Десятидневные выходные (Часть 2)

Десятидневные выходные (Часть 2)

Цинь Чжэнь снова подошел с веткой в руке, постучал ею по ноге Вэнь Эръи.

— Присядь ниже, смести центр тяжести.

Вэнь Эръя послушно выполнила указание и вскоре начала слегка потеть.

Хотя ее семья жила сбором лекарственных трав, она родилась недоношенной, и родители оберегали ее. В детстве ей не разрешали ходить с отцом в горы за травами, поэтому ее тело не было натренировано.

Фан Чживэй, хоть и была дочерью из знатной семьи, с детства занималась танцами и имела танцевальную подготовку.

Поэтому в плане выносливости Фан Чживэй была даже сильнее.

Фан Чживэй наблюдала за усердно тренирующимися друзьями, достала флейту, которую носила с собой, и тихонько заиграла.

Легкий горный ветерок, плавная мелодия флейты — время текло мирно и спокойно.

Но Вэнь Эръе было нелегко. С трудом продержавшись две кэ, она снова упала на землю от слабости в ногах.

— Отдохни немного. Когда отдохнешь, я покажу тебе несколько раз комплекс приемов, — Цинь Чжэнь прислонился к дереву, сорвал лист и, поднеся его к губам, неожиданно подыграл мелодии Фан Чживэй.

Фан Чживэй слегка удивленно взглянула на Цинь Чжэня, но быстро опустила глаза и продолжила сосредоточенно играть.

Когда мелодия закончилась, их взгляды случайно встретились. Неизвестно, чье сердце в этот момент слегка дрогнуло.

Вэнь Эръя не заметила этого безмолвного обмена взглядами. Она поднялась с земли, размяла руки и ноги и начала отрабатывать кулачные приемы в стороне.

Когда Вэнь Эръя закончила один подход, Цинь Чжэнь подошел и встал напротив нее.

— Твоим ударам не хватает силы, они нечеткие, какие-то вялые.

— Повторяй за мной. Я делаю движение — ты повторяешь.

Тренируясь с Цинь Чжэнем, одно только движение удара кулаком приходилось повторять десятки раз. Когда они с трудом закончили весь комплекс приемов один раз, прошел уже целый шичэнь (два часа).

— Нельзя объять необъятное за один раз. На сегодня хватит, пойдем обратно, — предложил Цинь Чжэнь, подождав, пока Вэнь Эръя немного отдохнет.

Вэнь Эръя кивнула и поблагодарила его. Цинь Чжэнь подошел к Фан Чживэй, присел и жестом предложил ей сесть ему на спину.

Фан Чживэй, как и прежде, обхватила руками его плечи. Цинь Чжэнь легко поднял ее и понес обратно. Вэнь Эръя поспешила за ними.

От юноши, только что тренировавшегося, слегка пахло потом. Фан Чживэй почувствовала, как ее руки, лежащие на плечах Цинь Чжэня, словно обжигает огнем.

Она поспешно глубоко вздохнула.

Легкое дыхание девушки коснулось шеи Цинь Чжэня сзади, и он тоже немного напрягся.

Вэнь Эръя с удивлением посмотрела на Цинь Чжэня. Он шел так уверенно, почему вдруг остановился?

Не успела Вэнь Эръя спросить, как Цинь Чжэнь снова как ни в чем не бывало пошел вперед.

Доведя девушек до ворот женского общежития, Цинь Чжэнь дальше идти не мог.

Вэнь Эръя помогла Фан Чживэй спуститься, и они собрались идти внутрь.

— Спасибо!

— Спасибо!

Два голоса прозвучали одновременно. Фан Чживэй и Вэнь Эръя переглянулись.

Вэнь Эръя усмехнулась.

— Один человек получил благодарность от двоих. Цинь Чжэнь, ты в выигрыше.

Цинь Чжэнь улыбнулся в ответ, махнул рукой и ушел.

Вечером, после купания, Вэнь Эръя и Фан Чживэй лежали на кроватях, лениво переговариваясь, как вдруг в дверь постучали.

Вэнь Эръя встала и открыла дверь. Увидев Ли Хуэйэнь из соседней комнаты, она спросила, в чем дело.

— Вэй Юйюй у ворот женского общежития, просил позвать вас обеих.

Вэнь Эръя поблагодарила ее и сказала Фан Чживэй:

— Этот тип точно пришел к тебе, но знает, что тебе неудобно ходить, вот и меня заодно позвал.

— Возможно, он передал моей матушке, что я не приеду домой в этот раз, и она что-то велела мне передать, — Фан Чживэй надела обувь и носки, собираясь выходить.

Вэнь Эръя помогла ей выйти.

После купания девушки были не в форме академии, а в своей повседневной одежде.

На Вэнь Эръе был светло-желтый жуцюнь с поясом на груди и белая хлопковая блузка — простой, но немного игривый наряд.

Фан Чживэй была одета в белый жуцюнь и алую парчовую блузку.

Алый цвет подчеркивал ее сияющую красоту.

Хотя ей было всего пятнадцать лет, она уже обладала очарованием, от которого невозможно было отвести глаз.

По мере того как девушки приближались, взгляд Вэй Юйюя неотрывно следил за Фан Чживэй.

