Ей очень хотелось гордо отказаться, но, видя усиливающийся дождь, она все же открыла дверь машины и села. Чтобы как-то оправдать свое решение, она вызывающе спросила:
— Ты все еще не теряешь надежды?
Бу Вэйлянь взглянул на нее и спросил в ответ:
— А ты смогла бы сразу забыть о нем, если бы я попросил тебя об этом?
— Эм…
Ответ был очевиден — нет, она до сих пор не могла забыть Цюэ Сыфаня. У Цзынянь коснулась носа и отвернулась к окну. Они больше не разговаривали. Бу Вэйлянь сосредоточился на дороге. Когда машина остановилась у ее дома, перед тем как выйти, У Цзынянь услышала:
— Няньнянь, ты мне нравишься, и я не сдамся, — его голос был тихим, но твердым.
В ответ У Цзынянь громко захлопнула дверь, добежала до подъезда, показала ему язык и юркнула в лифт, про себя ругая его:
«И что с того, что я ему нравлюсь? С чего я должна отвечать ему взаимностью? Странный он какой-то». Однако, несмотря на эти слова, уголки ее губ приподнимались в улыбке.
Она была обычной женщиной, и, услышав такое уверенное признание, не могла не почувствовать гордости. Это говорило о том, что она все еще привлекательна. Пусть это будет ее маленькой слабостью.
— Цинцин, этот Бу снова признался мне. Что мне делать? — У Цзынянь привыкла делиться с Янь Цин всем, что ее волновало.
Однако…
— Делай, что хочешь, — холодно ответила Янь Цин и повесила трубку. У Цзынянь недоумевала, что могло ее так разозлить. В последнее время настроение подруги было очень переменчивым.
После разговора с Янь Цин хорошее настроение У Цзынянь улетучилось. Она обняла подушку, чувствуя себя подавленной и немного обиженной. Она не знала, что так расстроило Янь Цин, но не понимала, почему та не поделилась с ней. Разве они не лучшие подруги?
Потом она подумала, что и сама кое-что скрывает от подруги, и вздохнула. «Наверное, у каждого есть свои секреты. Если она не хочет говорить, не стоит ее заставлять. Лучше не расстраивать ее еще больше», — решила У Цзынянь.
Она легла, закрыла глаза, но тут же встала, открыла ящик стола и достала фотоальбом. Открыв его, она увидела яркие красные фотографии. На каждой из них был запечатлен самый красивый момент заката — огненно-красный, прекрасный.
Она перебирала фотографии, рассматривая каждую. От начала и до конца ни на одной из них не было его.
«Какой смысл присылать мне эти безжизненные снимки? Я хочу видеть его, а не эти пейзажи. Какими бы красивыми они ни были, без него они теряют всякую привлекательность и становятся скучными», — подумала она.
Внезапно У Цзынянь перестала понимать Цюэ Сыфаня. Если он все еще любит ее, почему не звонит и даже не пишет? А если не любит, зачем присылает фотографии из каждого своего путешествия?
«Не понимаю… Терпеть не могу эту неопределенность. Если я сама проявлю инициативу, буду выглядеть глупо. А если не буду, он и подавно ничего не предпримет. Лучше бы он вообще ничего не присылал, а то то тишина, то вдруг какой-то подарок. Чего он добивается?»
— А чего хочешь ты? — внезапно раздался внутренний голос, заставивший У Цзынянь вздрогнуть. Она закусила губу, мучительно размышляя, и в конце концов отбросила фотографии, накрылась одеялом с головой.
— Это ты сама предложила расстаться. Ты сама сказала, что нужно все закончить, не тянуть. А теперь ты по нему скучаешь. Определись уже! Либо забудь его совсем, либо поговори с ним начистоту и реши, расставаться окончательно или попробовать все сначала, — не унимался внутренний голос.
У Цзынянь зажала уши руками, но, поняв, как глупо это выглядит, опустила их и пробормотала:
— Сначала — это вряд ли, — и перевернулась на другой бок.
Каждое утро, просыпаясь, У Цзынянь первым делом вспоминала о расставании с Цюэ Сыфанем. Из-за этого у нее с утра было плохое настроение, и со временем это переросло в утреннюю раздражительность.
— Кому неймется звонить ни свет ни заря?! Достал уже! Я не отвечала, потому что не хотела разговаривать! Ну, чего тебе? — У Цзынянь сердито ответила на звонок, не дав собеседнику и слова сказать. Выплеснув раздражение, она почувствовала себя немного лучше.
— Н-няньнянь? — собеседник явно растерялся от ее напора и лишь спустя какое-то время неуверенно произнес ее имя. У Цзынянь уже собиралась повесить трубку, как вдруг узнала знакомый голос.
— С-сыфань? — она вскочила с кровати, ее сердце забилось чаще.
— Да, это я. Что случилось? Почему ты такая сердитая с утра пораньше? — его теплый голос доносился из трубки, и У Цзынянь почувствовала, как защипало в носу. «Еще спрашивает! Это все из-за него», — подумала она.
Не желая, чтобы он заметил ее состояние, У Цзынянь ответила нарочито грубым голосом:
— У меня низкий сахар.
S3
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|