Глава 72: Полная тарелка, ч. 2

В какой-то момент Чжухо почувствовал страх. 

— Конечно, это было довольно обременительно. В конце концов я известен как гений и самый молодой человек, дебютировавший в роли автора. Поэтому я старался не высовываться и наслаждаться жизнью как можно дольше, но именно тогда мне пришла в голову мысль, о чем я хотел бы написать. Я увидел это своими глазами. 

И все же он продолжал искать. И снова он обнаружил, что желал чего-то, способного привести его к гибели. Благодаря этому он смог найти то, что искал, и встретиться с этим лицом к лицу. 

— Что я могу сделать? Я должен писать о том, о чем хочу писать, — сказал Чжухо, улыбаясь. — Я очень старался не думать о том, что может помешать. 

Неудачи, успехи, результаты, жалобы читателей и неизменное будущее — он боролся с мыслями, не дававшими покоя и заставлявшими его прекратить заниматься книгами. Только так он мог писать. 

— Я профессионал, когда дело касается откладывания дел на потом. 

Последние три десятилетия своей жизни он провел в бегах. Он бежал от своих прошлых промахов, страха перед трудностями и желания писать. 

Он не думал о неудачах. Он не гнался за успехом. Он не позволял своему беспокойству овладеть им или как-то торопить его. Он просто писал. Он не смотрел ни на что другое, кроме бумаги, похожей на графики. 

— Я понятия не имею, как сложится следующая книга, но теперь, когда она уже закончена… Ну, что я могу поделать? 

«‎Наверное, все эти неудачи в прошлом были не напрасны‎»‎‎, — подумал Чжухо. 

— Вы слышали, что сказала госпожа Пэк?. 

— Конечно. 

— Сколько вам лет? 

— Мне семнадцать. 

— Боже… Боже! — воскликнул У Гын. Для такого робкого человека, каким он являлся, он бы даже не осмелился сказать такое. Ён Со улыбнулась. 

— Буду ждать с нетерпением, — сказала она. 

— Да, госпожа, — уверенно ответил Чжухо. 

*** 

Он вошел внутрь. Если что и отличалось в этом здании от обычного дома, так это специально отведенное место для уроков письма. Оно выглядело почти как классная комната. Здесь были письменные столы, коврик для сидения и пол из натурального дерева. На стене висели рисунки учеников, бывших здесь, а впереди висела белая доска. 

— Ну, что скажешь? Неплохо, да? 

— Неплохо, госпожа. 

Если бы существовала школа для начинающих авторов, она бы выглядела именно так. 

— Это мое место, а также место, где я написал свой дебютный роман. Не знаю, насколько это важно для такого автора, как У Ён, но да, — сказал Гын У, сев на второе место сзади. Хотя он начинал с гордостью, к концу его голос стал более робким. 

— Вы имеете в виду ту, которой вы украшали небо? — спросил Чжухо с ухмылкой на лице. 

— Давайте… пока не будем об этом говорить, хорошо? У меня было достаточно неприятностей с госпожой Пэк, — смущенно пробормотал Гын У. 

— Решение о том, менять ли написанное или полностью выкинуть его, принимаешь ты сам, как автор, но не так. Нельзя относиться к этому как к мусору. В этом случае ты не только выбрасываешь произведение, но и причиняешь вред себе. 

— Да, госпожа Пэк. 

Хотя она сказала это легкомысленно, в ее словах был смысл. Она была более строгой, чем Чжухо мог себе представить. 

В тот день Гын У почти отказался от своей мечты стать писателем. Дело было не в том, что он не был доволен тем, что написал, и не в том, что ему казалось, что он не может писать хорошо. В глубине души ему не хватало смелости. Неоднократные неудачи подрывали самооценку. 

То, что он действительно хотел бросить, не было его романом. Это был он сам. Ён Со убеждала его не сдаваться. 

— Если подумать, у вас уникальные отношения, — легкомысленно произнесла Ён Со. 

— Что, простите? 

— Плохие отношения превратились в хорошие. 

— Иногда я не могу понять, хвалите ли вы меня или просто пытаетесь поддеть. 

Хотя Чжухо и не хотел этого, он всегда был частью неудач и успехов Гын У. 

