Деревня Хуайшань 12

Деревня Хуайшань 12. Эксклюзивно для «Полулетних романов».

У Цзян Няньвань были свои взгляды на макияж, некоторые из которых Цзыань, единственный нормальный зритель, не мог понять.

Цзян Няньвань разделила глазные яблоки на категории по соотношению белка и радужки, цвету зрачков и другим признакам, открыто называя одни некрасивыми и присваивая себе несколько пар. Призрак невесты почему-то не возражала.

Фу Су остолбенел от такого мастерства. Он украдкой взглянул на вдовствующую императрицу Чжао, которая вышла поддержать порядок в отсутствие Первого Императора, и заметил, что его бабушка, которая редко появлялась на людях, действительно восхищалась мастерством… макияжа этой девушки?

Фу Су слишком часто поглядывал на Чжао Цзи, и та в конце концов заметила его взгляды. Как ни смотрела Чжао Цзи на этого с виду невинного ребёнка, она никак не могла поверить, что его воспитал сам Ин Чжэн.

Хотя лицо мальчика явно напоминало Ин Чжэна, такое безмятежное, полное любопытства выражение… Когда Ин Чжэну было три года, его отец, Ин Ижэнь, был далеко, и Чжао Цзи не могла защитить сына. Тогда Ин Чжэн был вынужден повзрослеть и стать серьёзным маленьким мальчиком.

Чжао Цзи знала, что она жестока, но разве в этом мире не каждый прежде всего заботится о себе?

Чжао Цзи давно не смотрела на Ин Чжэна так открыто. Но наблюдать за этой девушкой, делающей макияж, ей нравилось гораздо больше, чем за собственным сыном.

В отличие от макияжа, принятого в Цинь, с длинными, чётко очерченными линиями, подчёркивающими форму глаз, стремящуюся к «глазам феникса», эта девушка, казалось, учитывала естественную округлость глаз Призрака невесты, делая линии более короткими и игривыми.

Многие, как и Чжао Цзи, больше интересовались тем, как Цзян Няньвань изменяет лицо Призрака невесты. В конце концов, это был призрак, который после смерти, скорее всего, превратится в скелет!

Насмотревшись на уродливых призраков в трансляциях Ин Чжэна и Лю Чэ, Призрак невесты теперь казалась довольно миловидной. Неудивительно, что она была самой сильной.

Кто-то даже предположил, что Призрак невесты и тот первый монстр с разбросанными по лицу чертами — это одно и то же существо, просто неудачный эксперимент невесты.

— Разве не очевидно, что это так? — Пан Тун уверенно указал на неудачную подставку для кистей, сделанную Чжугэ Ляном и стоявшую на его столе. Обе подставки были в форме журавлей, но одна подозрительно напоминала фазана — это была работа Чжугэ Ляна.

Недосказанность Пан Туна была очевидна: даже у такого гения, как Чжугэ Лян, поделки получались не очень изящными, так что неудивительно, что у других получаются работы, на которые без слёз не взглянешь.

Чжугэ Лян, о котором говорили прямо в лицо, не изменился в лице. Ведь тот, кого это действительно задевало, не стал бы ставить самодельный «фазан» на видное место на столе.

Он даже спокойно присоединился к разговору: — Рисовать брови действительно сложно. Но я учусь. Интересно, умеет ли Шиюань? Может, научишь меня?

«А?»

«Мы же говорили о страшилах и фазанах?»

«Как мы перескочили на рисование бровей?..»

Пан Тун быстро понял, что этот противный Чжугэ Лян насмехается над тем, что он одинок!

Только братья знают, как больнее всего ударить по больному месту. Даже если бы Чжугэ Лян сказал, что он умнее, лучше пишет каллиграфией или превосходит его в стратегии, Пан Тун ничуть бы не поколебался.

Но иметь родственную душу в столь юном возрасте — это действительно вызывало зависть. Даже Пан Тун завидовал Чжугэ Ляну.

«Откуда у него такая удача?!»

«Неужели всё дело в его смазливой мордашке?»

Пан Тун ломал голову, пытаясь понять, чем Чжугэ Лян лучше него и как ему удалось завоевать расположение дочери семьи Хуан. Он даже забыл, что именно он сам, упомянув подставку для кистей, дал Чжугэ Ляну эту идею.

Ведь рядом с уродливой подставкой в форме фазана стояла изящная и красивая подставка в форме журавля — работа возлюбленной Чжугэ Ляна, Хуан Юэин.

