[Завершено✅] Глава 18.3

Е Я показала на красный цветок.

— Это мама. — Дальше — на четырехлистный клевер: — Это папа. — Потом похлопала себя по голове. — А это Яя.

Е Линьчуань зажал бумагу между пальцами; его взгляд остановился на ней на три секунды, после чего он с насмешкой разорвал лист пополам под выжидающим взглядом маленькой девочки и отбросил в сторону. Обрывки бумаги упали на пол подобно перышкам.

Проводив глазами ее разорванный рисунок, Е Я и не заметила, как ее улыбка потускнела, свет в глазах погас, как свеча, а зеленый росточек на макушке медленно склонился вниз, словно завял от ее настроения.

[А-а-а! Ты, подонок, издеваешься над моим ребенком!]

Система взорвалась от негодования. Если бы его бывшая хозяйка, мать Е Я, была здесь, она, наверное, давно бы прикончила этого человека.

[Яя, не плачь и не грусти! Дядя запишет тебя на веселый онлайн-урок, хорошо?]

Будто не слыша его слов, Е Я опустила уголки рта, наклонилась вниз и подняла картину.

— Ты… ты разорвал себя на части. — Неровная линия проходила как раз посередине четырехлистного клевера. Е Я была очень несчастна. Вскинув голову, она громко закричала: — Папа, зачем ты это сделал?

В висках Е Линьчуаня вспыхнула внезапная боль. Он устало нахмурился и угрюмо повторил:

— Я сказал, я не твой отец.

Е Я обняла порванный рисунок, совершенно огорченная. В ее глазах блестели слезы.

Она снова посмотрела на испорченный клевер, а затем на Е Линьчуаня, впервые пристально и осознанно оглядев своего «папу».

Этот «папа» был недостаточно мягок и терпелив, его сердце было сковано вечным льдом и покрыто толстым слоем снега, которые Е Я не могла растопить. Теперь, когда она посмотрела внимательнее, он, казалось, и правда отличался от ее настоящего папы-четырехлистного клевера. У папы было нежное выражение лица, а улыбка все время подобна весеннему ветерку. Его сердце было достаточно щедрым, чтобы вместить все небо. Он никогда не злился, никогда не кричал. Ее папа был лучшим демоном и лучшим папой в мире. Когда он защитил Е Я и ее маму, его… его поразила молния. И от него ничего не осталось, даже частички души.

— Ты не мой папа… — неожиданно осознала Е Я, на удивление не слишком расстроившись из-за этого.

Порванная картина в ее руках походила на ее разбитое сердце.

Е Я закусила губу, бросилась вперед и яростно укусила запястье Е Линьчуаня. Боль от нежданного укуса заставила мужчину резко втянуть ртом воздух и бессознательно взмахнуть рукой, отбрасывая Е Я назад со слишком большой силой. Но девочке было все равно. Когда она поднялась с пола, ее лицо уже заливали слезы.

— Ты мне не папа! Я не позволю тебе выглядеть так же, как он!

— Ты… — Е Линьчуань схватился за укушенную левую руку, на которой выступили капельки крови, и его глаза наполнились негодованием.

— Я не хочу, чтобы ты был моим папой! — продолжала сердито кричать Е Я.

Глядя на нахмуренные бровки маленькой девочки, Е Линьчуань не мог в полной мере выразить свой гнев. Наконец, он стиснул зубы и презрительно произнес:

— Я тоже не хочу быть твоим отцом.

— Тупой братишка, тупой братишка, тупой братишка!..

«?»

— Как ты меня только что назвала? — недоверчиво переспросил Е Линьчуань, переполняемый злостью.

— Тупой… тупой братишка, самый плохой! — Е Я вскрикнула, повернулась и уткнулась лицом в стену, неудержимо дрожа.

Она не умела ругаться и кричала то, что узнала из разговоров с Системой. Ведь в ее глазах человек, стоящий перед ней, на самом деле был кем-то на десятки лет моложе ее, который по случайности оказался похож на отца, но был во сто раз хуже — тупым младшим братишкой.

Е Линьчуань закрыл глаза и с силой подавил свои эмоции.

— Завтра тебя отсюда увезут.

— Тьфу! — Е Я снова подбежала к нему и яростно наступила ему на ноги, всхлипывая и утирая покрасневшие глаза. — Яя тоже не хочет проводить с тобой время! Ты не мой папа! Я ненавижу тебя! Я ненавижу тебя больше всего! Подожди, пока… пока я не найду свою маму. И тогда я скажу ей, чтобы она тебя съела!

Несмотря на то, что ее плач и угрозы сливались воедино, ее голосок оставался все таким же милым и ни капельки не жестоким. А заговорив о матери, Е Я и вовсе расклеилась. Слезы неудержимо текли по ее щекам.

— Моя мама — трупный цветок. Она великолепна! Она… она любит меня больше всех, поэтому никому не позволит причинить мне боль или ударить меня. Я хочу к маме…

Е Я задыхалась от слез, пока окончательно не потеряла силы. И хотя ее рыдания затихли, соленая влага все продолжала стекать по лицу.

Е Линьчуань был так раздражен этим шумом, что у него заболела голова. Он сдержал свое нетерпение, взял девочку на руки и вернулся наверх.

— Не обнимай меня! Ты не можешь меня обнимать! — Е Я беспорядочно замахала руками, попадая по лицу мужчины. Тот все мрачнел и мрачнел, пока, наконец, не нашел в гостиной потрясенную няню и не передал девочку ей. А потом повернулся и вышел.

— Господин, куда вы?

— Иду делать прививку, — раздраженно бросил Е Линьчуань, прикрыв свою укушенную руку. Своими словами он неимоверно удивил няню.

В конце концов, Е Я вернулась в секретную комнату, забралась в шкаф и достала свой разорванный рисунок.

Папа и мама теперь находились на разных сторонах, разделенные.

Е Я осталась одна.

Ее маленькое тело свернулось в клубок, заплаканные глаза были полны беспомощности.

«Дядя…»

[Да?]

«Где мои папа и мама?»

[Я не знаю, Я-эр.]

Граница времени пережила катастрофу, навлеченную на них богами. Если все пошло так, как надо, все живые существа там должны были погибнуть.

Е Я положила подбородок на колени, поглаживая пальцами нарисованные на бумаге цветы.