Янь Цюшу вернулась в свою комнату в подавленном настроении.
Однако вскоре она снова принялась пересчитывать свои деньги.
Поскольку Сяо Хуайтин спас её, всё имущество, отнятое бандитами, было возвращено. Оригинальная хозяйка тела, будучи дочерью наложницы, не обладала большим состоянием, но по меркам древнего мира этих средств хватало для безбедной жизни. Богатства не наживёшь, но прожить можно.
«Если Сяо Хуайтин откажет, останусь в Учэне», – решила она.
В конце концов, здешние места славились живописными горами и реками, а морепродукты были под рукой. Можно купить симпатичный дворик, выращивать овощи и жить самодостаточно!
Пока она размышляла, в дверь постучали.
Открыв, она с удивлением увидела Сяо Хуайтина.
– Генерал Сяо! – воскликнула она.
Сяо Хуайтин кивнул:
– Я могу взять тебя с собой в усадьбу Сяо, но твоя личность должна оставаться в тайне. Ты войдёшь в дом как моя приёмная сестра. Тебя это устраивает?
Очевидно, он заботился о её благе. Если бы она вошла в семью Сяо под своим именем, это могло бы повредить её репутации. Но статус сестры обеспечивал безопасное положение.
Хотя Янь Цюшу не хотела прислуживать другим, она понимала ситуацию. Не ожидая такой предусмотрительности от Сяо Хуайтина, она согласилась:
– Хорошо!
Сяо Хуайтин остался доволен. Он протянул ей договор для подписи – на случай, если семья Янь решит устроить проблемы в будущем, это послужит доказательством.
Подписав, Янь Цюшу взяла один экземпляр себе. Сяо Хуайтин сказал:
– Уезжаем завтра. Из-за бандитов мы уже задержались, поэтому нужно спешить. Будь готова.
Янь Цюшу взяла деньги и отправилась за покупками.
Это был её последний шанс вдоволь поесть и выпить. Также нужно было купить предметы первой необходимости, вроде салфеток для лица.
Сяо Хуайтин задержался, разбираясь с последствиями нападения бандитов и помогая пострадавшим женщинам.
Вечером Янь Цюшу устроила ещё один пир из морепродуктов в честь отъезда, пригласив Янь Сяна и его друзей.
Сяо Хуайтин трапезничал отдельно.
Компании не хватило острых крабов, поэтому Янь Цюшу использовала оставшийся соус для лапши. Пряности заставили мужчин покраснеть, и они жаловались, что из-за остроты не могут пить вино.
Закончив с приготовлениями, Янь Цюшу отправилась в свою комнату отдыхать.
Армия выступила рано утром. Выехали в пять часов, а Янь Цюшу разбудили ещё раньше.
Путешествие заняло несколько дней с редкими остановками для еды. Наконец, через семь дней они достигли окрестностей столицы.
Основные силы остались в лагере под столицей, тогда как Сяо Хуайтин с небольшим отрядом въехал в город.
Хотя сражение не было масштабным, оно длилось полгода и заставило врага просить мира. Когда Сяо Хуайтин вернулся с победой, жители выстроились вдоль улиц, чтобы поприветствовать его.
Янь Цюшу сидела в повозке, следуя далеко позади войска. Перед ней открылся вид на столицу, так хорошо знакомую прежней хозяйке тела.
Она приподняла занавеску совсем немного – не хотела, чтобы её заметили. Хотя оригинальная хозяйка не была знаменитостью, в семье Янь её все знали в лицо.
Увидев город, она не смогла удержаться от взгляда наружу. Здания оказались более совершенными, чем она ожидала, а улицы были заполнены разнообразной публикой, наблюдавшей за триумфальным шествием войска.
Множество нарядных девушек бросали солдатам ароматные мешочки.*
(Прим. пер.: небольшие парфюмированные мешочки, которые дарили на удачу или в качестве подарков.)
Однако повозка Янь Цюшу находилась в самом хвосте процессии и выглядела скромно. Когда она проезжала, люди уже вернулись к своим делам. Когда она в очередной раз выглянула в окно, торговец сладостями случайно задел её лицо палкой с засахаренными фруктами.
После этого она решила больше не приподнимать занавес.
Над толпой, в окне ресторана с хорошим обзором, мужчина и женщина наблюдали за возвращающимся войском Сяо Хуайтина. Они продолжали смотреть, пока солдаты не скрылись из виду. Внезапно женщина заметила нечто и пристально взглянула на невзрачную повозку в середине процессии. Её глаза слегка сузились.
«Почему женщина в той повозке показалась мне знакомой, когда я бросала мешочек?»
Основная толпа собралась вдоль главной дороги, ведущей в город.
Как только они въехали в город, народ поредел. Янь Сян, управлявший повозкой Янь Цюшу, сменил направление. Экипаж свернул в тихий переулок и после нескольких поворотов оказался на улице Лумин в северной части города.
Юг столицы населяли гражданские чиновники, тогда как север, где жили военные генералы, был просторнее, менее людным и более открытым. В эпоху Чжоу гражданские чины ценились выше военных.
Усадьба семьи Сяо располагалась на улице Лумин, совсем близко к императорскому дворцу.
Янь Цюшу ожидала, что войдёт через чёрный ход.
Но когда она вышла из повозки, у ворот дома Сяо её встретила женщина лет тридцати с утончёнными чертами лица и изысканными манерами, излучавшая дружелюбие. Увидев Янь Цюшу, она улыбнулась и сделала шаг вперёд:
– Это и есть госпожа Янь, о которой Лао Лю писал в письме? И правда прекрасна. Лао Лю* отправился к Его Величеству и попросил меня позаботиться о вас. Прошу, заходите.
(Прим. пер.* Прозвище Сяо Хуайтина (дословно «Старина Шестой» – указывает на его положение младшего ребёнка в семье)
Янь Цюшу удивилась. Она не ожидала такой ответственности от Сяо Хуайтина.
Эта женщина оказалась не кем иным, как Се Цинъюнь – старшей невесткой семьи Сяо и законной дочерью губернатора Чанчжоу.
Хотя в книге мало говорилось о семье Сяо, прежняя хозяйка тела, будучи дочерью наложницы, запоминала важные родственные связи, чтобы не ударить в грязь лицом перед влиятельными людьми. Правда, сама она никогда с ними не встречалась. Как дочь наложницы, она редко выходила из дома, а если и выходила – то только в маске, соответствующей её статусу.
В эту эпоху разница между законными и незаконнорожденными детьми была огромной. Законные дочери могли свободно появляться на людях, тогда как дочерям наложниц полагалось закрывать лица, а после замужества – не общаться с посторонними.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|