Глава 14

В субботу утром машин на дорогах было немного. Лу Ман приехала к дедушке как раз в восемь часов. Старик уже встал и кормил кур. Увидев, что внучка припарковалась, он позвал ее завтракать.

Дедушка Лу в передней комнате резал какие-то таблетки. Лу Ман быстро перекусила и поспешила к нему.

У стены стоял старинный деревянный шкаф для китайских лекарств, от которого исходил сильный аромат трав. Семья Лу из поколения в поколение занималась медициной, но отец Лу Ман, Лу Сяосун, перешел от традиционной китайской медицины к западной.

У дедушки Лу было три сына. Лу Сяосун — средний. У других двух сыновей родились мальчики, и только у Лу Сяосуна — девочка. Дедушка мечтал с детства прививать внукам знания о китайских лекарствах, но те совсем не интересовались медициной, что очень его огорчало. Однако, к его удивлению, внучка Лу Ман проявила особый талант к фармакологии.

Когда родилась Лу Ман, ее родители были очень заняты и не могли уделять ей достаточно времени. Поэтому девочка росла с дедушкой и бабушкой.

Дедушка и бабушка Лу были интеллигентными людьми. У бабушки не было дочери, и с появлением Лу Ман у нее появилась возможность наряжать девочку. Каждый день Лу Ман бегала с высоким хвостом, который заплетала ей бабушка, в красивом платье, которое та ей купила, и помогала дедушке раскладывать лекарства.

Хотя в итоге Лу Ман разочаровала деда, выбрав клиническую медицину, это не повлияло на их любовь к ней.

Дедушка Лу, взглянув на внучку поверх очков для чтения, увидел, как она ходит по комнате, заложив руки за спину, и поддразнил ее:

— Ого, госпожа заместитель главного врача, какие будут указания?

Лу Ман с серьезным видом кивнула, указала на крошки от лекарств на столе, а затем на бумажки на шкафу.

— Вам нужно следить за чистотой. И надписи на бумажках уже не разобрать. Пусть директор Лу напишет вам новые.

Дедушка Лу с любовью и легким укором улыбнулся:

— Ну ты, девочка…

Бабушка Лу, закончив на кухне, вышла к ним и присоединилась к разговору. Она спросила внучку о работе и о том, как дела дома.

— Бабушка, я пойду прогуляюсь, — сказала Лу Ман, потянувшись, после непродолжительной беседы. Бабушка кивнула. Она считала, что городской молодежи, которая целыми днями сидит в офисе, нужно больше двигаться.

— Тогда пройдись по окрестностям. И захвати, пожалуйста, информационные материалы из сельсовета. Дед все время забывает.

К дедушке Лу в аптеку приходило много людей, поэтому глава города развешивал объявления и у него. Недавно напечатали плакаты о Комплексной программе управления водными ресурсами («Пять вод»), и Лу Ман могла захватить их по пути.

Деревенские дороги были узкими и извилистыми, некоторые — только в одну полосу. Лу Ман давно не гуляла так спокойно.

Деревни в городке были маленькими, расположенными близко друг к другу. Пройдя несколько домов, оказываешься уже в другой деревне. Лу Ман дошла до местной начальной школы. Она здесь не училась. В начальную школу она ходила в городе, в школу Лунчжун, вместе с родителями. Поэтому начальная и средняя школы этого городка были ей незнакомы.

Лу Ман помнила начальную школу Линнань довольно старой. Теперь же старое здание снесли и построили новое, расширив территорию школы. Большие железные ворота заменили на автоматические раздвижные, а рядом поставили будку охраны.

В субботу занятий не было, и в школе было очень тихо. Лу Ман прошла мимо школы Линнань по дороге в деревню Сыми. Весенние деревья по обочинам дороги радовали глаз пышной зеленой листвой. В воздухе витал едва уловимый аромат травы.

Лу Ман вспомнила запись из дневника Чжуан Шилин: «Когда начинается сезон дождей, с камфорных деревьев вдоль дороги падают черные ягоды. Дети на велосипедах специально наезжают на них, и раздается треск. Я иду следом и вдыхаю насыщенный аромат камфоры — слегка терпкий и свежий, как кислая слива у моего дома».

Сейчас дождя не было, на камфорных деревьях только распустились листья и цветы. Лу Ман представила, как Чжуан Шилин идет по этой дороге с рюкзаком. Внезапно раздался глухой раскат грома, и хлынул ливень. Чжуан Шилин уже не шла так спокойно, как раньше. На ней был большой дождевик и резиновые сапоги, а волосы промокли насквозь. Лу Ман, пятясь, посмотрела в сторону школы и продолжила размышлять. Тогда Чжуан Шилин шла в школу. Ее никто не провожал, и у нее не было зонта. Она надела отцовский дождевик, длинные полы которого волочились по земле.

