Материалы к произведению (1) (Часть 3)

Разобравшись с руководством университета, Лан Синьнин схватила собиравшегося удрать Чэнь Юфэя за ухо и потащила за собой.

— Молодой человек, вам всем неймется, да? Сегодня ваша тетушка займется вашим воспитанием.

Чэнь Юфэй считался весьма влиятельной персоной в университете, и быть вот так схваченным за ухо девушкой — это настоящий позор. Но эту тетушку он оскорбить не мог, поэтому только мычал, пока его тащили в небольшой бар, где они обычно собирались.

В этот момент Лан Шиэр играл с Чжао Цяньюй и Чэнь Ии в «Дурака». Лан Синьнин втолкнула Чэнь Юфэя прямо на их карточный стол. У Лан Шиэра были отличные карты, и он как раз собирался сделать решающий ход, как вдруг ему помешали. Он тут же выругался:

— Черт! Ослеп, что ли?! Не боишься, что я тебя прибью?

Едва он закончил фразу, как раздался мягкий голос Лан Синьнин:

— Шиэр, ты меня хочешь прибить?

Лан Шиэр почувствовал, как по спине побежали мурашки, и его лицо мгновенно окаменело. Чжао Цяньюй и Чэнь Ии уже помогли подняться Чэнь Юфэю. Оба натянуто улыбнулись и обратились к Лан Синьнин:

— Тетя пришла! Присядь, поиграешь с нами?

Лан Синьнин фыркнула и схватила кий со стоящего рядом бильярдного стола.

— Вам еще играть вздумалось? Не боитесь, что дух той девушки ночью придет к вам мстить?

Лан Шиэр повернулся и скривил губы.

— Да ну! Если это существо, похожее на мутировавшего бегемота, решилось на такое, то это ее счастье. Чем раньше умрет, тем раньше переродится. Может, Яньван сжалится и сделает ее бегемотью морду чуть покрасивее, — сказал Шиэр, и все трое рассмеялись.

Лан Синьнин кипела от злости. Надо сказать, что Лан Шиэр был настоящим красавчиком: кожа нежнее, чем у девушек, выразительные глаза, густые брови, черты лица словно выточены искусным скульптором. Но семья Лан воспитала в нем такой характер, что он взрывался по любому поводу, и каждое его второе слово было ругательством. Лан Синьнин всерьез подозревала, что у Лан есть какой-то автоматический фильтр в ушах, раз они совершенно не обращали внимания на то, как сквернословит их старший внук.

В общем, стоило Лан Шиэру открыть рот, как все очарование тут же исчезало.

Лан Синьнин больше не могла слушать, как он без умолку оскорбляет девушку, и замахнулась кием. «Хрясь!» — кий опустился на спину Шиэра. Хозяин бара тут же поспешил закрыть дверь и спрятаться за стойкой. Такие сцены насилия здесь случались не впервые.

Лан Шиэр взвыл от боли и отпрыгнул, спрятавшись за троицу друзей.

— Да ты совсем сдурела! Набросилась сразу с кулаками! Все меньше похожа на девушку!

— Я тебя сейчас так отделаю, что ты сам станешь похож на девчонку! — Лан Синьнин была невысокой, а бар — небольшим, поэтому она довольно ловко гонялась за Шиэром, размахивая кием и не заботясь о том, попадет ли по кому-нибудь еще. Трем «живым щитам» пришлось несладко. Первым пострадал Чэнь Ии: удар пришелся ему по руке, оставив кровавую полосу. Чэнь Ии тут же сел на корточки и захныкал. Лан Синьнин продолжала атаковать. Лан Шиэр уворачивался, хватая Чэнь Юфэя в качестве щита. Лан Синьнин заехала кием прямо по голове Чэнь Юфэя. Тот взвыл и, схватившись за голову, принялся ругаться. Чжао Цяньюй, видя, что дело плохо, нырнул под стол. Лишившись защиты, Лан Шиэр запаниковал. Лан Синьнин явно решила проучить его как следует и, размахнувшись кием, бросилась на него.

Из бара доносились ругательства и крики. Если бы кто-то не знал, что там происходит, мог бы подумать, что там массовая драка.

— Лан Синьнин, ты только потому, что моя тетя, еще жива! Будь ты кем-то другим, я бы с тобой покончил!

— Покончил бы со мной? Я с тобой сейчас покончу! Чтобы ты знал, что такое уважение!

…

Эта сцена насилия продолжалась около двадцати минут. Лан Синьнин, запыхавшись, опустилась на стул, держась за грудь. Лан Шиэр, увидев, что она побледнела, перепрыгнул через стол, выхватил у нее кий, отбросил его в сторону и сел рядом, поглаживая ее по спине.

— С таким телосложением еще меня бить! Тебе… ингалятор нужен? Чэнь Ии, быстро воды!

Чэнь Ии уже бежал с водой. У Лан Синьнин была легкая астма, и при больших физических нагрузках у нее случались приступы. Из-за этого мальчишки Лан Шиэра у всех них выработалась привычка носить с собой ингалятор. Ведь Лан Шиэру было все равно, что случится с другими, но если кто-то тронет эту тетушку, он готов был кастрировать обидчика.