Урок рисования бровей, которому Чжугэ Лян так усердно учился, подходил к концу. Даже Цзян Няньвань пришлось переходить к следующему этапу. Под предлогом демонстрации она нарисовала уже семь или восемь разных форм бровей — от «ивовых листьев» до «далёких гор». Призрак невесты уже выбрала ту, что ей больше всего понравилась.

Настало время вставить выбранные ранее глазные яблоки, которые она не заменила, отвлекаясь на рисование бровей.

Сколько шагов нужно, чтобы вставить цветные линзы?

Замена глазных яблок отличалась от обычных линз всего на один шаг.

Нужно было вынуть старые глазные яблоки.

Цзян Няньвань посмотрела на глаза, которые неотрывно следили за ней. Зрачки постепенно меняли цвет с чёрного на красный, становясь всё более жуткими. Посмотрев в красные глаза, Цзян Няньвань накрыла один из них рукой.

— Хорошо, я начинаю. Не забудь закрыть глаза. Я мастерски вынимаю глазные яблоки!

У Цзыаня от этих слов задергались веки. Если это была шутка, значит, Цзян Няньвань обманывала даже призраков. Хотя сейчас казалось, что Призрак невесты уже полностью попала под её чары.

А если это правда… чьи глазные яблоки она вынимала раньше?

У Цзян Няньвань не было способности читать мысли. Если бы она могла, то презрительно ответила бы этому простаку: «Просто вынимаю линзы!»

Только вот эти линзы…

Цзян Няньвань инстинктивно попыталась поддеть «линзу» подушечкой пальца, но, к несчастью, не почувствовала привычной текстуры. Вместо этого она ощутила сухость глазного яблока под веком и невольно отдернула палец.

— У тебя какие-то сухие глазные яблоки. Нужно почаще капать капли.

«Неужели люди теперь называют кровавую воду, в которой хранятся глаза, глазными каплями?»

Даже Чэнь Ацзяо, которая знала, что она избалованная и эгоистичная, и не считала простолюдинов за людей, не могла принять такое. Она была настолько потрясена, что невольно произнесла свои мысли вслух.

— Ваньвань, наверное, не это имела в виду, — тихо сказала Вэй Цзыфу, так, чтобы её услышала сидевшая рядом Чэнь Ацзяо.

Чэнь Ацзяо на мгновение смутилась, затем сердито прошипела Вэй Цзыфу:

— Не думай, что, умея угадывать мысли других, ты сможешь навсегда удержать Чэ. Для него ты всего лишь игрушка.

Вэй Цзыфу не стала отвечать. Она лучше Чэнь Ацзяо знала, что у Лю Чэ к ней нет особых чувств. Да и Вэй Цзыфу не нужен был заботливый и любящий муж. Она прекрасно понимала своё положение.

Видя, что Вэй Цзыфу снова молчит, как перепуганная птичка, Чэнь Ацзяо фыркнула и, посмотрев на экран, поняла, почему вокруг было так тихо, что она услышала голос Вэй Цзыфу.

Лю Чэ и Ин Чжэн снова оказались в опасности!

Чэнь Ацзяо начала подозревать, что её мужу не везёт.

«Но разве такое возможно?»

«Разве у человека, ставшего императором, может быть плохая удача?»

Лю Чэ, которому очень не везло, был уверен в себе. Он никогда не считал, что ему не везёт.

Поэтому он решил, что ему не стоит находиться рядом с Ин Чжэном.

«Наверняка это из-за него!»

Ин Чжэн думал точно так же!

Они ещё не добрались до Призрака невесты, но, к несчастью, их остановил странный паланкин.

Красивый красный паланкин стоял в зале. Как только они открыли дверь, солнечный свет, словно почувствовав их, осветил паланкин, сделав его очень ярким.

Пока они шли к паланкину, всё было нормально. Но как только они подошли ближе…

Лю Чэ лишь пошутил, обращаясь к Ин Чжэну:

— Интересно, кому принадлежит такой изысканный паланкин?

В следующую секунду из тёмного угла вылетели четыре цепи.

Четыре цепи, чтобы связать двоих. Но, к несчастью, они промахнулись. Лю Чэ и Ин Чжэн ловко увернулись.

Они увидели монстров.

Четыре носильщика.

Они были одеты в красные праздничные одежды, с бледно-зелёными лицами и костлявыми, как ветки, руками. Ноги у них были крепкими, словно стволы деревьев, вросшие в землю. Даже промахнувшись, носильщики не остановились.

Они казались сильнее, чем предыдущие служанки и слуги.

И эти четыре цепи отличались от ткани одежды. Они были больше похожи на лианы, двигались очень быстро, извиваясь, как змеи.

Серьёзные противники.