Глава 8

Глава 8

Естественный союз крепок.

Но власть — вещь, к которой, прикоснувшись однажды, трудно остаться равнодушным. Она притягивает любого, заставляя кружить вокруг себя, желая сжать ее в своих руках и получить право распоряжаться жизнью и смертью.

Запертая во дворце, я больше не представляла угрозы, и Отец-император немедленно лишил Матушку-императрицу ее титула.

Он, следуя своей прихоти, построил Дворец Бицюань для своих новых фавориток, где они могли жить и развлекаться.

А при дворе, без меня, главного препятствия, и с тяжелобольным братом Наследным принцем, противоречия между Отцом-императором и Вэнь Цзинъи стали все более очевидными.

Весь двор разделился на два лагеря.

У Отца-императора была власть, а Вэнь Цзинъи представляла интересы народа.

Чиновники, уверовавшие в Учение Божественной Девы и желавшие продвинуться по службе, постепенно переходили на сторону Вэнь Цзинъи.

Они стали непримиримыми врагами для тех, кто хранил верность Отцу-императору.

В этой ежедневной борьбе я чахла, и вскоре весть о том, что я слегла от жестокого обращения, достигла дворца. Мамушки, передавая эту новость, не думали, что Отец-император обратит на меня внимание. Они даже не пытались изобразить заботу, лишь посмеиваясь, перебирали золотые браслеты из моей личной казны.

Однако кто-то все же пришел. Это был Се Лань.

Мы не виделись несколько дней. Он все так же держался с достоинством, его лицо, прекрасное, как белый нефрит, излучало мужественную красоту, а в глазах читалась забота.

— Вы страдаете, принцесса.

Я улыбнулась, но в моей улыбке не было тепла: — Зачем ты пришел?

— Я связан с принцессой брачным договором и не могу видеть ее страдания,

— ответил Се Лань.

У него в руках был указ. Он вывел меня из дворца и сопроводил в мою резиденцию!

Я удивилась: — Отец-император вряд ли стал бы беспокоиться обо мне.

Се Лань кивнул: — Это госпожа Вэнь.

Вэнь Цзинъи ждала меня в моей резиденции. Она уже не выглядела такой сияющей, как прежде.

В последнее время Отец-император сильно притеснял ее при дворе, и от ежедневных переживаний она сильно похудела.

Но, увидев меня, она улыбнулась, ни словом не обмолвившись о прошлых событиях, и, ласково взяв меня за руку, назвала сестрой.

Я осталась равнодушной: — Что ты задумала, госпожа Вэнь?

На самом деле я знала ответ.

Отец-император постоянно придирался к ней при дворе и даже специально велел мамушкам разузнать о моих прежних методах, чтобы научиться, как рассорить чиновников, находящихся под началом государственного советника.

Он давал им высокие должности, соблазнял обещаниями и открыто предлагал взятки.

Вэнь Цзинъи, должно быть, очень переживала, не переметнулись ли ее сторонники на сторону Отца-императора? Теперь каждый казался ей шпионом, и в то же время ни в ком она не могла быть уверена.

Двое людей, совершенно не имевших опыта в политических интригах, сеяли раздор при дворе.

Вэнь Цзинъи не смутилась моей холодностью, но на ее лице появилось выражение печали, а взгляд то и дело обращался к Се Ланю.

Заметив мой взгляд, она поспешно отвела глаза и быстро сказала: — Сестра, мне нужно с тобой поговорить.

Она усадила меня, собственноручно положила мне кусок пирога и начала извиняться.

Выслушав ее, я невольно рассмеялась.

Она признала свою вину, сказав, что не должна была навязываться Се Ланю и «нечаянно» увести у меня возлюбленного.

Она сказала, что Се Лань на самом деле все еще любит меня, и лишь ее угрозы заставили его отвернуться от меня.

Говоря это, Вэнь Цзинъи держала Се Ланя за рукав, словно подталкивая его ко мне.

— Правда?

— спросила я с легкой усмешкой в голосе.

Я подняла голову и посмотрела на Се Ланя. Его взгляд, обращенный ко мне, казался полным нежности.

Только что он смотрел на нее, а теперь — на меня.

Позади него на лице Вэнь Цзинъи мелькнула боль.

Замечательное представление.