Глава 2 (Часть 1)

Глава 2

Услышав, что Вэнь Цзяньцзюнь вернулся, Вэнь Синь поблагодарила Четвертую тётю Вэнь и помчалась домой.

За воротами собралась толпа любопытных. Увидев её возвращение, кто-то нарочно спросил:

— Синьсинь, твои родители опять ссорятся? Быстрее иди помири их. Подумаешь, одолжили триста юаней! Семья Цзинье ведь вернет.

Вэнь Цзинье был отцом Вэнь Тин. Бабушка Вэнь Тин жила у них на попечении, поэтому, даже если деньги брала в долг бабушка, в деревне считалось, что возвращать должен Вэнь Цзинье.

Вэнь Синь посмотрела в глаза женщины, явно наслаждавшейся чужой бедой, и слегка улыбнулась:

— Ши Данян, идите скорее домой. Я только что видела, как Вэнь Тин пошла к вам в гости.

Вэнь Тин, как и её бабушка, любила поживиться за чужой счет. К тому же, она была симпатичной и умела льстить, поэтому большинство ровесников в деревне охотно с ней играли.

Вот только после каждой такой игры их карманные деньги обычно исчезали.

Сын Ши Данян был одним из таких.

Услышав, что Вэнь Тин снова пришла «поживиться», Ши Данян забыла о поддразнивании Вэнь Синь и ветром умчалась домой.

Вэнь Синь холодно посмотрела ей вслед: «Действительно, чужая боль не болит».

Убедив остальных разойтись, она тихо вошла во двор и задвинула засов.

Подойдя к двери комнаты родителей, она услышала обиженный рёв госпожи Ли Цюн:

— Какое ещё учиться? У Вэнь Синь мозги деревянные, она и после повторного обучения не сдаст экзамены. Зачем зря деньги тратить?

Затем раздался гневный голос Вэнь Цзяньцзюня:

— Я лучше потрачу деньги на свою дочь, чем буду покупать телевизор чужим людям, ясно?

Раздался звук разбитой посуды — это Ли Цюн швырнула чашку. Она истерично закричала:

— Вэнь Цзяньцзюнь, у тебя нет сердца! Как красиво ты говорил, когда делал мне предложение! Обещал во всем меня слушать! А что теперь? Одолжила всего триста юаней, а ты на всех волком смотришь! Может, мне умереть?

С этими словами она сделала вид, что собирается выбежать вон.

Вэнь Цзяньцзюнь закрыл глаза и устало произнес:

— Ли Цюн, Синьсинь — твоя родная дочь, плоть от плоти твоей. Неужели тебе её совсем не жаль? Вместо того чтобы одалживать триста юаней чужим, купила бы Синьсинь пару комплектов хорошей одежды, приготовила бы что-нибудь вкусное, разве плохо?

Неизвестно, какое больное место она задела, но Ли Цюн внезапно взорвалась:

— Нет! Я ненавижу её! Она мне не нравится! Она — мой позор! Если бы ты не остановил меня тогда, я бы давно её задушила! …У-у-у…

Кажется, ей зажали рот.

Вэнь Синь опустила глаза. Каждый раз, ссорясь с Вэнь Цзяньцзюнем, Ли Цюн поминала «плод измены». Но, насколько Вэнь Синь знала, Ли Цюн была отправлена в их деревню, а отец влюбился в неё с первого взгляда и всегда защищал. Вряд ли с ней могло что-то случиться здесь.

Тем более, если бы с Ли Цюн что-то произошло, в деревне наверняка ходили бы слухи, но она ничего подобного не слышала. Все говорили, что отец околдован Ли Цюн.

Однако она знала, что в тот период, когда чжицин разрешили возвращаться в город, Ли Цюн тоже уезжала. Может, проблема возникла тогда?

В те времена отношения между полами были очень консервативными. Женщины, подвергшиеся насилию, чаще всего молча терпели, чтобы сохранить лицо. Неудивительно, что Ли Цюн так себя вела.

