Глава 35. Перейдя реку, сжечь мост

(Перевод: Ориана)

Двенадцать управлений, четыре отдела и восемь ведомств Внутреннего двора в совокупности были известны как «двадцать четыре ямэня Внутреннего двора».

Среди этих двадцати четырех ямэней Управление церемоний, возглавляемое старшим евнухом, хранителем печати, занимало первое место. Власть во Внутреннем дворе фактически была сосредоточена в руках одного человека.

Император Нин всецело посвятил себя совершенствованию, много лет не проводил дворцовых приемов и не занимался государственными делами. Даже доклады чиновников Внешнего двора должны были быть одобрены Управлением церемоний от его имени.

Поскольку старший евнух, держащий всю власть в своих руках, образцово справлялся со всеми делами, император Нин пожаловал ему башню, назвав ее «Цзефань», что означает «избавление от беспокойства», в знак признания заслуг Управления церемоний.

В полдень У Сю, согнувшись в почтительном поклоне, отступил из тени башни.

Лишь когда солнечный свет осветил его, красный питон, вышитый на его одеянии, наконец, вновь засиял.

Он медленно выдохнул, выпрямился и быстрым шагом направился в голубятню.

По пути все евнухи, издали завидев питона на его халате, заранее падали на колени, отдавая дань уважения, но У Сю шел, глядя прямо перед собой, даже не удостаивая их взглядом.

Дойдя до голубятни, он отослал молодого евнуха, чистившего клетки, сел за стол, взял кисть и написал записку.

Он несколько раз перечитал записку, проверяя, нет ли ошибок и ясен ли смысл, а затем аккуратно свернул ее и вставил в тонкую бамбуковую трубочку.

У Сю подошел к клетке с надписью «Лочэн», протянул руку и вытащил голубя. Он тщательно привязал бамбуковую трубочку к его лапке и за дверью подбросил птицу в воздух.

Погруженный в свои мысли, он смотрел, как улетает голубь.

Один молодой евнух поспешно подошел к нему:

— Покровитель, вас вызывает Его Величество. Он говорит, что даосский наставник, посланник с горы Хуаншань, прибыл со своим старшим учеником Чжан Ли.

У Сю кивнул:

— Понятно.

Он смотрел, как голубь взмывает в небо, кружит над Запретным городом и затем летит на юг. У Сю рассеянно пробормотал:

— Птицы в небе такие свободные.

Молодой евнух поспешно рассмеялся:

— Покровитель, зачем вам завидовать птице? Когда вы займете его место, вы будете вторым после императора, выше всех остальных — гораздо свободнее ее.

У Сю искоса взглянул на него. Выражение его глаз было спокойным, но сердце молодого евнуха вздрогнуло:

— Покровитель, я сказал что-то не то.

— Если это повториться, отправишься в Ведомство дров и угля колоть дрова. — У Сю, подобрав полу халата, переступил порог и поспешил во дворец Жэньшоу в Западном саду.

Тем временем серый голубь в небе вылетел из огромного Запретного города, покинул столичные земли и полетел сквозь облака над равнинами, реками и горами.

В первую ночь голубь остановился отдохнуть на голубиной почтовой станции в Хэби.

На следующий день он направился прямиком на юг и на рассвете третьего дня наконец прибыл в небольшой дворик в Лочэне.

Во дворике шпион в черном стоял перед песчаным столом, на котором был четко изображен рельеф поместья семьи Лю и их родового кладбища.

В это время Облачный Баран, увидев кружащего в небе голубя, взял в руку горсть кукурузы и поднял ее, и голубь, хлопая крыльями, сел к нему на ладонь.

— Яркий Кролик! Письмо из столицы! — крикнул Облачный Баран.

Яркий Кролик откликнулась из комнаты:

— Скорее открывай, посмотрим, что сказал господин внутренний министр.

Облачный Баран сломал сургуч и вынул записку:

— Это снова У Сю передал сообщение. Я узнаю его почерк... У Сю сказал, что мы должны сами решить, стоит ли вызывать стражей Цзефань и открывать гроб.

Яркий Кролик вышла и прислонилась к дверному косяку:

— Как же раздражает. Если что-то случится, мы станем козлами отпущения. И что делать? Стоит ли нам действовать?

— Господин внутренний министр нас не остановил, значит, он хочет, чтобы мы действовали. Только в случае успеха это будет великая заслуга, но если нет... самым легким наказанием будет ссылка в Линнань, — размышлял Облачный Баран во дворе.

Яркий Кролик закатила глаза:

— Среди заключенных в Линнане, наверное, не меньше восьмисот тех, кого отправили мы. Разве мы сможем кончить хорошо, если попадем в Линнань?

— Чего бояться? Мы оба Служители Дао, — сказал Облачный Баран.

— Среди отправленных нами в Линнань десятки Служителей Дао!