— На самом деле я ничего не сделал. В конце концов вы написали нечто потрясающее, Гын У, — восхитился Чжухо. 

— Ага, а еще я написал наполовину приличную книгу. Заходите в любое время, я с удовольствием потренируюсь с вами, — сказал он, сделав руками движение, похожее на тайцзи. При этом Чжухо спокойно сделал шаг назад, чтобы дистанцироваться. 

— Вы ведь останетесь на ужин? Я пойду приготовлю рис, — сказала Ён Со. 

Ранее она спрашивала Чжухо, какое его любимое блюдо. После того, как она вышла на улицу, Чжухо тихо подошел к Гын У и сел напротив. 

— Спасибо, — тихо поблагодарил Гын У. 

— За что? 

— За то, что забрали мою книгу в тот день. 

— Помнится, вы уже поблагодарили меня тогда. 

— В тот день У Ёна там не было. 

После недолгого молчания Чжухо спросил: «Были ли пропущенные страницы?». 

— Несколько. Я перечитал их и переписал. 

После этого они больше не говорили о том дне. Ни Гын У, ни Чжухо больше ничего не говорили. Они уже достаточно обсудили. 

В этот момент после телефонного разговора вернулся Чжун Су. Он трижды коснулся пальцем своего телефона, прежде чем положил его в карман. Бросив короткий взгляд в сторону Чжухо, он обернулся на голос Гын У. 

— Еще одна лекция? 

— Ага. Мои книги не очень-то продаются, — отметил Чжун Су, направившись к Гын У. То, как они сидели за столом, напоминало официальные дебаты. 

Гын У с недовольным выражением лица ворчал. 

— Странно. Почему люди не читают твою книгу? 

— Не понимаю. 

Чжун Су не смог бы ответить на этот вопрос. Он просто мягко улыбнулся и трижды похлопал Гын У по плечу. Чжухо думал о своих книгах, наблюдая за происходящим. Они, как правило, были больше ориентированы на литературную составляющую, чем на массовый читательский интерес. Многие из них были великолепны, но так и ни попали в бестселлеры, ни, к сожалению, приобрели известность. По мере того, как издательский рынок становился все более узким, решающим компонентом книги была доступность. Должно было быть что-то, что привлекало бы внимание людей. Такова была реальность. 

Чжухо посмотрел на Гын У. Его дебютная книга продавалась очень хорошо. Жестокость, описанная там, заворожила многих. В наши дни никто не помнит о страхе быть съеденным. Однако на самом деле этот страх был ближе, чем многие думали. Для того чтобы воспроизвести инстинкт выживания в момент опасности, необязательно быть обгрызенным, как кусок мяса, или лишиться костей. Гын У понимал это. Это было то, что могло заинтересовать. Издательство, в которое он подал рукопись, предрекало ей успех и вложило большую сумму денег в продвижение. 

Чжухо повернул голову и посмотрел на Чжун Су. Он не был так хорошо знаком с книгами Чжун Су. Они не были такими провокационными. С точки зрения читателя, который должен был сам выбирать, что его больше всего интересует, книги Чжун Су ничем не выделялись. Однако на Чжухо они произвели впечатление. Его стиль был чистым, утонченным и красивым. 

Он не бросил писать даже тогда, когда устроился на вторую работу. Он отказывался соответствовать нормам. Его упорство принесет свои плоды. Он станет автором бестселлеров, и многие люди оценят истинную красоту его произведений. Чжухо тихо улыбнулся. Чжун Су поглаживал стол перед собой. Он делал это рефлекторно. 

Посмотрев на него некоторое время, Чжухо прошептал: «Три раза». 

— А? 

— Вы трогали вещи три раза. 

Его мобильный телефон, плечо Гын У, стол, и то же самое, когда он ел фрукты. У него была привычка трогать вещи три раза, прежде чем положить их. Джухо заметил это некоторое время назад. 

— Он тебя поймал. 

— А, черт, — сказал он, неловко улыбнувшись и почесав голову. Несмотря на смущение, его добродушие оставалось очевидным. Его рука вскоре опустилась с головы. Хотя этого не было видно, но Чжухо догадался, что он трижды постучал себя по ней. 

— Это своего рода ритуал, — сказал Чжун Су. 

