Глава 3 (Часть 2)

После фильма они спустились в супермаркет за продуктами, чтобы приготовить дома простой ужин. Он был всего лишь помощником на кухне, большую часть работы делала она.

— Сылин, ты умеешь готовить кисло-острый суп? Давай сами налепим пельменей? — Линь Пиньсюань толкал тележку одной рукой, а другой держал девушку за руку. Они выглядели как супружеская пара — непринуждённо и естественно.

Цяо Сылин долго молчала, и он перевёл взгляд с полок на неё: — Что-то случилось?

Она отпустила его руку и, обхватив его за локоть, нервно сказала: — Кажется, твой двоюродный брат… вон там…

— А Хун? — Неужели снова он? Линь Пиньсюань посмотрел вперёд. И правда, это был Линь Вэйхун!

Линь Вэйхун тоже узнал их и, разъярённый, подошёл к ним: — Второй брат, ты поступаешь некрасиво! Сылин моя девушка, как ты мог её у меня увести?

— Скажи честно, ты подсыпал ей что-нибудь? — Линь Пиньсюань не стал церемониться и сразу перешёл к сути.

Линь Вэйхун побледнел и сделал вид, что не понимает: — А? Что ты имеешь в виду?

— Сам знаешь. Я могу закрыть на это глаза, но тебе лучше не попадаться больше. Не позорь нашу семью.

Линь Вэйхун всё ещё пытался огрызаться: — Я не знаю, о чём ты говоришь! Ты увёл мою девушку, это нечестно! Дядя всегда говорит, что братья — как руки и ноги, а женщины — как одежда. Я же твой двоюродный брат!

Линь Пиньсюань не мог отрицать слова отца, но это не имело значения: — Сылин скоро станет твоей невесткой, так что забудь о ней.

Выражение лица Линь Вэйхуна сменилось с гнева на удивление: — Невесткой? Ты хочешь жениться на этой женщине? Да ладно, ты подцепил её в интернете, кто знает, со сколькими парнями она переспала. Ты не боишься подхватить какую-нибудь болезнь?

— Линь Вэйхун, будь повежливее! — Линь Пиньсюань сжал кулаки. Если бы Цяо Сылин не держала его за руку, он бы, наверное, ударил его.

— Я серьёзно! Её так легко обмануть, кто знает, сколько раз её уже обманывали. Второй брат, не будь дураком! Мне всё равно, но я не хочу, чтобы тебя обманули. Ты слишком богат, эти женщины просто хотят выжать из тебя все соки!

Линь Пиньсюань осторожно высвободил руку из её объятий. Видя боль в её глазах и слёзы, которые вот-вот хлынут, он мягко сказал: — Сылин, отойди немного, я не хочу тебя задеть.

Её губы дрожали, она хотела что-то сказать, но не могла. Послушно отступила на пару шагов.

Линь Пиньсюань повернулся к наглому парню и со всей силы ударил его кулаком. Поднялся шум, Линь Вэйхун упал на пол и застонал, а окружающие испуганно закричали.

Линь Пиньсюань, указывая на двоюродного брата, предупредил: — Слушай меня внимательно. Твой начальник — мой младший брат, твой отец работает в моём банке, а твой брат и сестра работают на моего старшего брата. Если ты умный, то будешь держать свой язык за зубами. Если я услышу хоть какие-то сплетни, вся твоя семья останется без работы!

— Второй брат, прости, прости… — Линь Вэйхун наконец понял серьёзность ситуации и тут же сменил тон.

Линь Пиньсюань сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться: — Ты не уважаешь мою девушку, значит, ты не уважаешь меня. Понял?

Линь Вэйхун тут же повернулся к Цяо Сылин: — Невестка, я был неправ, больше не буду…

Цяо Сылин, закусив губу, ничего не ответила. По её щекам текли слёзы. Линь Пиньсюань вздохнул про себя, протянул ей руку и сказал: — Пойдём. Сегодня закажем еду на дом. Как насчёт суши?

Женщины слишком чувствительны, он не мог изменить их природу. Но что тут такого? Если она не может справиться с таким пустяком, как она будет выносить сплетни в будущем? Ради него она должна стать сильнее.

Цяо Сылин кивнула и позволила ему взять себя за руку. Когда они сели в машину, она сказала: — Прости.

— Глупышка, за что ты извиняешься? — Он завёл мотор и направился к выезду с парковки. Правая рука немного болела, но он мог вести машину.

Она вытерла слёзы салфеткой и сделала несколько глубоких вдохов: — Я разозлила тебя, поставила в неловкое положение и поссорила вас с братом.

— Этот подонок не достоин быть моим братом. Он просто ребёнок, который никак не повзрослеет. Не обращай внимания на его слова, слушай меня. — При мысли о двоюродном брате Линь Пиньсюань пожалел, что не ударил его посильнее. Он редко дрался, но иногда нужно было показывать характер, иначе он потеряет своё мужское достоинство.