— Их семьи все еще в наших руках, они не осмелятся действовать опрометчиво. Учитывая наши отношения с господином внутренним министром, даже если нас сошлют, мы не будем страдать... Погоди, почему мы говорим так, будто нас уже сослали? На этот раз мы точно не проиграем! Семья Лю просто ждет, когда отберут их имущество и призовут к ответу! — весело сказал Облачный Баран.

Яркий Кролик склонила голову, чтобы взглянуть на записку:

— Что еще поручил нам господин внутренний министр?

Облачный Баран наклонил голову и стал читать дальше. Через мгновение его лицо изменилось:

— У Сю приказывает передать ему информацию о замаскированном человеке в резиденции Лю!

— Что? Должно быть, это Линь Чаоцин нажаловался! Эти люди из Главного отдела казней только и умеют, что жаловаться! — сердито сказала Яркий Кролик. — …Но если Чэнь Цзи станет шпионом, он все равно сможет помогать нам получать заслуги. Мы можем просто перевести его к нам в подчинение.

Однако Облачный Баран покачал головой:

— Не выйдет… Как ты думаешь, что он за человек?

Яркий Кролик задумалась:

— …Когда он молча обдумывает дела, то выглядит весьма впечатляюще.

— Я не об этом! — нахмурился Облачный Баран. — В ту ночь в доме Чжоу, чтобы спасти свою жизнь, он напрямую убил управляющего. Я видел, он тогда был неопытен, в глазах еще была нерешительность. А что сейчас? Прошло всего несколько дней, а он уже спокойно смотрит, как я вешаю человека во внутренней тюрьме.

Облачный Баран посмотрел на Яркого Кролика и серьезно сказал:

— Яркий Кролик, он злопамятен и никогда не забудет, что мы с ним сделали. Внутреннему министру нравятся такие умные и беспринципные люди. Если однажды он поднимется выше нас, нам с тобой несдобровать.

Яркий Кролик подумала какое-то время:

— Тогда убьем его? В деле семьи Лю он больше не нужен. Но если внутренний министр узнает, он обязательно выяснит причину смерти. Неважно, кто этим займется, Скрытая Змея или Золотая Свинья — мы не сможем это скрыть.

Облачный Баран покачал головой:

— Поэтому нельзя убивать самим. Придется одолжить чужой нож.

— Что нам сейчас делать?

— Возьми верительный флаг для передачи приказов и отправляйся к стражам Цзефань, а я пойду позаимствую нож. Успех или неудача зависят от сегодняшнего дня.

Осеннее утро в Лочэне было свежим и ясным. Девятый день девятого месяца, противостояние Обезьяны, угроза на Севере. Благоприятно для путешествий, свадеб, молитв, лечения болезней и убийств.

…

Лечебница Тайпин.

Трое братьев, прислонившись к дверям лечебницы, весело наблюдали за прохожими.

Приближался Праздник Двойной Девятки. Не только богатые семьи устраивали шествие Будд и Бодхисаттв, чтобы отогнать бедствия и злых духов, но и богатые торговцы разносили «пироги Двойной Девятки*» от двери к двери.

Таверны выставляли вывески с хризантемовым вином, а разносчики сновали по улицам и переулкам, продавая красные мешочки. Покупаешь один такой мешочек и получаешь в придачу веточку кизила.

(п.п. — маленькие красные мешочки, часто вышитые, — еще один важный атрибут праздника. В древности их наполняли ароматными травами или пряностями (иногда тем же кизилом) и носили как амулет для защиты от зла и болезней)

Чэнь Цзи вздохнул:

— Праздник Двойной Девятки такой оживленный.

Там, откуда он родом, праздничная атмосфера уже не была такой яркой. Фейерверки во время Праздника Весны были запрещены, а Праздник Драконьих Лодок и Праздник Середины Осени превратились в коммерческий ажиотаж.

Подождите-ка. Чэнь Цзи вдруг спросил:

— Как появился Праздник Двойной Девятки?

Лю Цюйсин небрежно сказал:

— Разве ты не знаешь? Во времена правления династии Восточная Хань в уезде Жунань, в провинции Юйчжоу, свирепствовал чумной демон. Один человек по имени Хуань Цзин попросил встречи с бессмертным даосом Фэй Чанфаном. Фэй Чанфан дал Хуань Цзину кувшин с хризантемовым вином и ветку кизила и велел ему отвести свою семью на гору в девятый день девятого лунного месяца, чтобы избежать беды, и тогда злые духи их не тронут. Когда девятое число прошло, Хуань Цзин и его семья спустились с горы и обнаружили, что весь их скот пал. Их семья избежала бедствия.

Чэнь Цзи остолбенел. Потому что на его родине происхождение Праздника Двойной Девятки было таким же.

Та же эпоха династии Восточная Хань, те же Фэй Чанфан и Хуань Цзин.

