8 июня 2013, суббота. Солнечно.

Следующий день был субботой, и погода стояла ясная.

Юй Цзя встала рано утром, привела себя в порядок, а затем убралась в квартире. После этого она позвонила Цзоу Сяохуэю, но после трех или четырех попыток никто не ответил. Когда наконец соединили, она услышала холодный голос Цзоу Сяохуэя: — Юй Цзя, хватит меня преследовать, я уже женат.

Сказав это, он повесил трубку.

— … — Юй Цзя мысленно выругалась. Цзоу Сяохуэй, твою ж мать, ты не можешь быть менее самовлюбленным?

В ярости Юй Цзя снова набрала номер. На этот раз ответили быстро. Не давая Цзоу Сяохуэю и слова сказать, она выпалила: — Цзоу Сяохуэй, твоя матушка не только слепая, но еще и глухая, да? Каким ухом ты услышал, что я собираюсь тебя преследовать?

— Тогда зачем ты звонишь?

— Думаешь, мне совсем нечего делать? — прокричала Юй Цзя и тоже бросила трубку.

Вообще-то, ей действительно было нечего делать. Иначе она не стала бы убираться, а значит, не обнаружила бы, что у нее осталось немало вещей Цзоу Сяохуэя, и тогда у нее не зачесались бы руки ему позвонить.

Повесив трубку, Юй Цзя не стала задерживаться дома. Она переоделась, спустилась в гараж, села в свой «Форд» и поехала гонять по серпантину на гору Фэнхуан.

Гора Фэнхуан находилась далеко за городом, почти на границе провинции, поэтому даже в выходные машин там было мало. Юй Цзя вдоволь нагонялась и только около одиннадцати утра получила звонок от Кэ Лин.

— Юй Цзя, ты где? — спросила Кэ Лин.

— На горе Фэнхуан, — ответила Юй Цзя.

— Ого, кто тебя разозлил? Опять поехала гонять? — Как одна из трех закадычных подруг Юй Цзя, Кэ Лин прекрасно знала ее привычку срываться на гонки, когда что-то шло не так.

— Одна свинья, мутировавшая из крокодила, — ответила Юй Цзя.

— Значит, просто свинья, — усмехнулась Кэ Лин. — Юй Цзя, ты можешь быть не такой мелочной? Разозлилась из-за какой-то свиньи. Разве ты не знаешь, что все свиньи рано или поздно умирают от собственной глупости?

— … — Юй Цзя промолчала.

— Что ты хотела? — спросила она, съезжая с горы Фэнхуан.

— Что еще? Моя «вдовствующая императрица» зовет тебя на обед, — ответила Кэ Лин.

— Ты сказала тете? — уточнила Юй Цзя.

— Сказала. Что, передумала? — спросила Кэ Лин, приподняв бровь на том конце провода.

— Передумала? — холодно фыркнула Юй Цзя. — Ты разве не знаешь, что я упрямая как осел?

— А ты разве не говорила всегда, что ты лягушка? — парировала Кэ Лин. — Ладно, хватит болтать, приезжай скорее. Ми Ту и Шияо уже почти здесь.

— Я так быстро не доберусь, ешьте без меня, — сказала Юй Цзя.

— Знаю, — ответила Кэ Лин.

Юй Цзя действительно не торопилась. Дорога от горы Фэнхуан до города заняла больше часа, а оттуда до дома Кэ Лин — еще почти час. Поэтому, когда она вошла, то увидела Кэ Лин, Чжоу Шияо, Ми Ту и маму Кэ Лин — четыре «золотых цветка» — сражающимися за столом для маджонга. Дверь ей открыл отец Кэ Лин.

— Здравствуйте, дядя, — поздоровалась Юй Цзя.

— Здравствуй, Цзяцзя, — ответил отец Кэ Лин. — Проголодалась? Заходи скорее, дядя тебе еду подогреет.

Семья Кэ Лин была типичной семьей служащих. Отец Кэ Лин занимал небольшую руководящую должность на госпредприятии, а мать работала бухгалтером в частной фирме.

Супруги — один спокойный, другая бойкая — десятилетиями ежедневно препирались, но никогда не дрались. Вместе с острой на язык с детства Кэ Лин они составляли вполне счастливую семью.

— Отлично! Давно не ела тушеные свиные ножки, которые готовит дядя. Сегодня приготовили? — спросила Юй Цзя, широко улыбаясь.

— Знаю, что ты их любишь, приготовил, — улыбнулся отец Кэ Лин.

Из трех подруг его дочери только Юй Цзя была из другой провинции, поэтому они с женой всегда подсознательно старались заботиться о ней чуть больше.

— Ха-ха, вот это здорово! Сегодня мне повезло поесть вкусно. Спасибо, дядя! — воскликнула Юй Цзя.

— Свои люди, за что спасибо? — Отец Кэ Лин улыбнулся и шутливо щелкнул Юй Цзя по лбу.

— Хе-хе, — Юй Цзя потерла место, куда ее щелкнули, все так же улыбаясь, а затем обратилась к маме Кэ Лин, одной из «четырех золотых цветков»: — Тетя, как сегодня удача?