— Больше похоже на обсессивно-компульсивное расстройство, Чжун Су, — тихо пробормотал Гын У. Вместо того, чтобы критиковать его, он скромно признался: — Уверен, другим это кажется более навязчивым. 

Для других это могло быть навязчивым, но для него самого это был ритуал. 

— Что за ритуал? 

— Он приносит удачу. 

«Удача». Возможно, число три было его счастливым. Какова бы ни была причина, это была интересная привычка. 

— Не хочу показаться высокомерным, но бывают моменты, когда я удивляюсь тому, что выходит у меня из головы. Такое ощущение, что что-то просто вливается в мое тело, и я просто отдаю ему свое тело. Нет ощущения, что это написал я. Вы бы знали, ведь вы автор. Мне это не нравится. 

Бывали случаи, когда предложение внезапно проникало в глубины сердца автора. 

Такие предложения были в книгах Чжун Су. Когда автор писал с таким вдохновением, он сразу знал, как эти слова будут сочетаться с внешними фразами. Однако у такого вдохновения была и обратная сторона. Тревога. Они чувствовали тревогу и неуверенность в том, смогут ли они в будущем снова написать что-то подобное. 

После недолгого раздумья Чжухо спросил: «Что привело вас к этой привычке? Почему именно три раза?». 

— Моя третья композиция стала дебютным произведением, — ответил он с мягкой улыбкой. Это был несколько ошеломляющий ответ. — С тех пор мои книги не пользовались успехом, и я задумался, не потратил ли я всю свою удачу на написание той книги. Вот почему я трижды постукиваю по вещам, прежде чем положить их, — чтобы привлечь удачу, — добавил он. Он тоже был немного странным. — Госпожа Пэк ничего об этом не говорила. Кроме того, три — мое любимое число. Можно сказать, это своего рода проявление привязанности. 

— Привязанности к чему? К числу три? 

— К себе. Госпожа Пэк всегда учила нас любить себя. 

— Я не уверен, что это обязательно означает постучать пальцами три раза. 

В этот момент Ён Со прервала его болтовню. 

— Моему мужу тоже нравилось число три, — добавила она, присев рядом Чжухо. 

Он уловил слабый, успокаивающий запах вареного риса. 

— Господин Кан, верно? 

Она молча кивнула. Воль Кан. Он был покойным мужем Ён Со, который ушел из жизни в раннем возрасте. Он был известен как эксцентричный человек, но его книги по-прежнему многие любили. То, что о нем был снят фильм, говорило о том, как сильно его любили поклонники. Чжухо тоже был его страстным поклонником и искал каждую его книгу. Они были веселыми и необычными и радовали читателей. Этот живой, бесстрашный автор погиб от туберкулеза. 

— Знаете, у меня всегда было предчувствие, что он уйдет из жизни слишком рано, — призналась она, невинно улыбнувшись 

— Госпожа Пэк… 

Всякий раз, когда она делала подобные замечания, ее ученики чувствовали себя максимально неловко. 

— Что? Это правда. Я даже избавилась от него первым в своей книге. 

— Вы хотите сказать, что персонаж был создан по образцу господина Кана? 

— Правда? Кто? — спросили Чжун Су и Гын У. Должно быть, они никогда не слышали об этом. Чжухо тоже подумал: «Кто бы это мог быть? Первый умерший персонаж, похожий на господина Кана…». 

После недолгого раздумья Чжухо спросил: 

— Это ведь не Маль Дун*? 

— Ого! Ты угадал еще до того, как я успел это сказать! 

— Боже, Маль Дун? 

Гын У был ошарашен, и Чжун Су тоже перестал выглядеть спокойным. 

— Вы говорите о «Лошадином копыте», верно? — недоверчиво спросил Гын У. 

— Да, о слуге, который работал на конюшне. 

— Он погиб после того, как его лягнула лошадь, верно? — тихо спросил Чжухо после яркого ответа Ён Со. 

П. п.: Имя героя в оригинале — Malddong, где слово «mal» в переводе с корейского означает «лошадь», а слово «ddong» — «экскременты». Таким образом, Malddong означает «лошадиные экскременты». Наличие «ddong» в имени слуги, похоже, было обычной практикой в Корее в те времена.