Глава 2. Часть 1

Не спрашивайте, почему он помнит имя рано умершего отца второстепенного персонажа из книги, которую он читал. Когда он следил за обновлениями, то обнаружил, что его имя совпадает с именем отца главного героя. Он оставил комментарий, на что автор ответил просто и ясно: «Советую перечитать всю книгу и выучить наизусть».

Он подумал, что автор прав, и не смог возразить. Поэтому он перечитал книгу несколько раз. И хотя не мог сказать, что выучил ее наизусть, но большую часть сюжета помнил. Раньше он не вспоминал об этом, потому что никак не ожидал, что действительно попадет в книгу!

Это было невероятно! Просто невероятно!

Нет-нет-нет, спокойно. Не может быть такого совпадения.

Цю Ибо прикусил кончик языка и потянулся к своему отцу:

— Папа, возьми меня на ручки.

— Хорошо, — Цю Линьхуай с улыбкой взял его на руки. Цю Ибо потянул отца за одежду, заставляя его наклониться.

— Папа, ты тоже совершенствующийся?

— Да, — Цю Линьхуай погладил его по волосам. — У меня кое-какие дела, поэтому я временно вернулся домой.

Цю Ибо склонил голову.

— Вот как. А ты тоже ученик секты Линсяо?

— Конечно, — объяснил Цю Линьхуай. — Мы с твоим третьим дядей — ученики секты Линсяо. Наш учитель — мастер Гучжоу с пика Сицзянь. Если тебе доведется встретиться с ним, ты должен будешь называть его своим прадедом-наставником.

Вот это да, мастер Гучжоу!

Цепляясь за последнюю надежду, Цю Ибо спросил:

— А я тоже могу вступить на пик Сицзянь?

Он помнил, что в книге мастер Гучжоу был невероятно крутым персонажем. Он занимал целый пик и, взяв всего двух учеников — его отца и третьего дядю, — закрыл набор.

— Бо’эр, этим вопросом ты меня поставил в тупик, — Цю Линьхуай поставил его на землю и с нежностью погладил по лицу. — Твой прадед-наставник холоден и не любит общаться с людьми. Сто лет назад, взяв меня и твоего третьего дядю в ученики, он заявил, что больше не будет принимать учеников. Если у тебя будет такая возможность, мы с твоим третьим дядей можем попробовать попросить его.

Цю Линьюй, держа чашку в руке, умудрялся даже из простой воды сделать глоток, похожий на вино. Он рассмеялся.

— Да что такого? Мы хотим взять ученика, к тому же это наш собственный племянник. Сообщим учителю, и он вряд ли будет против.

— Действительно.

Лицо Цю Ибо побледнело. Он бросил: «Пойду покормлю рыбок!» — и убежал.

Братья посмотрели ему вслед. Цю Линьюй удивленно спросил:

— Что с Бо’эром?

Почему он вдруг убежал?

Цю Линьхуай покачал головой и с улыбкой сказал:

— Когда он пришел, то все смотрел на пруд с рыбками. Наверное, увидел что-то, что ему понравилось. Ты же знаешь, у него во дворе целый пруд с карпами кои. Если бы я не приставил к нему людей, все лучшие карпы из поместья оказались бы у него.

Цю Линьюй тоже засмеялся.

— Зачем ему столько?

— Нравится, наверное, — Цю Линьхуай потер уголок глаза, словно что-то вспомнив. — Он хоть и маленький, но хитрый, как лисенок. Говорит, что у него болят глаза от чтения, и ему нужно смотреть на что-то движущееся. Я вижу, что он не забрасывает учебу, поэтому пусть делает, что хочет.

— Слышал, Бо’эр очень усердно учится?

— Еще как! Встает в три четверти часа после рассвета, в час Дракона начинает учиться и занимается до часа Собаки. Еще говорил, что хочет сдать Осенние Экзамены и, как Ланьхэ, стать важным чиновником, чтобы… — Цю Линьхуай замолчал.

Каждые несколько поколений в семье Цю рождались дети с божественной костью. В мире смертных это было большой редкостью, но предки семьи Цю относились к этому спокойно и продолжали вести дела как обычная семья. Совершенствование рассматривалось как путешествие в поисках знаний. Другие члены семьи, не имевшие возможности совершенствоваться, либо участвовали в государственных экзаменах, либо занимались торговлей — каждый искал себе занятие по душе.

Цю Ланьхэ был одним из таких. Сейчас он занимал должность помощника министра финансов, чиновника второго ранга.

— Чтобы что? — с любопытством спросил Цю Линьюй.

— …Чтобы заниматься сговором чиновников с торговцами, — в глазах Цю Линьхуая плясали смешинки. — Господин Гу рассказывал, что Бо’эр договорился с другими детьми: кто-то станет чиновником, кто-то торговцем, и они будут защищать друг друга, чтобы сделать семью Цю самой богатой и влиятельной в Яньцзине.

— Господин Гу посчитал это неправильным и попытался объяснить им, почему так делать не стоит. Но Бо’эр ответил: «Если нет денег, откуда возьмется плата учителю? Если нет связей в правительстве, как мы сможем пригласить такого талантливого учителя, как вы, обучать нас, детей? Это же столетний план семьи, господин Гу, не беспокойтесь». Если бы я его не остановил, господин Гу, наверное, развернулся бы и ушел.

Цю Линьюй расхохотался. Он посмотрел на Цю Ибо, который сидел на перилах и бросал рыбкам корм.

— С виду такой милый, а язык острый.

— Еще как, — Цю Линьхуай тоже посмотрел на сына. — У него большие планы.

Он замолчал, а затем, словно обращаясь к Цю Линьюй и одновременно к себе, сказал:

— Ладно, пусть идет в секту Линсяо. Я в ближайшие годы вряд ли смогу двигаться, а под твоим присмотром я буду за него спокоен.

— Брат, можешь доверить Бо’эра мне, — Цю Линьюй долил Цю Линьхуаю горячего чая. — Брат, Великое Небесное Бедствие Преображения Духа — непростое испытание. Время есть, не нужно себя торопить.

— Я знаю, — Цю Линьхуай посмотрел на яркий весенний свет и тихо произнес: — В мгновение ока прошло шесть лет.

Его уровень совершенствования тоже стал нестабильным.

Отправив Бо’эра в секту, ему, пожалуй, тоже стоит найти место для уединения.

***

Цю Ибо был в ужасе.

Теперь он был уверен, что действительно попал в книгу и стал отцом будущего Лун Аотяня, которому суждено погибнуть ужасной смертью. Нужно было что-то придумать. Когда человек находится в стабильном психическом состоянии, он не хочет умирать. Цю Ибо, естественно, тоже не хотел.

Если он позволит событиям идти своим чередом, то не только он, но и вся его семья, кроме его будущего сына, погибнет!

Готов ли он к этому?

Конечно, нет.

Он отчаянно пытался вспомнить содержание «Каньпо Тяньцзи». К сожалению, главным героем книги был его еще не родившийся сын. О его отце и третьем дяде, двух опорах семьи, было написано всего несколько строк, не говоря уже о нем самом, чье тело, разорванное на части, упоминалось лишь в первом предложении первой главы.