Даже в плохую погоду она никогда не опаздывала. Но в тот раз, вернувшись домой в отцовском дождевике, она получила суровое наказание.

Вскоре Лу Ман добралась до деревни Сыми. Взрослому человеку нужно всего минут пятнадцать, чтобы дойти сюда, но для ребенка это был бесконечный путь.

«У меня нет часов, я не знаю, сколько времени, поэтому выхожу, пока еще сумерки. Так я точно не опоздаю», — написала Чжуан Шилин в своем дневнике.

У Лу Ман защипало в глазах. Она смотрела на дома с двориками и не знала, какой из них дом Чжуан Шилин. С улучшением уровня жизни большинство старых домов перестроили, но некоторые черепичные крыши остались.

Вокруг домов протекала река, раскинулись поля, на некоторых выращивали рис, другие были заброшены.

Лу Ман приехала сюда, чтобы увидеть место, где росла Чжуан Шилин, дороги, по которым она ходила в детстве. Какой именно из этих домов был ее домом, не имело значения.

Молодежи в деревне почти не было видно. Изредка встречались пожилые женщины или старики на трехколесных велосипедах.

Увидев на краю поля таро, листья которого были похожи на листья лотоса, Лу Ман вспомнила запись в дневнике: «Наступило лето, и я пошла к пруду копать таро».

— Глупышка, в пруду растет стрелолист, а не таро, — сказала Лу Ман, целуя Чжуан Шилин в лоб.

— Я теперь знаю! В детстве я этого не понимала! — Чжуан Шилин попыталась выхватить у Лу Ман дневник.

— Это же внучка семьи Лу! Как ты выросла! — узнав Лу Ман, окликнул ее кто-то, когда она вернулась к сельсовету.

Лу Ман с улыбкой кивнула. Семья Лу пользовалась уважением во всем городке. Многие поколения семьи Лу лечили людей, и все относились к ним с почтением.

— И правда, выросла. Все такая же красавица, — услышав голоса, вышел глава города. — За информационными материалами пришла? Заходи, присядь.

Глава города предложил Лу Ман чаю. В холле сельсовета сидело много людей, в основном пожилые, которые не играли в маджонг. Те, кто играл, собирались под мостом неподалеку.

Лу Ман немного поговорила с главой города, взяла информационные материалы и уже собиралась уходить, когда услышала, как пожилые женщины обсуждают сплетни про деревню Сыми.

— Бедная эта девочка. Говорят, перестала отцу деньги давать. Чжуан Цзяньминь теперь целыми днями дома ругается.

— Ей, наверное, уже за тридцать, а все не замужем, — сказала одна из женщин, цокая языком. — На ее месте я бы давно перестала давать.

— Да, но ты же знаешь ее отца. Если она пожалуется на него в компании, ее могут уволить, — покачала головой другая. — Такая судьба — с таким отцом.

— А знаете, она очень хорошая девочка. Я ее с детства помню. Бывало, родителей дома нет, я ее к себе позову поесть. Она возьмет совсем чуть-чуть риса. Я ей говорю: «Бери больше, этим же не наешься». А она… — старушка показала размер детского кулачка, — говорит: «Я боюсь много есть, вдруг живот большой станет».

Эта привычка сохранилась у Чжуан Шилин до сих пор. Услышав рассказ старушки, Лу Ман наконец поняла, почему Шилин так мало ест за ужином.

— Слышала, Чжуан Цзяньминь сегодня опять к дочери поехал.

— Зачем?

— Как зачем? Из-за денег, конечно. Живет за счет дочери. Просто кошмар.

У Лу Ман внутри все похолодело. Она схватила информационные материалы, попрощалась с главой города и выбежала на улицу.

— Ты не будешь обедать? — крикнула бабушка Лу, выглядывая из кухни, когда внучка направлялась к машине.

— Нет, у меня срочное дело. Материалы на столе. Передай дедушке. Я приеду еще, как освобожусь, — Лу Ман быстро села в машину и помчалась в город.

— Поезжай осторожнее… Вот же… — бабушка смотрела вслед белой машине, скрывающейся вдали. Она решила, что внучку вызвали в больницу, и вспомнила, как ее муж, дедушка Лу, иногда бросал все и убегал по первому зову. Она понимала Лу Ман.