Глава 9.1

В сладком воздухе раннего лета шелестел ночной ветерок, мягко колыхая листья и медленно донося аромат фруктового вина. Длинный узкий переулок был вымощен голубой плиткой, а вокруг горели тёмные переливающиеся огни.

Лунный свет был бледным и неярким. Неподалёку на углу улицы была припаркована неприметная Audi.

Двигатель машины был выключен. Взгляд Фу Сюэли был рассеянным, щёки пылали. Она лежала на сиденье, и её платье на тонких бретельках из крепового шелка соскользнуло вниз, приоткрывая линию груди. Выражение её глаз невольно казалось немного кокетливым. От её волос исходил лёгкий дразнящий аромат.

Пальцы медленно и нежно коснулись её губ.

Её разум словно отделился от тела. Она закрыла глаза, чувствуя, что сейчас заснёт, не заботясь о том, кто находился рядом с ней.

Последние несколько дней она плохо спала. Недосып, смешанный с воздействием алкоголя, вызывал у неё сонливость и головокружение.

Её чувства притупились, и она не знала, сколько времени прошло. Когда сознание постепенно вернулось к ней, Фу Сюэли почувствовала сильное головокружение, смутно понимая, что что-то не так.

Обе её руки были неестественно вывернуты, и она не могла освободиться.

Она почувствовала лёгкую боль.

Похоже, это неловкое положение сохранялось довольно долго.

Она внезапно проснулась, вздрогнув...

На ней были наручники!

Холодное прикосновение серебра, сверкающего холодным блеском. Не секс-игрушка, а настоящие наручники!

Она подняла скованные запястья, подтверждая своё предположение взглядом, и её разум взорвался.

Какого хрена?!

Что происходит?!

Вокруг было очень темно, и никого не было. Она не знала, куда делся Сюй Синчунь, оставив её одну на пассажирском сиденье, не говоря уже о том, что она была закована в наручники. Она была так напугана, что мгновенно протрезвела. Пытаясь освободиться, Фу Сюэли покрылась холодным потом и только тогда поняла, что дверца машины была закрыта не полностью. Она распахнула её одной ногой, приложив слишком много усилий, отчего её туфли на высоком каблуке слетели.

Как только её ноги коснулись земли, она повернула голову и встретилась взглядом с Сюй Синчунем. В темноте ночи, под рассеянным светом луны он сидел на скамейке неподалёку. Половина его лица была погружена в непроглядную тьму, было видно лишь прямой нос и бледно-розовые губы. Выражение его лица было безмолвным.

Когда их взгляды встретились, она в первый момент почувствовала облегчение, а затем неосознанно отпрянула немного назад. Какое-то время она не знала, что сказать, гнев и вопросы застряли у неё в горле.

Он пристально наблюдал за ней. Его взгляд был неподвижен.

В тусклом ночном свете, смешанном со слабыми неоновыми огнями, его фигура казалась немного размытой. Сюй Синчунь выглядел послушным, но в его глазах застыло болезненное выражение, словно в них горел слабый тёмный огонь. Обычные люди сочли бы его взгляд угнетающим, поэтому он показывал ей свои чувства только тогда, когда рядом никого не было.

Фу Сюэли перестала сопротивляться, испытывая неописуемое чувство в своём сердце.

Нынешний взгляд и выражение лица Сюй Синчуня были ей слишком хорошо знакомы.

Настолько знакомы, что, когда она подумала об этом, её сердце замерло, и она не осмелилась пошевелиться.

Сюй Синчунь был на грани потери самообладания.

Она молча смотрела, как он встаёт.

Шаг за шагом он медленно приблизился к ней.

— Зачем ты надел на меня наручники?

Сюй Синчунь присел на корточки, схватившись за её голую икру. Другой рукой он крепко держал её за лодыжку, опустившись на одно колено.

Несмотря на свою обычную мизофобию*, он, казалось, совсем не обращал внимания на грязь, помогая ей надеть туфли на высоких каблуках, которые спали с её ног. Его движения были мягкими и аккуратными, даже чрезмерно осторожными.

П.п.: Мизофобия — избыточный и навязчивый страх загрязнения и всего, что может вызвать инфекцию: вирусов, бактерий, других микроорганизмов.

