[Завершено✅] Глава 18.4

— Е Я? Ты там? — Вдруг за дверью раздался осторожный голос. Это был Е Цзыюй. — Яя, ты в шкафу?

Е Я не издала ни звука.

Через некоторое время шкаф приоткрылся, и внутрь заглянуло маленькое мальчишечье лицо.

— Ты и правда здесь. — Он улыбнулся, показав свои неровные зубки. — Можно мне к тебе?

Е Я немного подумала и послушно отодвинулась в сторону, освободив небольшое пространство для Е Цзыюя. Тот залез внутрь и закрыл за собой дверь.

— Смотри, — сказал он, раскрывая ладони. На них лежала фигурка с листочками на голове, которую он сам же и сломал.

Глаза Е Я немедленно вспыхнули.

— А разве он не умер? — пережив прилив счастья, спросила она.

— Не-а! — с гордостью ответил Е Цзыюй. — Я его починил.

На самом деле он тоже удивился, обнаружив, что все можно было исправить.

Взяв свою игрушку и крепко обняв ее, Е Я искренне поблагодарила:

— Спасибо, сяо Цзыюй!

— Отец кричал на тебя?

После этого вопроса девочка заметно помрачнела.

— Он не мой отец.

Глядя на ее сердитое лицо, Е Цзыюй растерялся, не зная, что лучше сказать, и заговорил только через минуту:

— Яя, не грусти. Взрослые все такие.

— Мои родители — нет, — покачала головой Е Я.

Мама часто выходила из себя, но никогда не злилась перед своей семьей. А папа имел кроткий нрав и всегда улыбался. Время от времени и его Е Я видела рассерженным, но лишь тогда, когда кто-нибудь из их соседей плохо отзывался о его любимой дочке. В конце концов они все равно терпели поражение от ее матери.

В глазах Е Я все родители должны были относиться к своим близким с мягкостью и терпимостью, как ее собственные мама и папа.

— Я хочу уйти отсюда, — решила Е Я, сжав кулаки.

— Но ты же еще ребенок, — удивился Е Цзыюй. — Маленьких детей нельзя отпускать куда-то одних, на улице много плохих людей.

— Я их не боюсь, — смело заявила девочка. — Твой отец тоже плохой, он хочет отдать меня злому доктору. Я к нему не пойду.

Дядя Система уже не раз говорил ей, что этот доктор придет и заберет ее.

Время от времени в ее памяти всплывали некоторые воспоминания, которые ей не принадлежали; во всех них она находилась внутри странного холодного сосуда, вокруг которого ходили люди в белых халатах.

Е Я эти раздражающие воспоминания не нравились.

— Ну, в одиночку тебе будет очень небезопасно, — задумчиво протянул Е Цзыюй. — Хочешь, я пойду с тобой?

— Ни за что, — Е Я покачала головой, глядя на него с некоторой серьезностью в глазах. — Твой отец плохой человек для Яя, но для тебя он лучший отец. Если ты уйдешь, ему будет очень грустно.

Е Цзыюй опустил глаза и пробормотал потерянным тоном:

— Он…

Отец никогда не возвращался домой и не играл с ним. Значит, и печалиться ему будет не о чем, даже если его младший сын куда-то пропадет.

— Так и будет, честно-честно. — Е Я положила ему на голову свою маленькую ручку. — Сейчас он не грустит, потому что ты рядом с ним, и он знает, что сможет увидеть тебя, как только вернется домой. Но если ты уйдешь, он обязательно будет искать тебя, скучать по тебе и грустить.

Точно так же, как сейчас скучает по своим родителям она.

Когда они вместе жили в духовной стране, восход солнца означал доброе утро, восход луны — прощание, и Е Я могла видеть маму и папу, даже когда моргала или плотно закрывала глаза. Она знала, что они всегда были рядом, поэтому можно было по ним не скучать. Но теперь солнце и луна были единственными, кто постоянно сопровождал ее.