Если она действительно была «плодом измены», то её рождение, конечно, не было желанным.

Но сочувствие сочувствием, а в чем была виновата прежняя хозяйка тела? Она, ребенок, ничего не знала, но родная мать беспричинно ополчилась на неё и в конце концов довела до гибели.

Особенно учитывая, как хорошо Ли Цюн относилась к Чу Тянь, давая понять, что материнская любовь ей не чужда.

Какой ребенок выдержит такие двойные стандарты?

Теперь прежняя хозяйка тела расплатилась жизнью. Они обе в долгу перед ней. В будущем пусть будут чужими людьми.

В этот момент снова послышался голос Вэнь Цзяньцзюня:

— Ли Цюн, будь разумной! Она живое существо, как у тебя рука поднялась?

— Тем более, она уже такая взрослая, скоро замуж выйдет. Сколько лет нам осталось её растить?

— Посчитай, сколько денег ты потратила на Чу Тянь? Больше тысячи юаней наберется. А сколько ты потратила на Синьсинь?

— У нас нет других детей. Когда мы состаримся, именно Синьсинь будет за нами ухаживать. Даже ради будущего тебе следовало бы относиться к ней лучше.

Под аккомпанемент грохота Ли Цюн истерично закричала:

— Хорошо! Вэнь Цзяньцзюнь, наконец-то ты показал свое истинное лицо! Я знала, что однажды ты начнешь упрекать меня в том, что я не могу родить! Но разве я этого хотела? Разве не из-за этого отродья мое здоровье подорвалось? И аборт сделать было нельзя! Я больше не могу забеременеть, что мне делать?

— Из-за неё у тебя нет сына, а ты всё равно к ней так хорошо относишься! Ты что, мазохист?

Вэнь Цзяньцзюнь глубоко вздохнул:

— Я никогда такого не говорил. В больнице врач сразу сказал мне, что у тебя слабое здоровье и ты сможешь родить только одного ребенка. Я давно был к этому готов.

— И Синьсинь очень хорошая. Она моя родная дочь, и я ни о чем не жалею.

Ли Цюн снова заплакала, швыряя вещи и не переставая браниться.

Вэнь Синь хотела послушать ещё, вдруг всплывут какие-то подробности, но Ли Цюн повторяла одно и то же. Вероятно, больше никаких секретов не было. Тогда она тихо вышла во двор, сильно забарабанила в главную дверь и громко позвала:

— Папа, ты вернулся?

В комнате тут же воцарилась тишина. Вскоре вышел поджарый, бодрый мужчина средних лет — это был Вэнь Цзяньцзюнь.

Увидев Вэнь Синь, он просиял, быстро подошел, взял её за запястье и начал проверять пульс. Вэнь Синь послушно молчала.

Через некоторое время Вэнь Цзяньцзюнь отпустил её руку и с нежностью сказал:

— Неплохо, в последнее время ты хорошо ешь. Но лекарства нужно продолжать принимать. Я собрал все травы, вечером составлю тебе новый рецепт, посмотрим на эффект.

Затем он внимательно посмотрел ей в лицо и осторожно спросил:

— Синьсинь, ты только что пришла?

Вэнь Синь поняла, что он боится, как бы она не услышала их ссору и не узнала правду о своем происхождении, что могло бы повлиять на их отношения.

Будь на её месте прежняя хозяйка тела, она бы наверняка почувствовала себя униженной и испуганной. Но на неё, пришлую душу, правда не имела никакого влияния.

Однако и прежняя хозяйка, и она сама признали бы Вэнь Цзяньцзюня своим отцом.

Чтобы не волновать Вэнь Цзяньцзюня, она нарочито беззаботно ответила:

— Ага, я вчера ночевала у Цюцзюй. Утром Четвертая тётя сказала, что ты вернулся, вот я и прибежала.

Она взяла его под руку и кокетливо сказала:

— Папа, ты так похудел! Наверное, очень устал в этот раз?