Глава 4

Чжан Саньфэн спросил: «Уцзи, сколько ты помнишь из того, чему я тебя учил?»

Чжан Уцзи ответил: «Великий Учитель, я помню больше половины».

— А теперь?

— Уже осталась лишь малая часть.

— А теперь?

— Я все забыл!

— Хорошо, можешь идти сдавать гаокао…

Се Южун посмотрела на иероглифы на бумаге Сюань и фыркнула от смеха. Дело было не в том, что шутка была такой уж смешной, а в том, что ее каллиграфия была ужасна. Она писала кистью с той же силой, что и авторучкой, и каждый штрих получался толстым, уродливым и несуразным.

Она вспомнила гаокао. Казалось, это было не так давно, но ощущалось, как событие многолетней давности.

Скомкав бумагу Сюань, она обнаружила, что рядом нет мусорной корзины. Се Южун снова почувствовала уныние: нет, она должна найти способ вернуться, здесь действительно не место для нормального человека!

Она ведь не попала сюда, как героини романов о перемещениях, погибнув в автокатастрофе или при взрыве. Те могли смириться со своей участью, потому что в современном мире они уже были мертвы, или их жизнь была безрадостной — родители не любили, интереса ни к чему не было. Но у нее все было не так! Если не считать назойливого преследования этого подонка Чэнь Цзяцы, ее жизнь была вполне хорошей. Сейчас даже его приставучесть казалась ей милой.

Как же вернуться?

Покончить с собой — не вариант. Она ведь не переселилась душой. Прыгнуть с башни — и конец, а если не конец, то инвалидность на всю жизнь. Се Южун задумчиво закусила большой палец. Единственный способ, который стоило попробовать, — это снова прыгнуть в то озеро.

Но как выбраться из этого павильона?

Се Южун посмотрела налево, на соседний павильон, затем направо, на резное ажурное окно. Сбежать можно было только через эти два места. Угол между ними был градусов сто – сто двадцать…

Рискнем!

На цыпочках вернувшись в комнату, она начала рыться в вещах. Она не старалась делать это ни слишком тихо, ни слишком громко — вела себя как обычно. Все равно те два солдата охраняли только дверь и никогда не заходили внутрь. Они не знали, что она делает. Ей нужно было просто вести себя как обычно, чтобы не вызвать подозрений.

Эх, небеса столько раз подводили ее, но наконец-то проявили доброту.

Она действительно нашла в маленьком шкафчике изящно сплетенную бамбуковую корзину. Внутри были иголки, нитки и, самое главное, маленькие серебряные ножницы!

Се Южун обрадовалась. С довольным и даже благоговейным видом она взяла ножницы и потерла их в ладонях. Полюбовавшись ими немного, она положила их обратно. С этой вещью она, в принципе, могла спуститься вниз.

Налюбовавшись находкой, она заметила в корзине еще и куски атласной ткани. Говорят, жизнь женщин в древности была тяжела: из внутренних ворот выходить нельзя, из внешних — тем более. До замужества они десятилетиями проводили в своих покоях, коротая дни за вышивкой и игрой на цине.

Что же здесь вышивали?

Се Южун взяла атласную ткань, но не успела ее развернуть, как ее напугало то, что лежало под ней.

Когда она нашла эту бамбуковую корзину, все в ней было аккуратно сложено. Внизу лежал слой шелка, на нем — слой атласа, а сверху — иголки, нитки и ножницы. Только теперь, убрав атлас, она увидела, что под ним было что-то еще.

Маленькие туфельки с тигриной головой. Одна была готова лишь наполовину. Они тихо и смирно лежали на ярко-желтом шелке. На обеих туфельках были вышиты ушки и глазки. Но на недоделанной как раз не хватало одного глаза, что выглядело странно и жутковато.

Рука Се Южун дрогнула от испуга, атласная ткань упала на пол и медленно развернулась. Это была заготовка для маленькой детской одежды.

На мгновение в голове Се Южун стало пусто. Но она все же не была робкой и слабой девушкой. Осторожно сложив детскую одежду, она положила все на место и снова села за стол писать. Когда писать не получалось, она просто рисовала каракули. Просидев так, пока не затекли колени, она встала, подошла к двери, открыла ее и со вздохом сказала:

— Эх, господа стражники, вы так стоите, вам совсем не скучно и не тяжело?

— Отвечаю госпоже, это долг вашего смиренного слуги.

Се Южун взяла стул, села и начала болтать с солдатами:

— Эх, вы же знаете, я непонятно как сюда попала, ни разу не выходила, так скучно. Сейчас вот пописала немного, стало еще скучнее. Может, поболтаем? — она поправила кисточку на рукаве. — Кстати, как вас зовут?

— Ваш смиренный слуга не смеет. Ваш смиренный слуга здесь лишь для защиты госпожи, не смею болтать с госпожой.

— Не надо так говорить. Его Величество велел вам просто следить, чтобы я не сбежала, но не запрещал разговаривать со мной, — Се Южун тут же опровергла его формальный ответ. — Говори, как тебя зовут?