Лан Синьнин сделала глоток воды, дыхание выровнялось, но лицо все еще было бледным. К тому же из-за жары она чувствовала себя уставшей. Лан Шиэр, сидя рядом, заставил ее лечь к себе на колени.

— Отдохни немного, не разговаривай, — сказал он. Тон был все еще дерзким, но голос стал гораздо мягче.

Стоявшая рядом троица переглянулась.

Чэнь Юфэй поднял бровь.

— И это называется «тетя и племянник»? Вы верите?

Чжао Цяньюй и Чэнь Ии одновременно покачали головами.

——————————————————————————————————————————

От автора: Это ненастоящие тетя и племянник, не волнуйтесь, у меня не такие странные вкусы, я пишу легкие истории. Говорят, что если не порадовать автора цветами, то ваша грудь уменьшится, а грудь вашего мужа увеличится!

Глава 3. Тетя, я люблю тебя — 03

——————————————————————————————————————————

Лан Синьнин вернулась в общежитие только после того, как поужинала с Лан Шиэром и его друзьями. На самом деле, в первый год их учебы Лан Пин купил им квартиры: две квартиры на одном этаже, по одной для каждого. Но они редко там жили, и квартиры до сих пор оставались похожими на выставочные образцы. Они приезжали туда только на каникулы.

Как только Лан Синьнин вошла в комнату, Гао Цзиши с усмешкой спросила:

— Отчитала своего племянничка?

В ответ она лишь вздохнула. С детства сколько раз она его отчитывала? Но характер Лан Шиэра ни капли не изменился. Она посмотрела на две пустые кровати и спросила Гао Цзиши:

— А где Лю Цин и Се Ячжи?

Гао Цзиши скривила губы, взяла учебник по анатомии и сказала:

— Часа в четыре приходил «Шариковая ручка», звал тебя обедать. Тебя не было, и эти две тут же увязались за ним.

«Шариковой ручкой» Гао Цзиши называла старосту группы Лан Синьнин, Юань Чжули — примерного студента, к тому же президента студенческого совета Наньда. Он ухаживал за ней два года, но она не испытывала к нему никаких чувств.

Лю Цин однажды публично заявила ей:

— Синьнин, если ты действительно его не хочешь, то я займусь им. Потом не жалуйся.

Тогда Лан Синьнин просто улыбнулась и сделала приглашающий жест. Все решили, что это шутка, но после этого Лю Цин действительно начала оказывать Юань Чжули знаки внимания, и даже обычно молчаливая Се Ячжи стала строить ему глазки.

Лан Синьнин посмотрела на надувшую губы Гао Цзиши, сняла обувь и забралась к ней на кровать.

— А ты чего не пошла?

Гао Цзиши высокомерно вскинула голову.

— У меня не такая толстая кожа.

Лан Синьнин рассмеялась. Когда Гао Цзиши начала сердиться, она наконец остановилась и сказала:

— Если нравится — действуй. Кто ж узнает о твоих чувствах, если ты молчишь?

Гао Цзиши тут же покраснела. Обычно она вела себя по-мужски, но в решающий момент вдруг становилась застенчивой. Впрочем, в такие дела лучше не вмешиваться, поэтому Лан Синьнин, сказав все, что хотела, спрыгнула с ее кровати на свою и, забравшись под одеяло, начала читать.

Гао Цзиши тоже устроилась поудобнее.

Лю Цин и Се Ячжи вернулись почти перед самым отбоем. Се Ячжи сразу пошла в ванную, а Лю Цин громко сказала:

— Синьнин, твой Шиэр сегодня устроил настоящий переполох! Я слышала от подруги из Цзинда, что какая-то девушка из-за него чуть с крыши не спрыгнула. Что случилось? Дошло до такого, неужели он ее обрюхатил?

Лицо Лан Синьнин помрачнело. Она молча посмотрела на Лю Цин. Та, видя, что она рассердилась, заулыбалась.

— Да ладно тебе, это просто шутка!

— Такие шутки неуместны. У Шиэра, конечно, скверный характер, но он порядочный человек. Не надо вешать на него всех собак, — позиция Лан Синьнин была такова: сплетничать она никому не запрещала, но не в ее присутствии, и уж тем более не о Шиэре. В противном случае она не будет церемониться.

Гао Цзиши, видя, что она всерьез рассердилась, бросила неодобрительный взгляд на болтливую Лю Цин и решила сгладить ситуацию.

— Уже поздно, Лю Цин, иди умывайся, скоро свет выключат.

Лю Цин скривила губы и пошла в ванную.

Гао Цзиши, видя, что Лан Синьнин все еще не в духе, поддразнила ее:

— Ну ты даешь! Типичная защитница! Своих хоть как ругать можно, а другим и слова сказать нельзя.

Лан Синьнин не стала отрицать и громко сказала:

— Да, это так. У нас в семье все такие. — Находящиеся в ванной, конечно же, услышали ее слова. Лан Синьнин посмотрела на часы: до отбоя оставалось пять минут. Она убрала учебники и забралась под одеяло.

Гао Цзиши тоже легла.

После отбоя Лю Цин и Се Ячжи еще какое-то время возились, и только около одиннадцати в комнате стало тихо.