Глава 8 (Часть 1)

— Даже на свадьбу не накопить!

— Лучше, как я — всю жизнь в одиночестве, — пошутила я.

— Старой девой? — Айай посмотрела на меня с самым серьезным видом. — Нет уж, к старости захочется тихой семейной гавани. Да и твоя мама тебя точно замуж выдаст.

— Кто сказал, что одинокая женщина — обязательно старая дева? — возразила я. — И потом, сейчас я не хочу замуж, а что будет потом — как судьба распорядится.

— Неужели ты собираешься каждый вечер по барам ходить? — изумилась Айай.

— А что, нельзя? — огрызнулась я.

— Девушкам это не к лицу, — наконец вмешалась Цицзюнь.

— Когда не нужно искать мужа, можно делать все, что хочется, — засмеялась я.

— Это точно не я тебя этому научила, — закатила глаза Цицзюнь.

— Я пошутила, — пожала я плечами.

На самом деле меня возмущали все эти условности и моральные принципы.

На Западе, несмотря на сексуальную революцию, все еще считается, что в интимных отношениях женщина оказывается в проигрыше. Я никогда этого не понимала. Если действительно существует равноправие, и к этому относятся спокойно, то никто никому ничего не должен, и нет смысла говорить о выгоде или проигрыше. Но в Китае, конечно, преимущество на стороне мужчин.

Я всегда была против понятия «девственница». Если мужчина хочет знать, была ли его жена девственницей, он сначала должен спросить себя, был ли он девственником. Почему такие требования предъявляются только к женщинам?

Вот где проявляется неравенство, и вряд ли в ближайшем будущем что-то изменится.

Это неравенство заметно и в браке. Если муж зарабатывает больше жены — это нормально. Если жена зарабатывает больше мужа — значит, он слабак.

Разве это равноправие?

По крайней мере, в сознании людей — нет. Подсознательно считается, что мужчина (если оценивать его по доходам) ценнее женщины. Меня это очень раздражает. Почему женщина не может приносить обществу большую пользу?

Эти взгляды настолько укоренились, что я возмущаюсь даже такими мелочами, которые все считают само собой разумеющимися. Если бы я жила сто лет назад, в феодальном обществе, меня бы точно хватил удар. Впрочем, родись я в то время, у меня не было бы возможности получить хорошее образование, узнать новые идеи и думать самостоятельно. Так что, наверное, у меня были бы совсем другие взгляды.

Но вернемся к нашей истории. Когда мы вернулись в общежитие и легли спать, от Цяньюй все еще не было вестей.

Это хороший знак. Не думаю, что красавчик из Гонконга способен на грубость. С его внешностью у него наверняка нет недостатка в девушках. Так что, если рассуждать логически, нам не о чем беспокоиться. К тому же, мы так устали, что просто рухнули на кровати без сил.

— Где Цяньюй? — спросила Цицзюнь, едва проснувшись на следующее утро.

— Еще не вернулась, — ответила я, протирая глаза и заглядывая под кровать.

— Неужели она… — начала тревожиться Цицзюнь.

— Не ночевала дома? — воскликнула Цзян Айай.

Мы все переживали, как бы с Цяньюй и этим гонконгским красавчиком не случилось чего-нибудь непоправимого. Но тут щелкнула дверная ручка.

Вошла Цяньюй. Под глазами у нее залегли темные круги, но лицо сияло от счастья.

— Ну как? — хором спросили мы.

— Все в порядке, — Цяньюй плюхнулась на стул. Было видно, что она всю ночь пела караоке и очень устала. — Мы все неправильно поняли. У него и в мыслях ничего такого не было.

— Но вы же были одни…

— Нет, там еще несколько его друзей было.

— Друзья? — переспросила Цзян Айай.

— Да, и Фан Ханъи тоже был… — Цяньюй слегка покраснела. — И еще… один очень симпатичный парень, я его раньше не видела. Кажется, он не из нашего университета. Все называли его «Чэн».

— И ты была единственной девушкой?

— Эм, нет. Там еще одна девушка была… Наверное, его подруга.

— А что насчет гонконгского красавчика? Есть новости? — нетерпеливо спросила Цзян Айай, подмигнув. — Он тебе признался?

— Вы бы видели ту девушку… — вздохнула Цяньюй. — Будь я мужчиной, я бы тоже выбрала ее. Вряд ли я ему нравлюсь.

— Но ведь у нее уже есть парень, — сказала я.

— Не думаю, что Хуан Цижуй заинтересуется такой, как я, — объяснила Цяньюй. — Ему нравятся более стильные, современные девушки.

— А ты его спросила? — возразила я.

— По его друзьям все видно. Кроме Фан Ханъи, там был «Чэн», он, кажется, какой-то директор. И та девушка — тоже на высокой должности в компании.

— Понятно, — вздохнула я. Дело действительно выглядело сложным.

— У меня еще есть шанс? — спросила Цяньюй, с надеждой глядя на меня, как на эксперта по отношениям.

— Это зависит от того, как он себя с тобой вел. Он был внимателен?