Если на небе висели те же луна и солнце, это он еще мог принять. Но даже легенды одинаковы — он никак не мог не задуматься: почему?

Какая, в конце концов, связь между двумя мирами?

Пока он размышлял об этом, он увидел Чуньхуа из Сада Вечерней Звезды, которая шла по улице в сопровождении двух сильных слуг, несущих четыре коробки с едой.

Глаза Шэ Дэнкэ загорелись:

— Чуньхуа, что привело тебя сюда?

Чуньхуа была в светло-зеленом платье с вышитой на подоле золотой хризантемой. Приподняв юбку, она ярко улыбнулась и сказала:

— Разве сейчас не Праздник Двойной Девятки? Моя госпожа послала меня принести угощение в лечебницу.

Лю Цюйсин поспешно взял у слуг коробки с едой:

— Госпожа Чуньхуа, вы такая заботливая! В последний раз мы ели угощения из Сада Вечерней Звезды во время Праздника Фонарей. До сих пор не могу их забыть.

Тут Чуньхуа сменила тему и, улыбаясь, повернулась к Чэнь Цзи:

— Сегодня у госпожи как раз появилось свободное время, она хотела бы пригласить лекарей из лечебницы выпить чаю и поболтать. Что вы об этом думаете?

Шэ Дэнкэ поспешно сказал:

— Хорошо!

Однако в этот момент Чэнь Цзи краем глаза увидел Темную Тучку на карнизе дома напротив. Кот тяжело дышал.

Темная Тучка мяукнул, и только Чэнь Цзи понял:

— Кто-то сказал наложнице Цзин, что ты тот самый человек в маске в резиденции Лю Шиюя. Она хочет заманить тебя в ловушку и убить!

Сердце Чэнь Цзи дрогнуло. Его внезапно охватило огромное чувство опасности.

Кто раскрыл наложнице Цзин его личность?

Должно быть, это были Облачный Баран и Яркий Кролик, ведь только они двое знали его настоящую личность.

Может быть, в деле семьи Лю вот-вот будет поймана крупная рыба, и они, почувствовав, что он больше не нужен, решили, перейдя реку, сжечь мост?

Чэнь Цзи, не подавая виду, спокойно посмотрел на Чуньхуа, а затем с улыбкой спросил:

— Госпожа Чуньхуа, почему госпожа Цзин пригласила нас?

Чуньхуа объяснила:

— В прошлый раз ты помог найти ту чашку, иначе госпожа до сих пор продолжала бы пить из нее. Она сказала, что хотела тогда отблагодарить тебя, но была занята другими делами, и только сегодня у нее появилось время.

Но на самом деле Чэнь Цзи спрашивал не Чуньхуа, а Темную Тучку: почему наложница Цзин хочет меня убить?

Темная Тучка снова мяукнул:

— Наложница Цзин — член семьи Лю, а Лю Шиюй — единственный сын ее старшей сестры. Несколько дней назад она покидала дворец, чтобы вернуться в семью Лю и оплакать старого главу Лю!

Оказывается, важной персоной в резиденции князя, связанной с Отделом военной разведки династии Цзин, была не наложница Юнь, а наложница Цзин!

Но если наложница Цзин была той важной персоной, почему она хотела его убить? Разве она не знает, что он шпион династии Цзин?

Странно, очень странно!

Видя, что Чэнь Цзи не отвечает, Чуньхуа помахала рукой перед его лицом:

— Чэнь Цзи? О чем задумался?

Чэнь Цзи очнулся и с улыбкой сказал Чуньхуа:

— Прошу прощения. Сегодня Праздник Двойной Девятки, и учитель разрешил нам вернуться домой, чтобы встретиться с семьями. Пожалуйста, передайте мои извинения наложнице Цзин. В следующий раз обязательно.

С этими словами, не обращая внимания на удивленные взгляды всех присутствующих, он вышел за дверь, не оглядываясь.

Месть наложницы Цзин не ограничится одним разом. Если в этот раз не получится, она обязательно попробует снова.

Чэнь Цзи не знал, сможет ли он в следующий раз легко избежать опасности, но знал, что ему для мести достаточно одного раза.

Он тихо пробормотал:

— Не знаю, успею ли…

______________

*Пироги Двойной Девятки — особое угощение в Праздник Двойной Девятки — пятислойные пироги из клейкой рисовой муки на пару с начинкой из сладких бобов, орехов, семян, фруктов и сухофруктов, украшают их душистыми лепестками османтуса, лепестками хризантемы, ягодами годжи. Часто в пирог втыкают маленькие флажки, символизирующие восхождение на гору (одна из традиций праздника, см главу 24), а раньше использовали веточки кипариса. Само название рисового пирога «gāo» является омофоном слова «высота», что также является отсылкой к восхождению на гору.