— …

— Не скажешь? Тогда я сама вам дам имена. Тебя будут звать А-Цзя, — самовольно решила Се Южун и подмигнула второму солдату, который все это время молчал: — А тебя — А-И.

Альфа, Бета, Гамма, Дельта… все они статисты. Эти двое, скорее всего, просто пушечное мясо.

— …Благодарю госпожу за имена.

Се Южун кивнула. О чем бы спросить? Глупые вопросы вроде «какой сейчас год, месяц, день» или «как зовут нынешнего императора» задавать, конечно, нельзя. Это нужно выяснить самой. А что еще?

Например…

— Кстати, А-Цзя, я давно хотела спросить: кто раньше жил в этом павильоне? Неужели она съехала после моего появления? — спросила она как бы невзначай, расслабленно откинувшись на стуле. Будучи актрисой, она должна была обладать своей уникальной аурой, но в то же время уметь легко подстраиваться под тему разговора и обстановку, иначе на телешоу можно было сильно проиграть. В этом Се Южун была довольно искусна и легко вытягивала из ведущих нужную ей информацию.

— Отвечаю госпоже, это бывшие покои Императрицы Цзи.

— А? — Се Южун удивилась, что А-Цзя ответил так легко. На лбу выступило несколько капель пота. — Это… вроде бы не секрет… просто… э-э… кхм… Императрицы Цзи, значит… — Так вот, жену того мужчины звали Цзи. Говорят, в древности Цзи была очень знатной фамилией. Династия Чжоу носила эту фамилию и считала себя потомками Желтого Императора. Интересно, что за человек была эта Императрица Цзи…

Раз это покои Императрицы Цзи, то туфельки с тигриной головой и детская одежда в корзине…

Се Южун покачала головой, отгоняя мысль. Не может быть, чтобы это был чужой ребенок.

Это же императрица! Хотя в дворцовых драмах интриги плетутся нешуточные, но тамошние императрицы все как одна глубоко любят своих мужей-подонков и становятся самыми неожиданными, но в то же время ожидаемыми для зрителей главными злодейками. Невозможно, невозможно…

— М-м, ладно, пойду я лучше снова попишу, — Се Южун махнула рукой и, развернувшись, уплыла обратно в комнату.

Ночь была темной, без звезд и луны. Лишь несколько дворцовых фонарей излучали тусклый желтоватый свет. Из резного окна старинного павильона медленно выползла полоска ткани. Присмотревшись, можно было узнать материал простыни из комнаты, где последние дни спала Се Южун.

Полоска ткани медленно спускалась вдоль стены павильона, пока не коснулась земли. Затем из окна высунулась голова.

Глаза Се Южун сверкали. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что никого нет, она привязала конец веревки к колонне в комнате. Сердце забилось быстрее. Вообще-то, вещи в императорском дворце должны быть качественными, верно?

Если она полезет вниз, а веревка оборвется, вот будет печалька.

Сказав себе несколько раз «не паникуй», Се Южун глубоко вздохнула и перелезла через подоконник.

Возможно, человеческие возможности безграничны, а может, второй этаж был не так уж высок, но ей действительно удалось спуститься.

Коснувшись земли, Се Южун чуть не расплакалась. Наконец-то она поняла, как глубоко любит эту землю!

Как же ужасно было две недели не выходить из комнаты!

Даже запах грязи казался прекрасным!

Се Южун радовалась, что стражники, поймав ее, отвели в ближайший павильон. Сидя взаперти, она часто смотрела из окна на озеро и запомнила дорогу. Если бы ее поселили дальше, она бы за столько времени точно забыла путь.

Се Южун поджала губы, глядя на воду. В сотый раз ее охватило сомнение. Сбежав из павильона, ей нужно, как в современном мире, плюхнуться в воду или тихо погрузиться?

Если она плюхнется, а перемещение не сработает, и она только поднимет тревогу у патрульных стражников?

Тихо погрузиться… но разве так перемещаются?.. Се Южун в отчаянии хотелось лезть на стену. Что же делать?

— Ладно, все равно!

Се Южун зажмурилась и решительно бросилась в озеро.

Плюх!

Спокойная гладь воды вздулась пузырем, по ней пошли круги, а затем она снова стала гладкой.

А потом…

Через четверть часа она снова оказалась в той же ситуации, что и при первом перемещении: мокрая, запертая в павильоне, ожидающая «явления» так называемого императора.

Еще через четверть часа пришел Цзюнь Чансяо.

Один смотрел свысока, другая — понуро опустила голову. Расстановка сил была очевидна.

Се Южун первой признала вину:

— Я ошиблась.

Цзюнь Чансяо холодно усмехнулся:

— В чем же?

Се Южун решила чистосердечно признаться:

— Я думала, что если прыгну, то смогу вернуться так же, как и пришла.

Цзюнь Чансяо продолжал холодно усмехаться:

— И каков результат?

— …Я ошиблась.

— В чем же?

— …

Се Южун готова была разрыдаться. Нельзя же так с ней играть!