые давали бы ему преимущество перед теми, у кого нет магии. Насколько ему известно, сейчас так у всех.

Абнер и многие другие члены верховного суда стремились усилить свою магию и в процессе разрушили ее. Она разозлилась на них и, как кажется, злится все сильнее.

Илаю выдают такую же тарабарщину, какую он получил в схватке с дикой кошкой, иногда ему удается извлечь какую-то пользу, но очень незначительную.

В слабой надежде, что после боя что-то могло измениться, Илай хлопает в ладоши, но только хмурится на то же бесполезное сообщение и желает, чтобы оно исчезло. Клиа наклоняет голову, глядя на него из-за руки своего брата. Илай приподнимает бровь, пытаясь вспомнить, на что похоже доброе, приветливое выражение лица — прошла целая вечность с тех пор, как ему приходилось утешать кого-то или кто-нибудь утешал его.

“Сколько тебе лет, милая?" - спрашивает он и надеется, что его голос звучит мягко, менее грубо, чем обычно. Абнер говорил, что его слова звучат жестоко, даже когда он пытается похвалить. Он сказал это, когда был молод; достаточно взрослым, чтобы не ляпнуть такое, будучи не в настроении, но недостаточно взрослым, чтобы понимать, что каждый недостаток Илая сделал его тем, кто он есть — он произносил эти слова с усмешкой, но они всегда ранили Илая до глубины души, будто удар кистенем.

"Оставь ее в покое", - говорит Чертополох, не сводя глаз с разогревающегося грибного супа.

"Полагаю, я могу себе позволить поговорить со своей внучкой", - легкомысленно говорит Илай и подмигивает Клиа. Ее губа дергается, как будто она собирается улыбнуться, но все равно снова прячет лицо, уткнувшись в плечо Чертополоха.

Хорошо. Уже прогресс. Скорее всего, он сумеет расположить к себе маленькую девочку сильнее, чем ее упрямого брата. Тем не менее, он не слышал от нее ни единого звука, кроме плача, и задается вопросом, может ли она говорить.

"Кто твоя мать?" - спрашивает Илай, полагая, этот вопрос попроще.

Чертополох лишь глядит на него краем глаза и отворачивается к противоположной стене.

Очевидно, нет.

Илай задумывается, какой у мальчика план, если уж он так сильно его ненавидит — очевидно, он готов остаться на ночь в его доме, вероятно, гораздо больше напуганный встречей с котом, чем готов признаться. Попытается сбежать глубокой ночью? Илай сомневается в этом. И все же ему придется присматривать за детьми, пока он не убедится, что они не настолько глупы, чтобы бродить в темноте.

Совершив последний небольшой обход снаружи, Илай останавливается на краю обрыва. Лес и туман простираются, насколько хватает глаз, в любом направлении, яркие в оранжевых лучах заходящего солнца. Этот мир поглощен непроницаемым туманом, магия почти все время пытается заслонить свет. Во многих, очень многих местах отсюда до города, где живет Абнер, ей это удалось.

Илай задается вопросом, что предстанет перед ним, когда ему, наконец, придется покинуть это место. Дети не могут оставаться здесь, ничего не зная о своем отце, по крайней мере, не больше, чем известно Чертополоху.

В конце концов, Илаю придется отправиться в мир, который он когда-то знал, и который теперь безнадежно разрушен. Его сердце бьется слишком быстро, а в глазах щиплет. Смерть, вероятно, скоро найдет его, как только он спустится с этой горной вершины. Она всегда сопровождала его по жизни, и хотя он не принимает этого, но знает, что отрицать ее существование бесполезно. Как уже отмечалось, Илай весьма удивлен тем, что прожил так долго.

Я снова увижу своего сына до того, как истечет мое время.

Наступает ночь, и Илай возвращается в убежище на территории монастыря.