— Сяо Цзыюй, ты должен остаться с папой. Ты не можешь перестать любить его из-за кого-то постороннего, — торжественно подытожила Е Я.

— Из-за кого-то постороннего?

— Да. — Е Я показала на себя. — Яя посторонняя. Тебе нельзя убегать со мной.

— Но тогда, если ты уйдешь, то сначала должна сказать об этом взрослым, — кивнув, как будто все понял, заметил Е Цзыюй. Он вообще не понимал смысла побега из дома.

Е Я тоже кивнула, а потом вдруг поинтересовалась:

— У тебя есть велосипед?

— Кажется, да, — ответил Е Цзыюй.

Велосипед, который купил ему отец и на котором он никогда не ездил.

В глазах Е Я промелькнула надежда.

— А ты можешь научить меня на нем кататься?

— Конечно, пойдем.

Е Цзыюй, никогда не заботившийся о младшей сестре, наконец, заинтересовался в веселом времяпрепровождении с ней и повел ее с собой.

Они вдвоем побежали к гаражу на заднем дворе, где мальчик нашел свой маленький велосипед. Он был синим и очень изысканно сделанным, с небольшой корзинкой в виде кошачьей головы спереди и двумя маленькими дополнительными колесиками на заднем колесе. Это делало его устойчивым и предотвращало падения — в самый раз для детей дошкольного возраста. Даже глупый ребенок довольно быстро научился бы управлять таким велосипедом.

Пока Е Я каталась, Е Цзыюй охранял ее, как маленький джентльмен.

Поначалу она ехала криво, но через некоторое время поднаторела и смогла проехать большой круг по двору.

Два ребенка веселились и играли во дворе. Е Цинхэ, остававшийся в своей комнате, кое-как поднялся с кровати и выглянул на улицу, и при виде улыбающихся младших брата и сестры сердце его смягчилось.

Он никогда бы не позволил Е Я уйти, несмотря ни на что.

Е Цинхэ был полон решимости. Если Шэнь Чжоу мог в одиночку вести жизнь со своим младшим братом, то и они с Е Я смогут!

День пролетел быстро, но с наступлением темноты Е Линьчуань так и не вернулся.

Е Я наелась за ужином, а когда никто не обращал внимания, засунула в свой рюкзак два кусочка десерта. Ровно в восемь она легла в постель — пришлось сделать это пораньше, чтобы завтра ранним утром отправиться в дорогу.

Она закрыла глаза, готовясь поспать, но сон не приходил. Тогда Е Я стала гладить себя по животику, тихо напевая колыбельную своей матери. К сожалению, это тоже не сработало…

«Дядя…»

[Да?]

«Ты поможешь мне уснуть?»

[Яя хочет сказку на ночь?]

Е Я перевернулась, и в ее глазах отразилась красивая луна.

«Можно, вы будете говорить голосом моей мамы?»

[…]

«Я знаю, что дядя может изменить свой голос. Раньше вы уже использовали голос ребенка».

Это было в самом начале их встречи, Е Я очень хорошо помнила.

[…]

Такая умная девочка! Она определенно была достойна быть избранной им!

Почувствовав себя хорошо, Система без колебаний переключилась на голос ядовитой раффлезии и спела обычную колыбельную. Но Е Я только сморщила носик, совершенно недовольная.

«Нет, нет, это не та песня».

Система потеряла дар речи.

[Тогда какая тебе нужна?]

Человеческие младенцы все слушают эти колыбельные, в выборе песни не было ошибки.

«Та… та, которая про трупный цветок. Хочу послушать ее».

[?..]

«Неужели монстры поют своим детям такие кровавые колыбельные?» — подумала шокированная Система.

Хотя ему это казалось невероятным, ради того, чтобы усыпить своего ребенка-демоненка, пришлось снова петь.

Услышав знакомый голос мамы, Е Я зевнула, закрыв отяжелевшие веки.

Поскорее бы взошло солнце, чтобы она могла отправиться на поиски.