Кончики его пальцев, холодные, словно они только что погрузились в колотый лёд, скользнули от её лодыжки к ступне, по бусинкам и блёсткам на поверхности туфельки.

Эта сцена, когда она увидела её, показалась ей несколько жестокой и эротичной, что заставила её вздрогнуть.

— Ты проснулась? — спросил он низким голосом.

Она была немного растеряна, поэтому тихо пробормотала:

— Я что, сошла с ума от пьянства?

Яркий полумесяц был полускрыт шпилем высокого здания в западном стиле, отбрасывающим тень.

Фу Сюэли была скованна и беспомощна, из-за боли в лодыжках её тело было слегка напряжено. Она была совершенно без сил и почти не могла пошевелиться.

Он не ответил, но выглядел так, словно согласился с тем, что она только что сказала.

В конце концов, терпеть боль в ногах и руках стало невыносимо. Фу Сюэли глубоко вздохнула:

— Ты можешь меня отпустить? Это выглядит очень странно.

Со своей точки зрения она не видела выражения его лица, потому что Сюй Синчунь опустил голову. Но всё его тело казалось застывшим, как скала, и это не могло не вызывать страха внутри.

Такое спокойствие очень напоминало извращённых убийц из фильмов, которые проводят какие-то ритуальные действия перед очередным убийством.

Пальцы Фу Сюэли были холодными. Её руки всё ещё были скованы наручниками; она положила их на колени и сжала кулаки. Бретели на плечах съехали и сползли наполовину, обнажив её нежные ключицы и заставив её смутиться.

Спустя долгое время его гнев снова вспыхнул. Злясь, она чувствовала себя смелее. А со смелостью зародилось и чувство обиды.

Фу Сюэли не удержалась и скинула только что надетые туфли. Пытаясь сдвинуться с места, она случайно наступила своими холодными ступнями ему на плечи.

Сюй Синчунь легко поднял голову. В тусклом лунном свете она, наконец, отчётливо увидела его лицо.

Она много выпила, и у неё всё ещё слегка кружилась голова. Внезапно лицо из её юности наложилось на настоящее. Черты лица были прекрасны, а взгляд равнодушен и мрачен. Его глаза были похожи на бездну, наполненную непередаваемой холодностью.

— Ты... что ты делаешь?

Сюй Синчунь расстегнул наручники. Он встал и сделал жест, чтобы она ушла.

Её зубы стучали, и она даже не заметила, как из глаз потекли слезы.

Всего через несколько секунд её тело слегка задрожало, и она воскликнула со слезами на глазах:

— Сюй Синчунь, почему ты так холоден со мной?

В её жалобе смешались правда и ложь, хитрость и кокетство, сопровождаемые этими бесполезными слезами.

Фу Сюэли вела себя столь непринуждённо, что даже сама не могла понять, то ли это было влияние выпитого алкоголя, усилившего её внутреннюю обиду и беспомощность, то ли она притворялась глупой перед Сюй Синчунем, чтобы завоевать его симпатию.

Вести себя как ребёнок — самый низкий способ общения с мужчиной для женщины.

Но эти эмоции возникли слишком естественно, как будто так и должно быть. Сколько бы лет ни прошло с тех пор, когда они были учениками, даже если Фу Сюэли не подозревала об этом, она всегда вела себя избалованно перед ним, а он всегда потакал ей.

Пусть и крайне редко, но всё же время от времени она показывала свою женскую слабость, стыдливость и глубокую зависимость, а её мишенью всегда становился Сюй Синчунь.

Её ресницы были мокрыми от слез, а нежный макияж немного размазался, что совсем не вязалось с её очарованием и надменностью.

Её кожа казалась белой, как снег, и такой хрупкой, словно она могла треснуть от неосторожного прикосновения.

После минутного молчания Сюй Синчунь сжал её подбородок холодной рукой и вытер её слезы.

Она прерывисто всхлипнула, а прозрачная жидкость обдавала жаром и раздражала своей температурой.

— Фу Сюэли, ты очень любишь врать.

Он склонил голову, поднял туфли на высоком каблуке и снова надел их на неё.