Глава 8

Глава 8

Перевязав раны Бога Ветра, Нацумэ перенёс его на свою кровать. Каково же было его удивление, когда, убрав с лица длинные золотистые пряди, он увидел черты, более изящные, чем у любой девушки. Нацумэ видел много ёкаев, красивых и не очень, видел даже тех, чья красота захватывала дух, но это лицо не поддавалось описанию. Оно легко могло перевернуть все его представления о поле.

Нацумэ решил просто думать о нём как о божестве, не пытаясь определить его пол.

Он порадовался, что не увидел лица Бога Ветра до того, как начал обрабатывать его раны, иначе он бы, наверное, не смог сосредоточиться.

— Нацумэ, ты что-то очень важное забыл? — спросил Мадара, прищурившись. Он пытался выглядеть грозно, но в своём нынешнем облике манэки-нэко ему не хватало для этого внушительности.

Нацумэ вздрогнул, на его лице вместо привычной натянутой улыбки появилось искреннее удивление. Снизу донёсся голос тёти Фудзивара, которая звала его мыться. Нацумэ машинально ответил и, схватив чистую одежду, поспешил вниз. Однако румянец на его щеках не укрылся от взгляда Мадары.

Мысли Нацумэ были в смятении. Вспоминая видение, возникшее в момент замешательства, он почувствовал, как кожа, остывшая под струями воды, снова начинает гореть. Он быстро включил душ.

Нацумэ пытался выбросить из головы этот странный, невозможный образ…

Мадара сидел в комнате и смотрел на Бога Ветра. Он поднял лапу, но из-за своего маленького размера смог лишь дотянуться до волос божества, хотя сам стоял рядом с его головой! Мадара раздражённо дёрнул лапой несколько раз, и вдруг взмыл в воздух.

— Нацумэ, ты что творишь?! Быстро поставь меня на место! — закричал он. Знакомый запах геля для душа ударил ему в нос. Прикосновение к Нацумэ успокоило Мадару, но он не смог сдержать своего возмущения.

— Нянко-сенсей, он невкусный, — сказал Нацумэ, поставив Мадару на стол и снова садясь за уроки.

Теперь пришла очередь Мадары опешить. — Что?! Да кто сказал, что я собираюсь его есть?! Это ты, мелкий, после душа выглядишь таким аппетитным!

Дыхание Нацумэ сбилось, его мысли снова пришли в беспорядок. Чтобы скрыть своё смущение, он выдернул из-под лапы Мадары учебник, наблюдая, как тот падает на пол, и холодно фыркнул.

— Чёрт, Нацумэ, ты становишься всё более жестоким… — пробормотал Мадара. В форме кота его лапы были слишком коротки, чтобы дотянуться до шишки на голове. Он продолжал ворчать, хотя для ёкая даже серьёзная рана — что комариный укус, не говоря уже о таком пустяке, как удар Нацумэ. Однако Мадара любил преувеличивать свои страдания.

Нацумэ, пытаясь сосредоточиться на уроках, посмотрел на Мадару и подумал, что, кажется, переборщил. В конце концов, Мадара ни в чём не виноват. От этих мыслей он сделал ошибку в задаче и со вздохом взял Мадару на руки, посадив рядом с собой. Свободной рукой он погладил Мадару по голове и, почувствовав тёплую шишку, ещё больше убедился в своей вине. — Всё ещё болит?

— Если ты завтра купишь мне шашлычки из осьминога, то боль пройдёт, — ответил Мадара, прижимаясь к руке Нацумэ и потираясь головой о его ладонь. Прохладная кожа Нацумэ, только что вышедшего из душа, приятно холодила. Мадара постепенно закрыл глаза.

Нацумэ посмотрел на Нянко-сенсея, который даже засыпая, продолжал думать о еде. Его глаза наполнились нежностью. — Хорошо… Куплю тебе шашлычки из осьминога.