Она всё ещё сомневалась и, моргнув, спросила: — Ты правда не злишься на меня? Если бы я тогда не повелась на его уловки…

— Его потеря — моя находка. Как я могу злиться?

— Спасибо… И я хотела сказать, что я не такая, как он сказал…

Он не дал ей договорить: — Именно поэтому я тебя и выбрал. Ты хорошая девушка. У нас, конечно, сложная семья, но я не позволю никому тебя обидеть. Поверь мне, хорошо?

— Я верю тебе, — она положила руку ему на плечо в знак доверия.

Вот так небольшой шторм утих. Они вернулись в квартиру Цяо Сылин. Войдя, она бросила сумку и пошла в ванную. Линь Пиньсюань предположил, что она хотела умыться, ведь она только что плакала, а женщины всегда заботятся о своей внешности.

Он сел на небольшой диван в гостиной. Хороший диван, как раз на двоих, можно обниматься.

Цяо Сылин быстро вернулась из ванной. Слёзы ещё не высохли. Она держала в руках полотенце, достала из холодильника лёд, молча села рядом с ним, завернула лёд в полотенце и приложила к его руке.

Похоже, она заботилась о нём больше всего на свете. В этот момент он понял, что завоевал её сердце.

— Сильно болит? — с тревогой спросила она, нахмурившись.

— Пустяки, — даже если бы он умирал от боли, он бы не признался. Настоящий мужчина должен держать лицо.

— Ты меня напугал. Я не ожидала, что ты его ударишь, да ещё и из-за меня.

— Ты моя девушка, если не защищать тебя, то кого тогда? — Пусть эта женщина почувствует себя особенной. На самом деле, мужчины, как кобели, защищают свою территорию. Не укусить и не подраться — это выше их сил.

— Спасибо, — она нежно и грустно улыбнулась ему, словно снова готова была расплакаться. Он начал думать, как далеко зайти сегодня. Судя по её состоянию, он мог получить всё, что захочет.

Она прикладывала лёд к его руке больше десяти минут. Опухоль немного спала, и он убрал полотенце, обнял её за плечи и сказал: — В следующие выходные поедем ко мне. Я хочу познакомить тебя с моей семьёй.

— А?

Судя по её удивлённому виду, она снова хотела сказать, что это слишком быстро. Он решил немного её подразнить: — Я хочу привести свою девушку домой, у тебя есть возражения?

— Разве у меня может быть другое мнение? — она лишь покачала головой и улыбнулась.

— Твоё мнение — это кивнуть и сказать «да». Других вариантов нет.

— Ты такой властный! — она надула губы, словно прося поцелуя.

— Угу, — он не отрицал. Хотя внешне он был довольно покладистым, в душе он был таким же, как его отец, — настоящим мужчиной, который любит всё контролировать.

Она прижалась щекой к его плечу и вздохнула: — Пиньсюань, я так счастлива, как будто это сон.

А что плохого в снах? Он сделает так, чтобы она была счастлива всю жизнь. Невежественные люди всегда счастливее.

Он поднял её подбородок. Её глаза были полузакрыты, губы приоткрыты. Если он сейчас ничего не сделает, то не будет мужчиной. Он наклонился и поцеловал её. Её губы были такими же сладкими и вкусными, как он и представлял. Хотелось ещё и ещё.

Она ответила на поцелуй, обняв его за шею одной рукой, а другой проведя по его волосам. Она открыла рот, позволяя ему углубить поцелуй.

Через несколько минут страстного поцелуя он положил руку ей на грудь. Она вздрогнула, но не отстранилась. Он осмелел и начал ласкать её, чувствуя, как сильно бьётся её сердце. Если бы он захотел большего, она бы не отказала.

Однако торопиться не стоило. Он подождёт, пока она не скажет, что любит его, чтобы получить и её тело, и её сердце.

Поцелуй становился всё более страстным, она тихо застонала, и он прижал её к дивану, оказавшись между её ног. Хотя их разделяла одежда, она наверняка чувствовала его возбуждение.

— Пиньсюань… — прошептала она, когда он начал тереться о неё.

— Тебе нравится? Или нет? — Он целовал её мочку уха, шею, зная ответ, но всё равно спрашивая.

— Нравится… Мне очень нравится, — честно ответила она, не умея ходить вокруг да около.

Он улыбнулся. Её наивность была такой сексуальной, что любой мужчина захотел бы ею воспользоваться. Конечно, вслух он сказал нежно: — Умница, я буду о тебе заботиться.

В тот вечер они целовались и ласкались на диване, делая всё, что можно делать в одежде. Ужин был забыт, а о позднем перекусе можно было подумать потом.