Вэнь Эръя не сдержалась и снова закатила глаза.

— Твоя матушка просила передать тебе мазь, велела хорошо лечить ногу, — придя в себя, сказал Вэй Юйюй и протянул белый фарфоровый флакон.

Фан Чживэй взяла его и поблагодарила.

— Чтобы передать лекарство, ты не мог просто попросить Ли Хуэйэнь занести его? — Вэнь Эръя была просто вне себя. Неужели нельзя было спокойно полежать в кровати?

Вэй Юйюй бросил на нее многозначительный взгляд.

Фан Чживэй, не дожидаясь дальнейших возмущений Вэнь Эръи, потянула ее за рукав, и они повернули обратно.

Вэй Юйюй постоял у ворот, проводил их взглядом и только потом направился к мужскому общежитию.

Зайдя к себе в комнату, он взял кое-что и пошел в комнату У Миня и Цинь Чжэня.

— Смотрите, что я принес!

Цинь Чжэнь сидел за столом, подперев голову рукой, и о чем-то задумался. Услышав голос, он поднял голову, посмотрел на стол, принюхался и неуверенно спросил:

— Ты осмелился принести в академию вино? Разве правила академии не запрещают студентам приносить алкоголь?

Услышав про вино, У Минь бросил разбирать свой узел с вещами, привезенными из дома, закрыл дверь и сел за стол.

Трое пятнадцатилетних юношей разлили вино по трем чайным чашкам.

— Пока наставники и директор не узнали, никто и не догадается. А кто проболтается — тот дурак! — беззаботно сказал Вэй Юйюй.

— Ну ты даешь! — У Минь первым сделал глоток.

— Ты только что опять ходил к Фан Чживэй?

— А то! Я отнес ей лекарство, которое ее семья просила передать, — с легкой гордостью ответил Вэй Юйюй.

Он и Фан Чживэй выросли вместе, и он с детства любил эту красивую, умную и стойкую девушку.

Их семьи давно молчаливо договорились обсудить их свадьбу после того, как они закончат Академию Западного Ветра.

Цинь Чжэнь залпом выпил вино и ничего не сказал.

Он лишь почувствовал, как сегодняшнее вино обожгло ему горло.

— Ты теперь всегда будешь оставаться в академии на выходные? — спросил У Минь, видя, что Цинь Чжэнь молчит.

— Отец сегодня утром вернулся на границу, я проводил его. В столичном доме остались только слуги, незачем туда возвращаться, — безразлично ответил Цинь Чжэнь.

— Тогда чем ты весь день занимался в академии? Даже если не ехать домой, можно было бы погулять по городу, там гораздо интереснее, чем в горах! — добродушно посоветовал Вэй Юйюй.

— Я… я после обеда помогал Вэнь Эръе тренировать кулачные приемы, — сам не зная почему, Цинь Чжэнь инстинктивно не упомянул, что Фан Чживэй тоже была там.

— Не знал, что ты так умеешь угождать девушкам! — поддразнил его Вэй Юйюй.

Цинь Чжэнь покачал головой.

— Мы учимся у одного наставника боевых искусств, я просто помог по пути. Ты видел Циюя, когда ездил домой? — Цинь Чжэнь сменил тему.

— Видел. Он теперь любимчик моего деда. Мы с матерью обедали у бабушки с дедушкой. Когда вернулись, мать рассказала, что дед уже допрашивал моего дядюшку. Дядюшка ни слова не сказал о том, что делал эти пять лет, не говоря уже о том, где мать Циюя. Даже наказание стоять на коленях в храме предков не помогло.

— Когда твой дядя начнет преподавать игру на цине в академии? — спросил У Минь, сделав еще глоток вина.

— Наверное, в следующем месяце, после наших ежемесячных экзаменов. Говорят, Ли-фуцзы нужно уехать на родину по делам, мой дядя возьмет его учеников.

— Так это же наш класс! Ты так витиевато говоришь, не уж-то уже пьян? — не удержался от замечания У Минь.

Вэй Юйюй хихикнул пару раз и пропустил это мимо ушей.

Кувшин с вином был небольшим, хватило всего по две чашки на каждого. Немного разочарованные, они разошлись по своим комнатам спать.

В женском общежитии Вэнь Эръя, которой вечно не хватало сна, уже крепко спала.

А Фан Чживэй тихо лежала на своей кровати, сжимая в руке белый флакончик с лекарством. Глядя в потолок, она не могла уснуть.

С детства ее учили, что как старшая дочь главной ветви семьи, она должна внести свой вклад в процветание рода.

Семья Вэй Юйюя и ее семья были давними друзьями, и вопрос их брачного союза, хоть и не обсуждался открыто, был давно решен обеими сторонами.

Но ее внутренний бунт, или, возможно, мир, который она увидела и с которым соприкоснулась с момента поступления в академию, пробуждал в ее душе беспокойство. Она не хотела быть просто послушной и благовоспитанной девицей из знатной семьи.

Она жаждала более широкого мира, хотела быть самой собой, Фан Чживэй, а не просто старшей госпожой Фан.

Незаметно за окном пошел дождь. Капли барабанили по окну.

Под шум дождя Фан Чживэй наконец-то постепенно погрузилась в сон.