— И не спрашивай! Разве с Ми Ту может быть удача? — Мама Кэ Лин ответила, не отрываясь от игры. — Юй Цзя, ты скорее ешь, а потом сменишь Ми Ту.

Ми Ту с детства сопутствовала удача, в том числе и в азартных играх. Играла ли она в карты, маджонг или что-то еще, она всегда выигрывала.

А мама Кэ Лин, будучи ярой поклонницей маджонга, больше всего боялась и одновременно любила таких игроков, как Ми Ту. Поэтому каждый раз, когда подруги приходили к ним в гости, она всячески старалась не допустить Ми Ту к столу, или сажала ее рядом с собой смотреть, или просила помочь ей играть.

— Хорошо! — недобро усмехнулась Юй Цзя. Но Ми Ту это не понравилось:

— Тетя, вы несправедливы! Я же всего несколько партий сыграла, даже не вошла во вкус! Почему вы меня уже гоните из-за стола?

— Я не гоню тебя из-за стола, а приглашаю сесть рядом со мной. Будем играть по очереди: если проиграем — это на мне, если выиграем — поделим пополам, — усмехнулась мама Кэ Лин, взглянув на Ми Ту.

Юй Цзя, Кэ Лин и Чжоу Шияо переглянулись.

— … — С Ми Ту рядом слово «проигрыш» вообще существует? Его можно съесть?

— Тетя не зря работает бухгалтером, всегда умеет все рассчитать в свою пользу, — тихо сказала Чжоу Шияо, глядя на Кэ Лин с немым укором.

Кэ Лин на это лишь пожала плечами, показывая, что она тут бессильна.

На обед действительно были любимые Юй Цзя тушеные свиные ножки. Она ела так аппетитно, что вся перепачкалась жиром, вызвав насмешки подруг: — Юй Цзя, ты сколько не ела? Зачем так торопиться? Вся измазалась.

— Еда не главное, главное — ножки, — ответила Юй Цзя, закатив глаза. — Сегодня меня разозлила одна свинья, так неужели я проявлю милосердие к конечностям его собрата?

— Что тебе конечности его собрата? Если такая смелая, грызи его собственные! — сказала Кэ Лин.

— Хорошее предложение, — поддержала Чжоу Шияо.

— Спасибо, боюсь, его конечности слишком твердые, зубы сломаю, — ответила Юй Цзя.

— Не бойся, есть же дядя! Какие бы твердые конечности ни были, в руках дяди они станут мягче тофу, — вставила Ми Ту.

— … — Юй Цзя подумала: вот бы ум Ми Ту когда-нибудь стал таким же надежным, как ее удача.

После обеда отец Кэ Лин спустился вниз поиграть в шахматы с соседями. Юй Цзя села за стол напротив мамы Кэ Лин, а Ми Ту, соблазненная обещаниями разных вкусностей, устроилась рядом с мамой Кэ Лин, и началась новая битва.

— Юй Цзя, вы с Цзоу Сяохуэем действительно расстались? — спросила мама Кэ Лин в перерыве между ходами.

— Расстались, — кивнула Юй Цзя.

— И правильно сделали! — одобрительно сказала мама Кэ Лин. — Тетя тебе давно говорила, что у этого Цзоу Сяохуэя вороватый взгляд, сразу видно, что он ненадежный человек.

Разве? Юй Цзя растерянно посмотрела на трех подруг, давая понять, что совершенно не помнит, чтобы мама Кэ Лин такое говорила.

«Почему я помню, что тетя раньше хвалила Цзоу Сяохуэя, называя его талантливым и представительным?» — беззвучно спросила Чжоу Шияо у Кэ Лин.

«Тетя такая безжалостная! Я больше никогда не приведу Гуань Лу к вам в гости», — с обиженным видом посмотрела на Кэ Лин Ми Ту.

В ответ на безмолвные вопросы и упреки подруг Кэ Лин снова лишь беспомощно пожала плечами: «Разве вы не знаете, что моя мама всегда говорит с людьми по-человечески, а с чертями — по-чертовски?»

«А если это демон?» — беззвучно спросила Ми Ту.

«Ударит палкой так, что демон и слова вымолвить не сможет», — переглянувшись, Кэ Лин, Юй Цзя и Чжоу Шияо одновременно посмотрели на Ми Ту и беззвучно ответили.

Ми Ту: «…» Ладно, мама Кэ Лин не только безжалостная, но еще и жестокая.

Сидящая напротив мама Кэ Лин не заметила, как за короткий миг четыре подруги успели обменяться несколькими взглядами прямо у нее под носом. А может, заметила, но не подала виду. Она лишь похлопала себя по груди и пообещала Юй Цзя: — Юй Цзя, не волнуйся, у тети полно мужчин на примете, я гарантирую, что найду тебе кого-нибудь в сто раз лучше Цзоу Сяохуэя!

— Отлично, спасибо, тетя! — тут же улыбнулась Юй Цзя.

Тем временем Чжоу Шияо наклонилась к уху Кэ Лин и прошептала: — Почему, когда тетя сказала, что у нее полно мужчин, мне сразу представилось, что она держит мужской эскорт-клуб?

— В эскорт-клубе мужчин может быть и меньше, чем у моей мамы на примете, — ответила Кэ Лин.